принимать средство из сока диких огурцов и тем паче ставить на шею кровососные банки.
Так, ищем дальше в дебрях Интернета, неужели все продолжают считать никталопию куриной слепотой? Нет, вот кое-что, внушающее надежду! Во-первых, ссылка на Эммануила Сведенборга, который уверяет, что никталопия – это умение видеть при обманчивом свете в потемках. Потом вот такая интересная штука: «Тиберий утверждал, что хорошо видит только в темноте. Он говорил, что видит то, чего не дано увидеть другим. Светоний пишет: „У Тиберия были очень большие глаза, которые странным образом ясно видели в ночной темноте, в самом густом мраке“ (noctu etiam et in tenebris). Плиний Старший (который впоследствии погиб под пеплом проснувшегося Везувия) написал: „Рассказывают, будто император Тиберий, единственный из всех смертных, имел способность, проснувшись среди ночи, в течение нескольких мгновений видеть так же хорошо, как днем“. Говорили также, что именно его подозрительный нрав побудил его распространить этот слух, дабы избежать ночных покушений на свою жизнь. „Сперва он был волком, потом филином и в конце концов превратился в козла“, – так издевательски острила над ним аристократка Маллония, впоследствии пронзившая себе кинжалом грудь под повязкой».
Мать честная, страсти какие… Что это ее разобрало, бедняжку Маллонию?! Наверное, этот Тиберий ее домогался, ну вот она и предпочла смерть бесчестию. Ну что ж, обычное дело в Древнем Риме… А Плиний, оказывается, погиб при извержении Везувия?! И где он был? В Помпеях? В Геркулануме? Век живи, век учись! Алене немедленно захотелось поискать в Инете что-нибудь относительно Плиния, узнать все доподлинно, и она, конечно, именно так и поступила бы, если бы случайно не увидела ссылку, находившуюся в самом конце списка и названную «Перекрестные аномалии зрения».
Ого, да ведь это то, что нужно!
Она кликнула по ссылке – и испытала очередной шок. Оказалось, что это название конференции офтальмологов. На сайте НИИ глазных болезней Академии наук, где была размещена информация, находилось и несколько фотографий, на одной из которых Алена увидела… Вячеслава. Того самого, с которым так самозабвенно и восторженно танцевала позавчера в «Горожанине» аргентинское танго! Оказывается, фамилия Вячеслава была Козырев, по отчеству он звался Петрович и носил профессорский титул. Доктор медицинских наук, профессор кафедры глазных аномалий какого-то там НИИ РАН… У Алены начались глазные аномалии от потрясения, и она даже не смогла дочитать названия института, в котором трудился Вячеслав.
Ничего, дочитает потом. Очень своевременная информация. Значит, конференция и правда имела место быть. Значит, Вячеслав и впрямь тот, за кого себя выдавал, офтальмолог, тангеро, ну просто чудо. Надо его разыскать. Уж он-то совершенно точно знает, совместимы ли никталопия с дальтонизмом у людей. Перекрестные аномалии зрения! Они и есть, пожалуй.
Ну что, нужно выяснить телефон этого самого НИИ РАН? Да, выяснить телефон и позвонить туда. И позвать к телефону профессора Козырева… А потом сказать: «Слава, привет, это я, Алена, вы меня помните?»
Глупо… он может подумать, будто она ищет встречи, а ведь ей нужна только информация.
Информация ради дела. И это правда. Ведь она не может не чувствовать себя отчасти виноватой в том, что произошло с Ольгой Васнецовой.
Зазвонил мобильный телефон. На дисплее высветился незнакомый номер. Но Алена все равно ответила на вызов:
– Алло?
– Алена, привет, – произнес голос, показавшийся ей знакомым. – Помните меня? Это Вячеслав. Мы с вами позавчера танцевали в «Горожанине». Помните?
Ну, господа… Ну, знаете ли…
Вообще-то она могла бы привыкнуть к тому, что жизнь порой горазда на совпадения, от которых у досужего читателя романа (вздумай, к примеру, Алена описывать эти совпадения) на лице появилась бы скептическая ухмылка: такого, мол, не бывает. Бывало и не такое, а все же Алена изумилась и не скрыла изумления:
– Как вы нашли мой телефон?!
Оказалось, Вячеслав увидел на столе у своей секретарши книжку из серии «Любовный детектив». Именно в этой серии печатались романы Алены Дмитриевой. Книжка лежала четвертой сторонкой обложки вверх, а именно на этой сторонке помещалась аннотация на роман и фото автора с краткой информацией о нем. На аннотацию Вячеслав не обратил никакого внимания, а вот на знакомое лицо, улыбавшееся ему с фотографии, уставился во все глаза. Сначала не поверил себе, но потом прочел, что живет Алена Дмитриева в Нижнем Новгороде, что увлекается аргентинским танго…
Пришлось поверить.
– Дальше все просто, – рассказывал Вячеслав, и по его голосу Алена слышала, что он улыбается. – Поручил секретарше связаться с Нижегородским отделением Союза писателей – оказывается, таковые еще сохранились, – она до них дозвонилась и спросила о вас. Сначала никак не хотели ваш телефон выдавать, но, когда моя находчивая Варенька соврала, что это из налоговой инспекции звонят, номер твоего мобильного выдали с превеликой охотой. У вас что, с собратьями по перу сложные отношения?
– Есть такой грех, – усмехнулась Алена. – Да ну их, я с ними почти не общаюсь, еще диво, что вообще телефончик мой у них нашелся.
И проглотила вопрос, с чего он вдруг решил позвонить.
– Я ужасно обрадовался, что номер нашелся, – немедленно объяснил Вячеслав. – Потому что ничего более глупого, чем наше расставание, представить себе не мог.
Алена вспомнила пылкий поцелуй – и нахмурилась. С ее точки зрения, это вовсе не выглядело глупо, однако мужчины воспринимают реальность совершенно иначе…
– Я в том смысле, – немедленно оговорился Вячеслав, как если бы читал ее мысли… видимо, чары атанго еще продолжали действовать, – что я уехал, даже не спросив вашего телефона и не оставив вам своего. И немедленно спохватился, как только отошла маршрутка. Хотел остановить ее, но где и как вас искать? Я даже не знал, на какой улице вы живете. Я вообще ничего о вас не знал, кроме того, что вы танцуете аргентинское танго. И я уже решил: вот разделаюсь с конференцией – и отыщу телефон студии «Атанго», уж там-то, наверное, вас знают. Но с этой книжкой мне просто повезло! Алена, я… понимаете, мне послезавтра снова нужно быть в Нижнем. Те клиенты, к которым я приезжал в прошлый раз, хотят кое-что уточнить. Но я приеду не рано утром, а вечером, завтра вечером, тем поездом, который прибывает в семь. Слушайте, мы сможем завтра потанцевать в этом прелестном кафе?
– Вячеслав, – недоверчиво проговорила Алена, – вы готовы приехать на день раньше, только чтобы со мной аргентинское танго потанцевать?!
– Ну, не только танго, – усмехнулся он, – а также танго-вальс и милонгу. Вы их танцуете?
– Да, конечно, – пробормотала Алена растерянно. После того как мужчина говорит такие вещи и таким голосом, с такими интонациями… понятно, как ясный день, что танго, вальсами и милонгами этот вечер не ограничится, а плавно перейдет в совместно проведенную ночь. Нет, боже упаси, она не имела ничего против, никаких морально-нравственных ограничений с первым встречным у нее в принципе не было, лишь бы, как принято выражаться, по душе пришелся этот самый встречный… к тому же они с Вячеславом знакомы уже два дня, это раз, а главное, они вместе
Ну, все же Алена еще не до глубины души стала забубенным сыщиком, а потому в конце концов справилась с собой и смогла уверить Вячеслава, что ужасно рада, ждет его не дождется, приготовит самые лучшие свои диски с танго… А поговорить об интересующем ее вопросе, о дальтонизме и никталопии, Алена решила все же завтра. Зачем по телефону, если можно вживую?
Но лишь только Вячеслав положил трубку, как ее начало грызть раскаяние. Любопытство мучило до изнеможения. И чертов Интернет уклонялся от ответов на вопрос.
