сухожилиями, натянутыми под коленками, выпуклыми икрами, переходящими в двуглавую мышцу бедра и ягодичную седалищную — ягодицы; ему пришлось притормозить, чтобы поцеловать длинную мышцу на внутренней поверхности бедра, при этом Жаклин, наполовину выпутавшись из колготок, была вынуждена схватить его за волосы, чтобы не упасть. Без одежды она оказалась несколько более грузной и менее гибкой, чем можно было предположить по мускулатуре. Кисловатый привкус на ее коже и волосах свидетельствовал о перелете через несколько часовых поясов и двенадцатичасовом пребывании на ногах, когда она расхваливала свою компьютерную систему для компьютеров определенного класса, с ее позволяющим распределять время программным обеспечением и магнитными блоками, возвышавшимися над ней, несмотря на впечатляюще высокую прическу. Оказавшись внутри ее, он почувствовал, что слишком устал, чтобы не заторопиться, и она не приняла оправданий. Недосыпание оборачивалось вот такими поспешными завоеваниями, доводя за неделю до полуобморочного состояния, а удовлетворение от побед уже к утру превращалось в пыль.

С худощавой Антуанеттой, специалистом по установлению и устранению неисправностей в компьютерных системах, Оуэн познакомился на выставке электронного оборудования в Сент-Луисе, развернутой по соседству с высокой аркой, возведенной на месте, откуда Льюис и Кларк пошли открывать Запад. Несколько десятков акров было отдано под металл и темно-зеленые экраны, сосредоточенные в огромном, похожем на ангар, сооружении, недавно воздвигнутом здесь взамен снесенного черного гетто, чьи обитатели перебрались на восточную окраину города, причем финансирующие выставку спонсоры даже не представляли, для кого она предназначалась: для большого бизнеса — или для любителей, располагавших деньгами и временем, какие требовались для того, чтобы собрать и запустить «Альтаир- 8800». В те времена, когда любительский компьютер еще не стал товаром широкого потребления, аппарат, выпускаемый компанией «Тенди», стоил больше, чем новый «бьюик», а самый дешевый компьютер продавался «всего лишь» за восемнадцать тысяч.

У стенда «Э — О» Оуэн без особого воодушевления рассказывал кучке посетителей принцип действия игровых приставок. На их создании настоял Эд в попытке извлечь выгоду из триумфа Понга — восьмисоткилограммовой, построенной компанией «Атари» махины, которая за четвертак демонстрировала партию в пинг-понг. Для новой оснастки компьютера он, не посоветовавшись с Оуэном, нанял группу молодых конструкторов. Сейчас даже не верится, что всевозможные видеоигры родились из аппаратуры, используемой в кровопролитной шестилетней войне.

Антуанетту Оуэн заприметил у стенда «Конструкторского бюро Крея», Чиппева-Фоллс, штат Висконсин, занятого разработкой высоких технологий для производства компьютеров. Черные волосы Антуанетты, словно наскоро подстриженные детскими пластмассовыми ножницами, придавали ей недовольный вид, который, однако, ей шел. Он подсел к ней на пати, устроенном городской Ассоциацией производителей электронного оборудования. С первых же минут знакомства Антуанетта, не стесняясь в выражениях, пустилась в рассказы о сослуживце, на должностной лестнице стоявшем ступенькой выше, об этой «заднице», за которой ей надоело подчищать «дерьмо». Неприличные словечки покоробили Оуэна, однако они обещали более тесные отношения, и он поборол гадливое чувство, подумав: «Эта молодая одинокая женщина не знает радостей в своем захолустье и все свое недовольство, всю злобу выливает на коллегу».

Не прошло и получаса, как они сбежали с приема и покатили на такси в ресторан, который славился жаревом. В машине Антуанетта продолжила обличительную речь:

— Этот мудак — его Эриком зовут, представляешь? — строит из себя ну такую шишку! Меня тошнит от его притворства! «Антуанетта, не будешь ли так любезна…», «Ты не могла, Антуанетта?..» Один раз я всю ночь перед компьютером просидела, утром приношу ему распечатки, а этот засранец — знаешь, что он сказал?

— Нет — что? — спросил Оуэн, очередной раз глотнув содовой, которую заказал, дабы ослабить действие принятого на пати неразбавленного виски. Не исключено, что сегодня ночью ему понадобятся силы.

— «Спасибо, Антуанетта» — и все, представляешь? Я до того промудохалась, что глаза чуть не вылезли, а он — «Спасибо, Антуанетта, ты просто ангел», и отложил распечатку, как какую-нибудь рядовую работу.

— Да, это невежливо с его стороны, — согласился Оуэн. Чувство вины и опасение, что Филлис звонит ему в гостиницу, улетучились.

— И еще это дерьмо — злостный шовинист! Рассуждает так, будто женщины в чем-то уступают мужчинам. И при этом у него хватает нахальства говорить, какой высокий у меня коэффициент умственного развития: я, видите ли, быстрее его нахожу вирусы в компьютерах и вообще должна была бы занять его должность — ты можешь такое вообразить? Нет, он не из тех мужчин, кто считает, что самый простой способ залезть нам под юбку — это стать сторонником женского равноправия. Но столько самонадеянности… Индюк надутый — вот кто он, зараза.

— У меня жена тоже мозговитая, — робко заметил Оуэн. — Вернее, была мозговитой в свое время.

Антуанетта его не слушала, а продолжала твердить об этой «заднице», Эрике.

Одевается он напоказ — небрежно так, как мальчишка! Зато каждый час подходит в офисе к зеркалу: причесаться. Стоит и любуется своей шевелюрой! А волосы у него с рыжиной и вьются. Ходит в джинсах, но только не в синих, как все нормальные люди, а в черных с белой нашивкой на задних карманах, причем джинсы такие тугие, что, наверное, он влезает в них при помощи обувной ложки. И еще — этот ковбойский ремень с бляхами! Показывает, какой он стройный и ладный. Пробежки делает по пять миль в день. Пьет только содовую и белое вино. И ты бы видел его походку! Идет и вихляет своей тощей задницей… Как женщина. Не удивлюсь, если окажется, что он гомик. Говнюк надутый!

Даже в гостиничном номере Антуанетта, освобождаясь от одежды, как выскальзывает из тени разъяренная белая змейка — кожа ее была холоднее его, ее ледяная враждебность возбуждала, и было в ней что-то взметнувшееся и жаждущее победы, — продолжала выплескивать яд на сослуживца, который, почувствовав себя жутко крутым, оказался таким вонючим дерьмом, что послал ее вместо себя на эту чертову так называемую выставку, при том думая, что она разлетится к нему с благодарностью за это якобы одолжение. Даже пока Оуэн совершал над ней свой мужской обряд, ее язык молотил и молотил — у! Как же некоторые действуют ей на нервы, как же сидят у нее в печенках! Вот и подруги ей все твердят: «Да с такими ублюдками и здороваться нечего!» — и даже когда Оуэн вошел в нее, он не почувствовал, что ее клитор как-либо отреагировал на контакт, хотя она сложилась пополам и задрала ноги назад, как это умеют цирковые акробатки, готовые к номеру «выстрел из пушки». И тут его озарило: да она по уши влюблена в этого проклятого Эрика и, чувствуя себя отвергнутой, использует его, дабы возбудить в том, другом, ревность. Она сейчас думает, что он ее видит; Эрик был здесь, с ней, в каждом из этих мгновений; она была одержима им и была в бешенстве, ибо, даже надравшись так, как она надралась, чувствовала: она ему безразлична, а он висит себе в углу под потолком этакой летучей мышью, и плевать ему на нее оттуда, пока она разыгрывает перед ним цирковое представление.

Наконец она очнулась, распаленная и разочарованная, и, лежа рядом с ним, смутно осознала: он — Оуэн, а вовсе не тот мерзкий тип из Чиппева-Фоллс, штат Висконсин, на каждом шагу уязвляющий ее чувство собственного достоинства.

Наутро Антуанетта объявила трезвым голосом:

— Послушай, как тебя, а ты ничего! И спасибо, что выслушал. Подруги говорят, я свихнулась на эту тему.

— Ладно, — рассудительно произнес Оуэн, — мы все свихнулись. Вообще люди. А Эрик твой — малый занятный.

— Вот уж нет! Он выскочка, и я должна бы занять его должность, — категорически пресекла Антуанетта дальнейшее обсуждение.

Натянув на себя тонкие гостиничные одеяла, они полежали еще час, потом по очереди сбегали в ванную. Когда Антуанетта переступала через полоски тени и света, пробивавшегося сквозь жалюзи, и ее ягодицы соблазнительно белели, полуголый Оуэн невольно подивился ее давешнему меткому замечанию — а ведь женщины при ходьбе и в самом деле только и озабочены тем, как покачивается их зад. Вернувшись, Антуанетта принялась поглаживать его опавший член, словно для того, чтобы окончательно убедиться: это

Вы читаете Деревни
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату