смотрю я на Зону и думаю — Господи, хорошо! Куча отпетых уголовников, отморозков, бандюганов, нормальных пацанов, ненормальных пацанов, лохов, неудачников, ботанов, даже местами баб — всех запустили в одну песочницу и выдали оружие. И что они сделали? Общество построили! Договорились! Живём в мире. Постреливаем, но только иногда. Мне вид этих ребят душу греет, понимаешь? Я снова обретаю веру. Не знаю, чем закончится сегодняшний бой, но я верю в то, что человек получше всякой гадины приспособится и найдёт место, где сможет прорасти цветком. Хоть постапокалипсис какой наступит — всё едино. Выживем и приспособимся. Зона что, разве так опасна? Это, считай, модель. Так, маленькая схемка. А если сегодня выживем и победим, то я буду знать, что мы бессмертны.
Западный район Рыжего леса был тих и спокоен. Притаившийся за камнем вольный сталкер Хребет смотрел в бинокль за приготовлениями кланов.
— Сейчас, сейчас, — проговаривал он, не отрываясь от оптики. — Уже бочки мостят на машину. Скоро пойдут в атаку. Если что, прикрываем бойцов с запада.
— А если вертоли прилетят?
— Тогда затихнем и отсидимся. Надеюсь, никто не вздумает с «калаша» сбивать.
Бухнувшийся рядом Рекс привычным движением разложил старенькую подзорную трубу.
— Ага, — подтвердил он. — Анубис своих перемешал со «Свободой». Не иначе, так и пойдут.
— Ты сколько наших собрал?
— До фига. Бродяг приползло человек семьдесят. С нами пойдут Обама, Аладдин, Ханта с Варягом, Кочерган, Неро и какой-то Кутюр.
Хребет присвистнул.
— Передай братве, что каждый сам за себя. Кто не хочет лезть на фронт, те пускай приглядывают за тылом. Если «Грех» в спину ударит, нам всем кирдык.
Рекс сложил трубу и быстро побежал назад. Хребет положил огрубевшую ладонь на автомат, подпитываясь его энергией и отдавая свою в ответ. Бой должен был начаться очень скоро.
Анубис постарался выбросить из головы всё лишнее. Не получилось. Лишнего тут просто не существовало. И без того густой участок леса был заполнен двумя сотнями человек из обоих кланов, которые из беспорядочной толпы на удивление быстро превратились во множество сплоченных отрядов. Лидер «Долга» замечал всё: портупею на нервном усатом мужике в чёрном берете, худощавого «свободовца», поспешно завязывающего шнурки, спокойного и упитанного бродягу, неторопливо чистящего автомат. Кто-то обменивался магазинами с соседом, другой обменивался сложным приветствием с товарищем, состоящим из десятка последовательных жестов, из которых рукопожатие было самым простым. Межклановая рознь пока не проявлялась, что наводило на мысль: а была ли она вообще, эта рознь? Все присутствующие ясно видели, как Ровер свободно общается с Анубисом без намёка на подозрение или вражду. И всем этого было достаточно. Невозможно было представить, что любить и ненавидеть в Зоне можно по приказу. Но по подражанию — вполне.
Командиры отрядов заранее распространили среди своих людей уведомление об отмене радиомолчания. Теперь не имело никакого значения, что разговоры могут быть услышаны врагом. Анубис ещё раз всё осмотрел со своего места. Пора.
Он привёл рацию в действие.
— Начали, — сказал он, следя за лагерем.
Послышалось урчание мотора джипа. Серафим плавно выехал на дорогу, врубил повышенную передачу. Дизель глядел на него, крепче сжимая «энфилд». Тяжёлый «тигр» помчался прямиком к лагерю, уже ни от кого не скрываясь, оставляя за собой густой пыльный след.
Где-то в лагере протяжно завыла сирена. Слишком быстро, отметил про себя Ровер. Со стороны лагеря прозвучали выстрелы, Ровер жадно схватился за бинокль, высматривая стрелка, но было бесполезно пытаться его обнаружить сразу. Следующая пуля угодила в правую секцию лобового стекла — Серафим перед этим удачно сдал левее.
— Прыгай, — проскрежетал Анубис.
Ровер методично просматривал палатки в бинокль, стараясь не пропустить ни одной. Первая, вторая, из третьей выбегают двое с автоматами, четвёртая… Из четвёртой торчит дуло. Только Ровер раскрыл рот, как дуло дёрнулось, но не выстрелило.
Сзади раздался еле слышный хлопок.
— Я его сняла, — сообщил голос Мафы.
В лагере уже наступило заметное оживление. В приближающуюся машину стали палить уже в четыре или пять стволов. Серафим дал полный газ, переключился на нейтральную и, оттолкнувшись от сиденья, прыгнул в кусты, после чего кубарем скатился в овраг. Пули взбили окружающую его листву, но в человека не попали.
«Тигр» со взрывоопасной начинкой пронёсся до лагеря, уткнувшись «кенгурятником» в край бруствера, завалился на правый бок и снёс ближайшую палатку.
Дизель нажал на кнопку дистанционного взрывателя.
Никто не знал, от чего именно произошёл взрыв. Дизель ясно видел, что бабах случился за долю секунды до того, как он вдавил кнопку до конца. Мафа утверждала, что выстрелила по бочкам в самый последний момент, но пуля не могла долететь так быстро. Вольт же уверял, что со своего ракурса чётко различил искру, порождённую трением машины о край скалы, у которой закончилось её путешествие. Как бы то ни было, но джип со всем содержимым моментально превратился в ослепительный шар. Анубис отстранился от бинокля, закрылся рукой. Густой столб чёрного дыма поднялся высоко над деревьями, распадаясь на множество сгустков клубящейся гари. Метрах в пятидесяти левее лагеря мелькнула вспышка — разрядилась «электра», в которую угодил осколок.
— Всем оставаться на местах! — приказал Анубис. — Затаиться и ждать!
Лагерь весь пришёл в движение. Прикинуть число наёмников было невозможно — очень мало кто высовывался из укрытия, а если и выглядывал, то на очень короткое время. Но шум сам по себе говорил о многом.
— Ми-28 идут с востока! — с жаром произнёс голос разведчика в наушнике. — Две машины!
Быстро, подумал Анубис. Слишком оперативно.
Юный «долговец» теребил дрожащими пальцами именной жетон с эмблемой клана и гравировкой «Норд». Это было его имя, полученное с момента вступления в группировку. Норд мог многое вынести, что уже доказывал неоднократно. В бою он был бесстрашен, умел работать как в одиночку, так и в команде, просидеть двое суток в засаде без еды и питья, мог выйти с одним рожком на контролёра. Последнее, правда, относилось к несколько другой черте характера, нежели храбрость. Но ожидание превосходящей атаки было тем, чего Норд спокойно перенести не мог, хотя очень старался. Тщетно он пытался унять биение сердца, разогнать помутнение в глазах, сосредоточиться и не помчаться не разбирая ног. Только мысль о том, что стыдно становиться самым первым беглецом в окружающей массе людей, удерживала его на месте.
— Эй, — по-доброму, почти ласково сказал ему Коммунист, опытный боец клана. — Удар с воздуха — не так страшно, мужик. Тут нечего бояться.
— Да ну?!
— Это лотерея. Смелый ты или нет, всё равно конкретно в тебя целиться никто не будет. Они пройдут один раз, а на второй у них не останется времени — из базуки снимем.
— Ракетами ведь обработают.
— И что? — подмигнул Коммунист. — Вокруг нас деревья. Мы в яме, ниже уровня земли. Чтобы нас достать, требуется прямое попадание. А статистика — упрямая вещь. Расслабься, Норд, всё будет хорошо. Главное, не зевай, когда «вертушки» пролетят. До этого нам ничего не грозит.
Норд уткнулся лбом в сырую землю, приказывая зубам не стучать. Жетон он сунул обратно за пазуху, слушая, как шум винтов всё нарастает.
Первый из «ночных охотников» пронёсся над лесной полосой, покрыв её ракетами. Большинство угодило в верхушки деревьев. Только одна добралась до земли. Летя навстречу неизвестной цели, снаряд
