Интересно будет посмотреть, если первое боевое испытание Воронцов проведет по эсминцам.
Лично я бы этого делать не стал. Поберег «сюрприз» для более серьезного случая.
… Увидев, что неприятель стремительно приближается, я приказал Ларсену: «Право на борт, увеличить ход до 25 узлов» и вышел на связь с Воронцовым.
– Командир, думаю, момент назрел. Вводи параметры перехода, и будем ждать случая. Думаю, как только по мне пристреляются, закрывай яхту дымозавесой и…
Воронцов не возражал.
– У меня все и так готово. Только еще надо, чтобы они начали стрелять первыми. Чуть подождем, посмотрим, что будет… А ты пока давай, оверштагом заходи мне подкорму.
Здесь он прав.
За исключением внезапного появления и приближения к нам на большой скорости, ничего агрессивного англичане пока не предпринимали.
Пока я разворачивался, пряча «Камелот» за высокий борт парохода, на стеньгах лидера появилась серия трехфлажных сигналов. Ларсен перевел:
– Требуют остановиться для досмотра согласно закону о предотвращении военной контрабанды. В случае невыполнения обещают применить силу.
Слово «обещают» робот явно употребил не к месту. Хотя, может быть, именно у англичан со стилистикой не все в порядке, или подходящего термина в своде сигналов не нашли. Но суть ясна.
Чисто формально англичане в своем праве. В японскую войну владивостокские крейсера тоже досматривали и при необходимости задерживали нейтральные корабли, в том числе и английские.
Однако имеется и своя тонкость – согласны мы считать происходящее между Турцией, Грецией и Англией именно войной и признаем мы право применять в данном случае закон о военной контрабанде или же нет. В отношении себя, разумеется.
Работа для юристов.
А на мой взгляд, решение простое – кто сильнее, тот и прав. Не думаю, что датчане, например, как бы они ни были правы, осмелились вооруженной силой задерживать в прошлую войну немецкие, советские или американские конвои.
Вот и сейчас – позволим мы себя остановить, примем на борт досмотровые партии, значит, действия англичан законны. Окажем успешное сопротивление – ни один международный суд не сможет опровергнуть нашу правоту…
И несмотря ни на что, выходящие в атаку эсминцы выглядели великолепно. Рациональные, строгие, простые, но изящные очертания. Буруны под форштевнями, срываемый ветром дым над волнами.
Намного красивее все это, чем советские ВПК или американские фрегаты грядущих времен, перегруженные надстройками, антеннами, орудийными башнями и ракетными установками.
Вот вам и еще один довод за необходимость прекращения прогресса. Сколько я ни размышлял на эту тему, всегда приходил к тому же выводу – все, что придумано после 1930 года, за исключением разве что открытий в медицине, совершенно излишне для человечества.
Ничего принципиально не меняя в лучшую сторону, изобретения следующей эпохи только перегружали общество проблемами, многократно увеличивали количество жертв в войнах и разрушали природу.
«Валгалла», уклоняясь к весту, тоже прибавила ход. В принципе мы легко могли бы оторваться сейчас от преследования. Запаса мощности машин хватало.
Но планы у нас, как сказано, были другие, и Воронцов, точно все рассчитав, просто не позволял эсминцам пересечь наш курс, заставлял перейти к параллельному преследованию.
Через несколько минут они убедятся, что расстояние не сокращается, и станут перед выбором. Махнуть рукой, мол, не очень-то и хотелось, или…
Выбор их командир сделал даже быстрее.
Гулко хлопнула баковая пушка «Вэндерера», снаряд, посвистывая, пошел по траектории, лопнул, коснувшись воды, выбросил вместе с пенным фонтаном яркий оранжевый дым.
– Пристрелочным пальнул, для наглядности, – пояснил я девушкам. Ирина наблюдала за происходящим спокойно – и не такое видела, а у Анны загорелись глаза. Вот это настоящее приключение.
Ответ Воронцова последовал мгновенно и на том же языке. Правда, гром левой носовой десятидюймовки прозвучал не в пример солиднее выстрела стодвадцатки, и сине-зеленое водяное дерево с пенной кроной взметнулось выше мачтлидера.
Что бывает, когда такой снаряд попадает в эсминец, англичане – совсем не дураки в военном деле – прекрасно представляли. Не так давно могли убедиться на примере почти однотипных «Виттори» у Анатолийского побережья Турции.
Лидер резко переложил руль, лег на контркурс, за ним маневр четко повторили и остальные корабли. Но, вопреки нашим ожиданиям, предупредительный выстрел «Валгаллы» их не образумил.
Все шестнадцать их пушек открыли беглый огонь. И разрывы сразу стали ложиться близко. Еще не накрытие, но около того.
Стоило Воронцову захотеть, и все закончилось бы очень быстро. Я уже упоминал, что эффективность огня орудий парохода приближалась к 90 процентам против обычных здесь 3 – 8 процентов.
Но он просто начал резко перекладывать руль, то прибавляя, то сбрасывая скорость. И изредка отвечал из двух стволов, стараясь, чтобы тяжелые снаряды рвались поближе к вражеским кораблям. Динамический удар, воспринимаемый тонким металлом корпуса, весьма действует на нервы и не способствует точности прицеливания.
Чтобы потренировать экипаж, я тоже приказал дать несколько очередей по ближайшему «Мэнсфилду».
