машины.
Вдруг из темноты в ярком конусе света фар появился Майкл. Он был совершенно голым, в поднятой руке у него был букет из серпантина. Он прыгал по снегу.
Стивен с Анджелой раскрыли рот от изумления, затем рассмеялись. Стивен подал сигнал. Майкл повернулся, показал им зад и бросился бежать перед машиной.
Серпантин вился сзади шлейфом. Он прыгал и скакал, как одержимый, как бы стремясь преодолеть земное притяжение и взлететь в чистое пространство эфира.
Аксел смотрел ему вслед, держа в руках его одежду и качая головой.
— Ети твою в корень, — пробормотал он себе под нос.
— Всего доброго, Стив! — закричал Джон Уэлч. — Всего доброго, Анджела!
Друзья жениха бросились вслед за машиной. Акселу удалось пробежать лишь метров пятьдесят, затем он поскользнулся и покатился кубарем, рассыпав всю одежду Майкла.
Майкл большими прыжками несся перед машиной, тело его ярко белело в свете фар.
В нескольких десятках метров от зала дорога раздваивалась. Левая уходила вверх по холму, а правая сворачивала вниз к городу и дому матери Стивена, к маячившему вдали заводу, высокие трубы которого изрыгали пламя в темноте ночи.
Майкл повернул влево по косогору, к старой изрытой баскетбольной площадке, с которой открывался хороший вид на долину. «Кадиллак» свернул вправо, и вскоре его габаритные огни скрылись за поворотом.
Несколько отстав, спотыкаясь и тяжело дыша, бежали Стэн, Ник и Джон. Они повернули наверх по холму вслед за Майклом. На полпути Джон охнул, заковылял к дереву и прислонился к нему, махнув Нику и Стэну рукой, чтобы те шли дальше без него. Стэн замедлил ход и остановился несколькими метрами дальше, постоял некоторое время, пытаясь отдышаться, затем, заметив на ботинках снег и грязь, начал счищать их руками.
К тому времени, как Ник добрался до площадки, он тяжело дышал и держался за бок.
Майкла нигде не было видно.
Далеко внизу домны завода освещали долину призрачным светом. Где-то выли и лаяли собаки.
— Майкл?
На земле под баскетбольной корзиной в дальнем конце площадки что-то зашевелилось. Ник подошёл ближе. Майкл лежал на животе в грязи, руки и ноги у него были раскинуты в стороны. Когда подошёл Ник, он перевернулся на спину.
— Я должно быть совсем уж рехнулся. В моём-то возрасте. Всё мчится как-то уж слишком быстро. — Он с трудом сел и некоторое время молча глядел вниз на долину.
— Как ты думаешь, мы вернёмся?
Ника внезапно охватил испуг.
— Из Вьетнама?
— Да, — ответил Майкл.
Ник ничего не ответил, он не находил слов. Протянул руку и помог Майклу встать на ноги. Снял фрачный пиджак и накинул его Майклу на плечи. Тот весь дрожал. Они стояли рядом, глядя вниз на огни доменных печей.
— Знаешь, что? — сказал Ник, стряхивая с себя дрёму. — Вот здесь всё. Как я люблю эти места! Я знаю, что это звучит глупо, но если что-либо случится, Майк, не оставляй меня там. Не бросай. Обещай мне это, Майк.
Кутаясь во фрак, Майкл коротко хохотнул:
— Ник…
— Обещай, — настойчиво повторил Ник. — Ты должен.
— Ну, что ж, пожалуйста, дружище!
Напряжение у Ника улетучилось. Он громко засмеялся:
— Пошли на охоту, — сказал он. — Прямо сейчас. Давай двигаться, пока не нужно будет садиться на поезд на Дикси. И пусть нас ничто не остановит.
Машину вёл Майкл. Они подобрали Джона, Аксела и Стэна и ехали в «кадиллаке»
Майкла уже с час, всё в тех же замусоленных фраках, втиснувшись между рюкзаками и спальными мешками, ружьями и ящиками пива. Они срывали крышки банок и передавали их взад и вперёд.
— Вниз с небес… — запел Майкл.
Ник подхватил:
— Спустились одиннадцать, крича Херонимо!
— Это ещё что за чертовщина? — спросил Стэн.
— Песня десантников «Клекочущие орлы».
— Клекочущие засранцы, — сказал Стэн.
Аксел перебил их:
— Ети твою в корень! — И запел своё: — Свободу дай мне! Освободи меня! Если ты… освободишь меня… Ты всегда будешь счастлива со… мно-о-й.
Джон приставил руки рупором корту и загудел:
— Уа-уа-уа. Уаааа!
Небо начало светлеть. Майкл усиленно моргал и клевал носом. Он остановился на обочине и передал баранку Нику. Через минуту он уже спал. «Кадиллак» мчался вперёд, шины визжали на свежем снегу, пушистые клубы позёмки вились позади машины.
Джон уснул на заднем сиденье. Аксел и Стэн смотрели в окна. Ник ехал дальше, зевая, время от времени встряхивая головой и часто мигая.
— Ты знаешь, — сказал Стэн Акселу. — Мы ведь с Анджелой того.
— Она и тебя захомутала? — спросил Аксел.
— Да, на вечеринке у Билли. В машине Стивена в гараже.
Лицо Аксела стало серьёзным:
— Она и меня достала.
— У неё и с тобой было? — удивлённо спросил Стэн.
— Ети твою в корень.
Некоторое время они молчали.
— А Стив и не знает, что она спала с нами обоими, — произнёс Стэн.
— Да.
— Может, у неё будет наш ребёнок. Паскудные бабы, все они такие.
Аксел молча кивнул, как бы переваривая эту мысль.
— Ети твою в корень.
Ночь постепенно уходила, наступал серый рассвет. Все уже проснулись, но разговаривать не хотелось. Все были с похмелья, и в голове гудело.
— Едри твою в пень! — воскликнул Ник, резко выпрямившись за рулём. Он сильно ударил по тормозам. Машина скользнула вбок, ударилась задним крылом в сугроб, развернулась и стала. Пассажиры повалились друг на друга.
Посреди дороги, глядя на них, неподвижно стоял молодой олень мышастой масти с четырьмя отростками рогов.
— Сукин ты сын! — вскричал Стэн. — Достаньте его! Ради Христа, кто-нибудь, достань его!
— У кого патроны? — спросил Джон, судорожно хватаясь за затвор ружья.
— Патроны! Давай патроны! — сказал Аксел.
Стэн шарил по рюкзакам:
— Я достану! Где они?
Майкл, спокойный и невозмутимый, сидел на переднем сиденье, глядя на оленя, пока остальные отчаянно искали патроны.
— Они в багажнике! — сказал Джон.
— Нет, не там.
— В багажнике, Аксел! Да, там. Я говорю тебе, в багажнике.
