Но ведь дворец так строго охраняется! Как он сможет проникнуть сюда незаметно для часовых? Они же охраняют каждый вход, не говоря уж о солдатах, патрулирующих сады.
— Нет, я убегу, что бы ни случилось! — сказала себе Хиона и подумала, сумеет ли она ускользнуть из дворца и встретиться с Невидимым вне его стен.
Или, может быть, капитан Дариус сообщит ей что-нибудь через Мизру?
Но камеристка пожелала ей доброй ночи, ничего не сказав, и едва она вышла, как Хиона начала перебирать в уме все, казалось бы, непреодолимые трудности ее положения.
И все-таки она убеждала себя, что в конце очень длинного темного туннеля брезжит свет надежды.
И вот теперь сомнений не осталось: она потерпела неудачу, и поздно хоть что-нибудь сделать.
Уже ее фрейлины, кудахча, будто пара старых кур, отправились прежде нее в собор, а через несколько минут она спустится вниз, где ждет сэр Эдвард, чтобы проводить ее туда же.
У подъезда стоит закрытая карета, в которой она с ним поедет в собор под охраной кавалерийского эскорта.
Король уже отбыл в собор, она в капкане, точно какой-то дикий зверек, и спасения нет.
И она повторила себе, что после венчания ей останется одно — умереть, прежде чем король прикоснется к ней.
Стоило вспомнить о нем, и она видела выражение на его лице, когда он разорвал воротник ее платья. Теперь ей было ясно, что ее ждет судьба молоденьких девушек, которых приводили во дворец для его развлечения, пусть она и будет его женой.
А возможно, ее участь окажется даже хуже: ведь его ярость против нее была вызвана ненавистью ко всему английскому.
Он постарается причинить ей побольше страданий не только за непокорность, но еще и потому, что она знаменует для него все в ее стране, что внушало ему бешеную неприязнь.
— Я должна умереть, — сказала Хиона, не замечая, что произнесла эти слова вслух.
— Что вы сказали, ваше высочество? — спросила Мизра, кончив закреплять тиару.
Теперь лицо Хионы полагалось закрыть вуалью, которую можно будет снять после окончания церемонии, так, чтобы фата осталась на месте.
Мизра взяла прозрачную ткань и повторила:
— Я не расслышала, ваше высочество…
И тут раздался стук в дверь.
Хиона не сомневалась, что сейчас лакей доложит о сэре Эдварде, и, изнемогая от ужаса, закрыла глаза. А что, если отказаться поехать в собор? Но тогда ее отвезут туда силой, в этом она не сомневалась.
Она услышала, как Мизра удивленно ахнула, повернула голову и увидела в дверях не лакея, а капитана Дариуса.
Он протянул к ней руку и сказал тихо:
— У нас в распоряжении пять секунд — идемте!
Внезапно давившее Хиону черное отчаяние рассеялось, она вскочила на ноги.
Мизра молча подобрала ее шлейф и перекинула ей через руку.
Хиона подбежала к капитану Дариусу, а он сказал Мизре:
— Постарайся, чтобы они как можно дольше не узнали, что ее высочество скрылась. А тогда собери то, что, по твоему мнению, может ей понадобиться, и отправляйся следом за нами.
Хионе показалось, что глаза Мизры вспыхнули от радости, но капитан Дариус уже увлек ее в коридор так быстро, что она испугалась, как бы не споткнуться.
Не выпуская ее руки, он повел ее в конец коридора, противоположный тому, где лестница вела в мраморный зал, и сбежал с ней по боковой лестнице.
Внизу узкая дверь выходила в старинный внутренний двор, где, судя по строительным лесам, велись какие-то работы. Их ждал там запряженный четверкой закрытый экипаж, и едва капитан Дариус подсадил в него Хиону, как лошади рванули с места.
Упав на мягкое сиденье, Хиона обнаружила, что шторки на окнах спущены, так что никто не мог заглянуть внутрь, и их окружала тьма.
Она поняла, что они выехали за ворота дворца, потому что услышала, как щелкнули каблуками часовые, став «смирно».
Капитан Дариус нарушил молчание, сказав со смешком в голосе:
— Они думают, что во дворце кто-то умер, и чтобы смерть не омрачила праздника, мы увозим покойника в более подходящее место.
Хиона невольно засмеялась этой хитрой уловке, и, как ни темно было внутри экипажа, ей почудилось, что она вышла на солнечный свет.
Лошади теперь летели вперед стремительным галопом, и она спросила:
— Как вам это удалось? Я была в полном отчаянии и уже думала, что должна буду обвенчаться с королем.
— Да, устроить все за такое короткое время было не просто, — ответил капитан Дариус. — И мы пока еще не оставили все опасности позади, принцесса. Боюсь, вам предстоит тяжелая скачка.
Капитан Дариус поднял шторки на окнах, и Хиона увидела, что столица уже осталась далеко позади. По сторонам раскинулись поля, а впереди высились могучие горы.
Ей не было нужды спрашивать. Она знала, что Невидимый где-то там, в этих горах, не только вне досягаемости своих врагов, но и над открытой обзору долиной, так что никто не сможет захватить его врасплох.
— Я решил, что у нас нет времени, чтобы вы могли переодеться, — сказал капитан Дариус, — и вам придется подколоть шлейф. А потому захватил булавки.
При этих словах он протянул ей на ладони английские булавки, которые в подобных обстоятельствах выглядели настолько нелепее обычных, что Хиона, испытывая неимоверное облегчение, что дворец давно исчез вдали, не выдержала и звонко рассмеялась. Капитан тоже засмеялся.
Подкалывать шлейф в подпрыгивающем экипаже оказалось нелегкой задачей, но она с ней справилась.
Тут капитан Дариус протянул ей темный шарф закутать голову, а затем достал длинный легкий плащ кавалерийского офицера.
В раскачивающемся от быстрого движения экипаже поддерживать разговор было трудно, и Хиона не стала расспрашивать его о подробностях происходящего.
Она просто была полна благодарной радости, что ей удалось ускользнуть из дворца, где теперь, несомненно, из-за ее бегства уже царит немыслимая суматоха.
«Может быть, они подумают, будто я спряталась где-то во дворце, — предположила она. — И тогда еще не скоро предпримут поиски снаружи».
Она вообразила, в какое бешенство пришел король, потому что его заставили ждать, и, уж конечно, он сурово расправится с теми, кто должен был следить за ней. Такое пренебрежение своими обязанностями!
А потому она с облегчением вспомнила, как капитан Дариус сказал Мизре, чтобы она последовала за ними.
Лошади стали, и капитан Дариус, по-прежнему ничего не объясняя, спрыгнул на землю и помог сойти ей.
Она увидела, что они добрались до предгорий и их ожидают четверо всадников на маленьких, но крепких лошадках, отлично подходящих для езды по горным кручам, решила она. И конечно, очень выносливых.
На поводу они держали еще одну, с дамским седлом, несомненно, предназначенную для нее. Но для капитана Дариуса лошади не было.
Она обернулась к нему и спросила:
— Разве вы не поедете со мной?
Он улыбнулся:
