думаете по поводу визита? Он ведь для вас не неожиданный?
– Строго в рамках нашего разговора. Учитывая, что я не знаю здесь ни души, кроме местного пристава…
Очевидно, ваши «приятели» торопятся. Что-то им от нас очень нужно. Угадать бы – что.
Поравнявшись с дверью шульгинского люкса, фон Мюкке стал прощаться.
– Подождите. Зайдем на минутку ко мне…
Притворив за собой дверь, Сашка повернул фарфоровую головку выключателя.
Представшая их взглядам картина была настолько выразительна, что немец непроизвольно выругался.
– Вот теперь я вижу, что был прав, – с удовлетворением сообщил Шульгин. – И мы наконец кое-что узнаем из первых рук.
ИЗ ЗАПИСОК АНДРЕЯ НОВИКОВА
Октябрь 1921 г. Эгейское море
Пока Остелецкий оттягивал на себя внимание британских линкоров, мы с «Валгаллой» успели проскочить между островами Архипелага почти 15 миль. И начало складываться впечатление, что и дальше проскочим.
Английские эсминцы появились слишком неожиданно. Словно их командиры имели представление о возможностях наших локаторов. И сторожили нас именно там, где техника оказалась бессильной.
Возглавлял дивизион лидер типа «Вэндерер», имеющий характерный силуэт с двумя трубами разной толщины (1 -я вдвое тоньше) и линейно-возвышенным расположением 120-миллиметровых пушек. Водоизмещение 1500 тонн, скорость 34 узла на испытаниях, реальная около 30.
При нем эсминцы типа «Мэнсфилд», четырехтрубные, по две трубы попарно, ближе к полубаку и почти в корме, вооружение – три 102-миллиметровые пушки, скорость проектная 35 узлов, реальная чуть больше 30, водоизмещение 1100 тонн.
Множество мелких островов хотя и создавали трудности в мореплавании, зато великолепно маскировали корабли от лучей радиолокаторов. Здесь куда больше пригодился бы самолет или вертолет-разведчик.
Нападение эсминцев входило в наши планы, только мы рассчитывали, что обнаружим неприятеля задолго до его выхода на рубежи развертывания и атаки. А практически их стало видно лишь за пять миль, даже несколько меньше, то есть на дистанции прямого артиллерийского выстрела. При скорости около 25 узлов через пять минут возможна и торпедная атака.
Сигнальщики «Валгаллы» с высоты ходового мостика, расположенного на уровне топов мачт яхты, обнаружили врага раньше, чем мы с Ларсеном. В этот момент мы находились примерно на две мили впереди парохода, «Валгалла» шла нам строго в кильватер.
Эсминцы, форсируя машины, шли наперерез строем пеленга. Ближе к нам четыре внешне неразличимых «Мэнсфилда», с левого фланга строй замыкал лидер «Вэндерер», выделяющийся своим высоким полубаком и двухъярусным расположением орудий. Перед началом похода Воронцов снабдил меня изображениями всех кораблей эгейского отряда, и я выучил их силуэты и тактико-технические данные наизусть.
Я тут же приказал играть боевую тревогу. Женщинам объяснил, что, если начнется стрельба, они немедленно отправятся вниз, в рубку. Ее титано-кевларовая броня в случае чего могла защитить от крупных осколков и, может быть, даже от прямого попадания снаряда английской скорострелки.
Роботы, со сноровкой комендоров пятого года службы, подняли наверх из подпалубных шахт и расчехлили двуствольные универсальные автоматы. Выпуская по сто бронебойно-зажигательных снарядов 37-миллиметрового калибра в минуту, они могли серьезно испортить врагу настроение.
Утопить тысячетонный эсминец – это вряд ли, а вот смести с палуб и мостиков все живое, разнести в клочья приборы управления – запросто.
Но главная надежда у нас была на Воронцова. Не так давно, роясь в памяти главного компьютера, в который перед уходом из Замка мы перекачали содержание крупнейших книгохранилищ мира, Алексей наткнулся на проектно-техническую документацию новейшей (для 1984 года) шведской автоматической пушки.
Традиционно талантливые в артиллерийском производстве (достаточно вспомнить прославленные «бофорсы»), шведы придумали артсистему, посылавшую 155-миллиметровые снаряды на 20 километров.
Причем заряжание осуществлялось из магазинов по 14 снарядов, темп огня доходил до 60 выстрелов в минуту, а боевая скорострельность – до 42. По-моему, ничего подобного не было к тому времени ни у нас, ни у американцев.
Не знаю, какова была судьба этого монстра в нашей родной реальности, пошел он в серийное производство или остался изготовленным в одном экземпляре очередным курьезом.
Однако здесь Воронцов пришел в восхищение, при помощи дубликатора немедленно изготовил пушку и провел ее всесторонние испытания.
«Сложновата, конечно, и есть сомнения в ее боевой живучести, – подвел он итог, – но нам сгодится. Хотя бы и на один бой…»
Действительно, наблюдая за работой пушки, я даже не совсем верил в происходящее.
Кто присутствовал хоть раз при выстреле даже нормальной полевой пушки, меня поймет. Вообразите себе пулемет шестидюймового калибра, с немыслимым грохотом выбрасывающий очередями двухпудовые снаряды.
Не представляю, как вся эта конструкция не рассыпается вдребезги после первой же серии.
Однако пятьсот выстрелов пробный экземпляр выдержал, после чего Дмитрий изготовил целую шестиорудийную батарею и установил ее на спардеке «Валгаллы».
