превратились в настоящие силки. Корабль накренился так сильно, что люди путались в них. Одного из моряков пришлось буквально вырезать из сети, чтобы он не утонул вместе с судном. Несколько человек сорвались в воду. Один из них не оправился от шока и на следующий день скончался на борту «Ноферн Гем». Это был единственный погибший из всего экипажа «МакКизпорта».
Позднее капитан хвалил поведение экипажа с момента попадания торпеды и того, как их подобрал траулер. Однако самое большое впечатление произвели матросы военной команды. Эти люди, многие из которых были еще просто мальчишками, оставались на своих постах, пока капитан не приказал покинуть судно. Но даже после этого они не двинулись, пока их собственный командир не подтвердил приказ. Старший помощник сказал про них: «Это была прекрасная молодежь».
Пока происходило все это, подошел «Дункан», и капитан 2 ранга Греттон через мегафон напомнил шкиперу, чтобы тот уничтожил секретные документы. Но шкипер уже выкинул их за борт в специальной сумке.
Примерно через час подошел «Ноферн Гем» и подобрал спасшихся. «МакКизпорт» вроде бы не собирался тонуть немедленно, поэтому «Ноферн Гем» попытался ускорить процесс артогнем. Шкипер сообщил командиру траулера, что он утопил шифровальные книги, но забыл походные карты и бортжурнал. Однако «Ноферн Гем» быстро выяснил, что с транспортом ему не справиться, и сообщил об этом на «Дункан». К несчастью, его сигнал не удалось расшифровать, поэтому лишь когда траулер вернулся к конвою, Греттон узнал, что «МакКизпорт» все еще держится на воде. Он не рискнул оставить судно там, где его могли обнаружить подводные лодки. Ведь забрав карты, немцы могли выяснить, где им лучше ждать ONS-5. Поэтому Греттон приказал «Тэю» вернуться и добить транспорт. «Тэй» выполнил приказ и вернулся еще до наступления темноты.
В течение утра ВЧ-пеленгаторы обнаружили 3 или 4 немецкие лодки, которые преследовали конвой. «Тэй» и «Видетт» произвели поиск в указанных направлениях, но ни одной не заметили.
Утром видимость ухудшилась, во второй половине дня примерно на час улучшилась, и все радиопередачи прекратились. Погода стала стремительно ухудшаться, причем портилась она очень быстро. ONS-5 пока еще находился в пределах радиуса действия «Каталин» и «Либерейторов» из Исландии, которые продолжали вести поиск подводных лодок. Однако вскоре состояние погоды вынудило отозвать все самолеты.
Ближе к вечеру налетел встречный шторм, и сразу огромные волны расшвыряли корабли ONS-5 в разные стороны. Опять конвой столкнулся с огромными трудностями при попытках сохранить строй. То и дело транспорты передавали, что не могут управляться. Однако они продолжали упрямо двигаться навстречу ветру и волнам. Каким-то чудом им удалось избежать столкновений.
В 16.30 возобновились передачи с подводных лодок. Вскоре выяснилось, что 2 лодки пытаются выйти в голову конвою. Одна шла на левом траверзе навстречу волне, а другая пока находилась на левой раковине. Греттон сразу отправил «Санфлауэр» за первой из них.
Корвет дал полный ход, и капитан-лейтенант Пломер отправил молодого гардемарина Полларда в воронье гнездо, чтобы вести наблюдение. Корвет прыгал под ударами огромных волн, пока не налетел на особенно высокую. Темно-зеленый вал прокатился по палубе, и корабль просто остановился, но потом снова рванулся вперед. На мостике вахтенный офицер и наблюдатели оказались по пояс в воде.
«Эта была особенно большой!» – крикнул вахтенный офицер Пломеру, но прежде чем капитан успел ответить, раздался крик из вороньего гнезда.
«Поллард что-то заметил!» – воскликнул Пломер. Когда он посмотрел наверх, то обнаружил, что гардемарин никуда не указывает. Вместо этого он перегнулся через обвес и выкрикивает что-то невнятное. Пломер ничего не мог разобрать сквозь вой ветра и плеск волн.
«Что там, Поллард?! – наконец крикнул он.
Спустя некоторое время донесся ответ гардемарина: «Воронье гнездо полно воды, сэр».
Пломер уставился на вахтенного офицера.
«Он действительно сказал, что воронье гнездо полно воды?»
«Да, сэр».
«Но этого не может быть! Ведь раньше такого никогда не случалось, не так ли?»
«Нет, сэр. Но это действительно была чудовищная волна».
Пломер сложил ладони рупором и крикнул: «Вам лучше спуститься вниз, Поллард».
«Все в порядке, сэр. Немного мокро, но в остальном нормально».
Когда потом гардемарин спустился, оказалось, что он ничуть не преувеличивал. От пяток и до пояса он промок насквозь.
После этого Пломер решил снизить скорость.
«Санфлауэр» ничего не обнаружил, но поскольку где-то рядом затаилась подлодка, Пломер решил сбросить серию из 5 глубинных бомб, чтобы запугать немцев хотя бы на время. Пройдя 12 миль, он повернул обратно к конвою.
В течение следующих 7 часов англичане не слышали ни одной передачи противника.
Тем временем эсминец «Ориби», который шел на помощь группе В-7, также был вынужден снизить скорость, и к 13.30 он не мог дать более 11 узлов. Вдобавок на нем сломался гирокомпас, поэтому Греттон решил дать ему радиопеленг на «Дункан». Эсминец присоединился к конвою в 23.00.
Как раз когда подходил «Ориби», «Тэй», оставшийся в 50 милях позади конвоя, сообщил, что атакован подводной лодкой. Чтобы получше приготовиться к новой беспокойной ночи, Греттон тщательно обдумал ситуацию и решил, что атака последует с носовых курсовых углов. Поэтому он пометил «Санфлауэр» на левом крамболе, «Дункан» впереди конвоя, а «Видетт» – на правом крамболе.
В 23.07 «Дункан» перехватил передачу, указывающую, что подводная лодка находится совсем недалеко от конвоя, и пеленг составлял всего 5 градусов от линии курса. Он сразу предупредил эскортные корабли и, подождав полчаса, сбросил глубинные бомбы, так как лодка должна была теперь находиться вплотную к нему. Через 5 минут после взрывов бомб, асдик «Дункана» обнаружил лодку на расстоянии 1100 ярдов. Греттон пошел на нее, но контакт пропал. Эсминец все-таки сбросил еще одну серию бомб. Судя по всему, эта тактика оказалась успешной, так как подводная лодка в атаку не вышла.
Почти сразу после этого была поймана передача лодки, находившейся на левом траверзе. Передав информацию на «Санфлауэр», Греттон приказал корвету сбросить глубинные бомбы. И опять после этого никто не попытался атаковать конвой.
Больше до конца ночи новых контактов с лодками не было, не было и других происшествий. Греттон не предполагал, что Дениц может отозвать свои лодки, поэтому приказал кораблям сопровождения перестроиться в дневной ордер раньше, чем обычно, чтобы приготовиться к атакам на рассвете. Но ONS-5 никто не потревожил.
Утром 30 апреля погода несколько улучшилась, и в 04.45 радиомаяк вывел к конвою патрульный «Либерейтор». Однако самолет не смог оставаться с ними. Хотя море и ветер успокоились, видимость заметно сократилась.
Улучшение погоды оказалось очень кстати, причем по двум причинам. Прежде всего, эсминец «Ориби» был, как говорят моряки, «коротконогим». Это означало, что ему не хватит топлива, чтобы пересечь Атлантику, гоняясь при этом за подводными лодками. Он прибыл на встречу с ONS-5, имея всего половину запаса нефти, так как сопровождал другой конвой перед тем, как пришел приказ присоединиться к группе В-7. Поэтому ему срочно требовалась дозаправка.
После заправки «Дункана» 27 апреля погода и стычки с подводными лодками сделали невозможными новые заправки. Самому «Дункану» и паре корветов также требовалась дозаправка, и теперь погода сделала эту операцию возможной. Греттон надеялся, что все корабли успеют принять топливо. Так как «Ориби» находился в самом сложном положении, он приказал ему идти к «Бритиш леди». Однако дела пошли не так гладко, как хотелось бы. Когда «Ориби» закончил заправку, погода снова ухудшилось, и остальным кораблям пришлось терпеть дальше.
Второй причиной было то, что у одного из моряков «Дункана» начались острые боли в животе. Врач определил воспаление аппендикса, требовалась срочная операция, иначе был возможен летальный исход. Эсминцы не имели операционных палат, а самый подходящий стол стоял в каюте командира.
Канадец лейтенант Кэмпбелл, который служил врачом на «Дункане», объяснил, что ему требуется капитан-лейтенанту Э.У. Моргану, офицеру-акустику. Морган был старшим помощником Греттона.
