невозможно было спасти.
Неожиданно раздавшийся голос Лиама заставил Джая вернуться из воспоминаний.
– С воинами все в порядке,- сказал степняк, верно истолковавший взгляд сына герцога.
Тот кивнул в ответ, стараясь за этим движением скрыть свою досаду. Он ведь даже не заметил того, как степняк подошел к нему. А это было плохим признаком.
За время короткой беседы с Ларом, а потом и с Хором юноша уже успел более-менее разобраться в том, что произошло в ночь нападения на отряд. Когда его заклинание столкнулось с огненной завесой степняков, ему повезло, по крайней мере, дважды. Причем, просто невероятно повезло.
Потому что когда сталкиваются заклинания высшего порядка, последствия невозможно предугадать. Слишком много законов магии и природы нарушались в этот момент. Так что это было смертельно опасно и для мага, и для всех окружающих.
Джаю повезло в том, что оба заклинания основывались на единой стихии огня. И его огненный луч (который уж точно никак не мог быть кольцом) просто влился в защитное заклинание степняков. Но в суматохе прошедшей ночи он совершил ошибку непростительную для любого мага, вне зависимости был ли он умудренным опытом учителем, или начинающим учеником. Потому что любой новичок первогодка знал не писаный закон: 'заклинание, которое не можешь погасить, нельзя замыкать на себя'. На артефакты, на амулеты-накопители – на что угодно, только не на себя.
А Джай мало того, что вызвал неконтролируемую стихию, так еще и замкнул ее на свой внутренний источник. Хотя нужно признать, что у него не было другого выхода. Он просто использовал единственный шанс на спасение.
Но когда его заклинание соединилось огненной завесой, у него вообще не осталось никаких шансов. Потому что защитная стена была способна поглотить силы всего Высшего совета магов и не заметить этого. Резервы Джая были опустошены практически мгновенно. Так что не было ничего удивительного в том, что он столько времени провалялся без сознания.
Об экспериментах с магией теперь можно было забыть на несколько месяцев, если не лет.
Сначала Джай даже подумал о том, что лишился своих способностей навсегда. Но сохранившаяся мысленная связь с Ларом убедила его в обратном.
Словно в насмешку, огненная завеса, отнявшая у него всю магию, даже не коснулась проклятого поводка, от которого юноша избавился бы с большим удовольствием. Впрочем, если действовала магическая связь, то и все остальное должно было постепенно восстановиться.
Но, судя по тому, что он вообще перестал замечать что-либо вокруг себя, проклятое заклинание не только высосало из него всю магию, но и добралось до жизненных сил.
Правда, как ему удалось выжить после этого, было загадкой.
– Когда мы сможем выехать?- спросил Джай.
Он не был уверен в том, что продержится в седле весь дневной переход, учитывая последние восемь дней, проведенные без сознания. Но и задерживаться на месте еще дольше он не собирался.
В конце концов, чем быстрее он доберется к хагану, тем быстрее сможет вернуться домой.
– Все готово,- пожал плечами Лиам.
– Тогда выезжаем сразу после завтрака,- подытожил Джай, и Лиам согласно кивнул в ответ.
Ему тоже нетерпелось побыстрее двинуться в путь. Остальные степняки, слышавшие весь разговор, заметно оживились. Шесть дней вынужденного ожидания – долгий срок для тех, кто хотел вернуться домой.
Но отправиться в путь сразу после завтрака им не удалось.
Они еще не успели оседлать лошадей, когда из лагеря сторожевого отряда выехали несколько воинов и двинулись прямо к их стоянке. А Джай подумал о том, что разделявшее их расстояние вполне можно было пройти пешком. Но уже через мгновение, он получил ответ на этот вопрос.
Стоявший рядом с ним Лар присмотрелся к всадникам, а потом уверенно произнес:
– Это рэм сторожевого отряда.
А главе воинов не пристало являться к кому бы то ни было пешком, как простому мальчишке.
– С дружеским визитом?- хмыкнул Джай.
– С ним только два воина,- пожал плечами эльф.
Сын герцога согласно кивнул в ответ. Но они оба понимали, что даже если бы рэм приехал один, это ничего бы не изменило. Потому что стоило им сделать хоть один неверный шаг, как уже через мгновение сотня воинов стерла бы их маленький отряд с лица земли.
Окончательно Джай убедился в этом, когда к нему подошел Лиам.
– Рэм Барг хотел поговорить с тобой,- хмуро сказал он.
– Со мной?- удивленно переспросил Джай.
– С нашим рэмом,- неохотно объяснил степняк.
И хотя, Лиам больше ничего не сказал, Джай уловил его сомнение. Впрочем, у степняка был повод сомневаться. Слишком сильно мальчишка-чужак отличался от того, каким по его представлениям должен был быть настоящий рэм, от того, каким был Хейт. Точно такое же сомнение читалось на лицах всех остальных воинов. И это разозлило Джая.
В конце концов, он к ним в рэмы не напрашивался. Степняки сами признали его таковым.
А потом у него появилось смутное подозрение. Может быть, они и признали его рэмом только потому, что считали, что он уже никогда не придет в себя. Почему бы не отдать дань традиции, если при этом даже не придется исполнять какие-либо обязательства. Но толком обдумать эту мысль он не успел, потому, что всадники уже подъехали.
Джай без труда определил, кто из этих троих был рэмом. Ему хватило одного взгляда на воина, ехавшего впереди, чтобы понять, что это и есть Барг. Юноша внимательнее присмотрелся к этому человеку. Барг совсем не походил на Хейта. Невысокого роста и плотного телосложения, он был намного старше погибшего рэма. И в отличие от Хейта, Барг даже не пытался казаться вежливым по отношению к чужаку, которым был для него Джай. Он должен был спешиться не менее чем в пятидесяти шагах от стоянки и дождаться приглашения. Но рэм Барг решил не соблюдать эти условности.
Возможно, молодой лорд и стерпел бы все это. Сейчас ему меньше всего хотелось выяснять отношения со степняком, которого до этого он ни разу не видел. Если бы он не был так зол. Что именно разозлило его, Джай и сам не знал. Должно быть, последствия его эксперимента со стихией огня давали о себе знать. Да еще и поведение Лиама и остальных внесло свою лепту. Конечно, даже не смотря на все это, Джаю нужно было держать себя в руках. Но Баргу тоже не стоило так откровенно грубить.
Он подъехал к сыну герцога практически вплотную, даже не подумав о том, чтобы спешиться. Вместо приветствия он слегка поклонился Лару, потом коротко кивнул Джаю, и сделал вид, что не замечает Лиама и всех остальных. Причем, именно в такой последовательности.
Но окончательно юношу вывело из себя даже не это. Последней каплей стал презрительный взгляд, которым один из сопровождавших Барга воинов одарил Лиама и остальных. Словно, ему было противно находиться в присутствии соплеменников, признавших рэмом какого-то чужака.
Поэтому Джай и не подумал отвечать на 'приветствие' степняка. Его спина была надменно выпрямлена, и он смотрел Баргу прямо в глаза. Причем, властности в его взгляде хватило бы на десяток рэмов. Это было грубостью, опасно граничащей с оскорблением. Но Джай имел на это право. Сын герцога и племянник императора не должен был склоняться перед дикарем. А рэму и внуку хагана не пристало терпеть оскорбления от кого бы то ни было. По положению он был выше Барга и по имперским законам, и по обычаям Хаганата, и степняк сам напомнил ему об этом.
Сам рэм даже не пошевелился, но сопровождавшие его воины схватились за рукояти своих мечей, готовые обнажить оружие в любой момент.
Краем глаза Джай заметил, как Лиам сделал шаг вперед. Остальные степняки тоже напряженно ожидали дальнейшего развития событий. И даже Лар, хотя и оставался внешне совершенно спокойным, все-таки сместился немного в сторону, выбирая для себя более удобную позицию. Правда, было не совсем понятно, чем он собирался отражать нападение, если его оружие до сих пор лежало в шатре.
