— С этими провожатыми, ваше высочество, вам ничто не угрожает, а у меня есть дела в столице, так что пока я не могу присоединиться к вам.
Он наклонил голову, поцеловал ей руку, а потом подсадил в седло, так расположив ее юбку, обремененную кое-как пришпиленным шлейфом, чтобы полы кавалерийского плаща ее полностью скрывали.
Сразу же двое всадников поехали вперед, а остальные двое последовали за Хионой.
Капитан Дариус уже вскочил в экипаж и галопом помчался обратно по дороге.
Она с любопытством попыталась догадаться, что, собственно, происходит, но пока ей было довольно сознания, что она свободна, тем более что все время приходилось следить, как бы лошадь не споткнулась на неровной горной тропе.
Они ехали полчаса в полном молчании, а затем перед ними открылось почти ровное плато, над котором высилась массивная вершина горы, и тут Хиона наконец увидела других людей.
При ее приближении они побежали вперед, и она поняла, что они ждали именно ее.
Плато расширилось, и она увидела в крутом склоне темные входы в пещеры, а дальше открывался вид на еще одну долину, очень похожую на ту, которую она только что покинула, но без единого селения.
К ее удивлению, около пещер двигалось много мужчин и женщин, а еще ей померещились пушки, но она не была твердо уверена.
Они направились через плато, и вскоре она разглядела у входа в одну из пещер одинокую мужскую фигуру.
И сразу поняла, что это Невидимый, хотя никогда прежде его не видела и ничего не знала о его наружности. Но при первом же взгляде на него она с удвоенной силой ощутила флюиды, которые восприняла тогда в вагоне.
Когда Хиона остановила лошадь, он подошел и, сняв ее с седла, сказал:
— Вы хорошо себя чувствуете? Поездка вас не утомила?
Да, конечно, он не мог не беспокоиться за нее! Но она засмеялась и ответила:
— Каждая минута пути была блаженством, просто потому, что я вырвалась из дворца!
Она посмотрела на него глазами, которые казались огромными на ее нежном личике, и спросила:
— Но как вы это устроили? Как вы сотворили чудо и спасли меня в последнюю минуту, когда мне казалось, что все кончено?
— Ничто не потеряно, — сказал он своим красивым, глубоким голосом. — Вы здесь. А теперь, если вы соблаговолите войти в мое довольно-таки убогое жилище, мне хотелось бы поговорить с вами.
Хиона с улыбкой обернулась к четырем всадникам, проводившим ее на это горное плато.
— Благодарю вас, — сказала она. — Благодарю от всего сердца.
Затем она вошла следом за Невидимым в пещеру, которая оказалась совсем не такой, как она ожидала.
Во-первых, пещера была очень обширной и с высоким потолком, не ниже, чем в дворцовых залах.
Пол устилали ковры, и она увидела письменный стол, похожий на те, которыми в армии пользуются старшие офицеры, приспособленный для перевозки на вьючной лошади или муле.
По сторонам стояло несколько стульев, и она уже собиралась сесть, как вдруг поняла, что он стоит рядом, чтобы помочь ей снять плащ.
Она развязала шнурки у шеи, подумав, что на склонах было прохладно, однако теперь солнце грело жарко, и плащ ей не был тут нужен.
Она сняла и шарф, окутывавший ее голову, и распустила волосы, решив, что они, конечно, спутались. И тут Невидимый сказал:
— Вы очаровательны, как я и думал.
Хиона почувствовала, что краснеет, посмотрела на него и убедилась, что он тоже был совершенно таким, каким рисовался ей.
Черты его лица, несомненно, были греческими, и ей вспомнилось лицо ее отца.
Глаза у него, как и волосы, были темными, и, как она успела заметить, когда его силуэт на мгновение вырисовался в двери ее спальни в поезде, он был высок, широкоплеч и строен, с узкими бедрами и длинными ногами атлета.
Его облегал мундир простого славонского солдата, но, решила она, ему не требовались эполеты или иные знаки отличия, чтобы выглядеть тем, кем он был — военачальником и вождем.
Они стояли и смотрели друг на друга, словно не в силах отвести взгляд, но потом Хиона смутилась, опустила глаза и села.
Невидимый сел на стул напротив нее, точно так же, как в поезде, и сказал:
— Думаю, сначала вам нужно чего-нибудь выпить, после такого пути вас, конечно, мучает жажда, а потом мы поговорим.
При этих словах в пещеру вошел человек с бутылкой золотистого вина и двумя стаканами.
На подносе стояла и тарелка со сластями, которые, как знала Хиона из рассказов отца, пользовались особой любовью жителей Балкан и готовились из меда и орехов.
Она отхлебнула вина и убедилась, что ей действительно очень хочется пить. Но от волнения есть ей совсем не хотелось.
Когда, поставив тарелку со сластями на стол рядом с ней, мужчина покинул пещеру, Невидимый сказал:
— Я сумел исполнить вашу просьбу, принцесса, и спас вас от брака, противного всем законам Божеским и человеческим. Теперь я должен сделать вам предложение, которое, боюсь, может вас испугать.
— Испугать меня? — удивленно повторила Хиона.
— Вы очень молоды, — негромко сказал Невидимый, — и вам не следовало бы оказаться втянутой в политические беспорядки в чужой вам стране. Но вы здесь и, мне кажется, поймете то, о чем я собираюсь вас просить.
— Вы, правда, меня пугаете, — пожаловалась Хиона.
— Я меньше всего хотел бы этого.
— Но ведь вы спасли меня от брака с человеком, который просто сумасшедший, как мне кажется.
В ее глазах Невидимый заметил следы недавнего потрясения и вдруг различил след пощечины, все еще выделявшийся на нежной коже.
— Что произошло? — спросил он. — Кто вас ударил?
В его голосе прозвучал гнев, и Хиона инстинктивно поднесла ладонь к лицу, прежде чем ответила:
— Я не могу говорить об этом! Отвратительно, мерзко, гнусно, и если бы вы меня не спасли, я твердо решила покончить с собой.
Невидимый тяжело вздохнул и взял руку Хионы.
— Простите меня, — сказал он. — Мне следовало спасти вас тогда же, когда мы разговаривали в вагоне. Я сразу же понял, что вы слишком юны, невинны и чувствительны, чтобы оказаться во власти такого животного, как король, но в тот момент я не представлял себе, как это сделать.
— Да, конечно, — ответила Хиона. — Но я не знала… мне и в голову не приходило… что в мире… есть мужчины… вроде него… что они способны… вести себя так… омерзительно.
Она говорила почти детским тоскливым голоском и почувствовала, как сжались пальцы Невидимого.
— Из-за того, что вам пришлось перенести, я и боюсь сказать вам про то, о чем хочу вас просить. Но вы выслушаете меня и попытаетесь не испугаться?
— Разумеется, я вас выслушаю, — сказала Хиона, подняла на него глаза и вдруг вскрикнула от ужаса. — Но вы же не собираетесь отослать меня назад… вы же не хотите, чтобы я снова… встретилась с ним?
— Нет-нет, конечно, нет! — успокоил ее он. — Неужели вы могли подумать, что я вновь подвергну вас такой пытке, и душевной и физической, какую вам пришлось перенести?
Хиона облегченно вздохнула.
