борющегося с искушением, недавно завязавшего алкоголика.
– Отчего же и не выпить? – согласился бармен, имени которого я пока не удосужился узнать. Но, по законам психологии, время для этого еще не пришло.
– Одному неудобно. Составите компанию? За мой счет, разумеется.
Бармен, очевидно, лицемерить не умел, но придерживался одних со мной принципов.
Если бы он пил в одиночку в своем заброшенном у черта на рогах заведении, то спился бы давным- давно. Но выпить ему все равно хотелось, я понял это по тяжелой грации, с которой он швырнул на стойку стаканы и плеснул в них куда больше стандартной западной порции. Но и не сто пятьдесят, конечно, как налил бы аналогичный русский буфетчик. Где-то граммов по девяносто он налил. Зато и не водки, а виски градусов под шестьдесят.
Выпили не чокаясь, разумеется, и без тоста, а так, понимающе подмигнув друг другу.
Наскоро съев яичницу, я предложил повторить и возражения не встретил.
Теперь пора было переходить к делу. Моего собутыльника, как я теперь знал, звали Саммерс. Неясно только, имя это было или фамилия. Уточнять я не стал, назвавшись, в свою очередь, Биллом.
– Знаешь, друг, – издалека начал я, раскуривая сигару и протянув такую же бармену. Он ее взял, понюхал и отложил в сторону. Очевидно, мой тон его насторожил. – Дело в том, что у меня нет с собой подходящих денег…
Да, к финансовым проблемам они здесь подходили серьезно. Я еще и фразу не договорил, а Саммерс уже стал нависать надо мной, подобно какому-нибудь Кинг-Конгу. Будто и не пили вместе. Наш буфетчик хотя бы дослушал сначала.
– Так что же ты… – прорычал он, на глазах теряя человекоподобие.
– Спокойно, парень, спокойно. – Я тоже встал, показывая, что если я и уже его в плечах, то в остальном никак не уступаю. – Я сказал – подходящих, а не вообще…
– Тогда я чего-то не понял. Любые деньги – это деньги. Если они есть…
– Вот именно. Мы с Джонсоном – путешественники. Из Англии. Решили пересечь Австралию по рекам на каноэ. Из Сиднея по Уоллондилли до Маррамбиджи. Потом по Муррею до океана. Все было хорошо, мы плыли почти три месяца. А за десять миль до вашего занюханного городишка налетели в сумерках на полузатопленное бревно и…
– И что? – с любопытством спросил бармен, смиряя свою агрессивность.
– И все утонуло, все припасы, все документы и наличные деньги тоже. Осталось вот это… – Я выложил на стойку золотую монету в двадцать крюгеррандов чеканки 1920 года. С заблаговременно пробитой в нем дыркой и продетой в нее золотой же цепочкой. – Если ты, Саммерс, возьмешь это в уплату за обед, а сдачу дашь нормальными бумажками, то мне хватит добраться до Аделаиды и связаться со своим банком, я думаю.
Он посмотрел на меня более чем подозрительно. Но теперь явно видел во мне не фраера, захотевшего поесть и выпить на халяву, а просто возможного мошенника.
– Подожди. – Извлек из нагрудного кармана нечто вроде телефонной трубки размером меньше пачки сигарет, нажал три кнопки. Интересное средство связи. Намного компактнее радиотелефона и без торчащего штыря антенны.
– Кейси? Здесь я. Можешь подойти? Прямо сейчас. Давай. Пушку? Ну, прихвати, хотя у меня и своя есть…
Пушкой меня не испугаешь, пользоваться я умею этим делом наверняка лучше здешних провинциалов, хотя кто знает. Но в наше время так откровенно в сельских чайных не разговаривали.
Кейси появился на самом деле прямо сейчас, минут через пять. А какие здесь концы? Оказался парнем лет тридцати, в белых шортах и розовой рубашке, на поясе массивное устройство в открытой кобуре, похоже на револьвер с перламутровой рукоятью, а над левым карманом бляха вроде шерифской.
«Начальник, твою мать, – подумал я. – Если первым делом спросит документы – будут сложности. Не стрелять же мне в него, на самом деле…»
Но до документов дело не дошло. Впрочем, я же сказал Саммерсу, что все утонуло.
– Какие проблемы? – осведомился Кейси у бармена, оглядывая нас профессиональным взглядом. Выглядели мы сообразно легенде. Костюмы достаточно заношенные, однако видно, что недешевые. Видно, что сушились они после вынужденного купания прямо на теле. Щетина – суточная. Прически тоже в самый раз.
Не вдаваясь в детали, Саммерс бросил на стойку перед «шерифом» мой брелок.
– Как считаешь, это чего-нибудь стоит? Парень задолжал мне два фунта. Хочет расплатиться этим и получить сдачу.
Кейси внимательно осмотрел монету и цепочку, подкинул на ладони, классически, словно не в XXI веке, а в каком-нибудь X, попробовал на зуб. Обернулся ко мне.
– Можете крупно прогадать. Насколько я понимаю, если продавать это по весу, получится фунтов 20. Но грамотный нумизмат наверняка заплатит впятеро, если не больше. Начало прошлого века, большой раритет…
Смотри-ка, честный парень. Я здешних цен на золото и курсов валют не знал, но по порядку величины так примерно и выходило.
– Я – старший констебль полиции графства. Кроме того – его сын и студент исторического факультета Мельбурнского университета. Что у вас случилось, какая помощь требуется?
«Удачно выходит, – подумал я. – Полицейский и одновременно историк. Грех не воспользоваться».
Очень кратко повторив свою историю, я несколько раз назвал Кейси коллегой, пояснив, что я тоже историк, специализирующийся по европейской истории XVIII – XIX веков, а также любитель водных видов
