Молчание затянулось. А всеобщее напряжение казалось почти осязаемым. Барг и Джай застыли друг напротив друга. Но в сложившейся ситуации угадывалось что-то неправильное. Слишком уж нарочитым было поведения Барга. Он как-будто специально провоцировал Джая, чтобы посмотреть на его реакцию. Да и высокомерие рэма выглядело немного наигранным. По крайней мере, для сына герцога, который за годы, проведенные при дворе, видел достаточно прирожденных актеров, чтобы распознать чужую игру. Короткая усмешка, скользнувшая по губам степняка, подтвердила эту догадку.
Джай ответил ему такой же усмешкой, и только после этого кивнул Баргу.
Этот разговор без слов наблюдали все присутствующее. Но, пожалуй, только Лар смог его понять. Так что даже Лиам не смог скрыть своего удивления, когда рэм сторожевого отряда неожиданно рассмеялся, а потом соскочил со своей лошади.
– Неплохо, мальчик,- сказал степняк по-имперски.
– Что именно?- уточнил Джай, решив не обращать внимания на 'мальчика'.
– Выглядишь неплохо. По сравнению с тем, что я видел шесть дней назад,- ответил Барг.
Потом он внимательно оглядел их маленькую стоянку. Оценивающе посмотрел на Лиама. Коротко взглянул на Лара, и снова повернулся к Джаю.
– Когда выезжаете?- спросил он, и на этот раз в его взгляде не было насмешки.
– Сейчас.
– Хорошо,- кивнул в ответ степняк.- С вами пойдет проводник.
Это было не предложение, а констатация факта. Так что Джай только пожал плечами в ответ. Зато Лиам после этих слов напряженно уставился на Барга.
А сын герцога подумал о том, что, похоже, половина степняков знает язык Империи. Во всяком случае, половина тех, с кем ему приходилось общаться.
– Он догонит вас к концу дня,- продолжил Барг.- И вам лучше не задерживаться.
Молодой лорд прекрасно понимал, что ему советуют как можно быстрее убраться подальше. Но это полностью соответствовало его планам, так что он не имел ничего против такого развития событий.
Потом Барг взобрался в седло и еще раз коротко кивнул ему:
– До встречи,- сказал он, и, не дожидаясь ответа, развернул своего коня.
Правда, потом он все-таки обернулся, для того, чтобы коротко бросить через плечо:
– Береги своего рэма, Лиам.
Причем, было не понятно, что это: пожелание, или угроза.
В любом случае, им стоило как можно быстрее отправляться в путь. Поэтому, как только Барг и его воины отъехали на достаточное расстояние, Джай повернулся к Лиаму и сказал:
– Заканчивайте сборы, и выезжаем.
– Да, рэм,- ответил степняк, и посмотрел на сына герцога с какой-то странной смесью уважения и удивления. А Джай подумал о том, что, наверное, никогда в жизни он не сможет понять степняков.
Казалось бы, что Барг произнес только несколько общих фраз, но Джай, уже давно знакомый с искусством беседы между слов, интуитивно чувствовал, что в словах степняка был еще один скрытый смысл. Вот только для того, что бы уловить этот смысл, нужно было примерно представлять себе, как думает собеседник. А логика степняков не поддавалась анализу. Во всяком случае, для Джая. Зато, Лиам, похоже, понял из этого разговора достаточно многое. Но не расспрашивать же было его об этом.
На то, что бы собрать свои вещи Джаю понадобилось всего несколько минут.
Хор привел его лошадь, которая была уже оседлана. Сыну герцога осталось только сложить свой соху и привязать его к седлу. Ну, еще надеть перевязи с гайнами.
Об остальных походных мелочах уже успел позаботиться Лар.
Так что очень скоро отряд из девяти человек двинулся в путь. Лагерь сторожевого отряда остался позади. Как и маленький шатер – все, что осталось от их стоянки.
Отряд двигался на восток. Направление указывал Лиам. А Джай и остальные следовали за ним, растянувшись неровной цепочкой.
Вообще-то, вести отряд должен был рэм. Но по обоюдному молчаливому согласию Джай переложил эту почетную обязанность на плечи Лиама. Впрочем, не только эту…
По сути, степняк руководил всей жизнью отряда: он распределял обязанности, назначал часовых, выбирал места для стоянок. Вобщем, делал все то, чем и должен был заниматься командир. Так что сыну герцога оставалось только недоумевать, почему степняк с таким упорством продолжает называть его рэмом.
Отряд двигался не слишком быстро, и первые пару часов Джай уверенно держался в седле. Но последние восемь дней, которые он провалялся в беспамятстве, не могли не оставить свой след, и уставать он начал задолго до полудня. Джай старался не показывать этого, но Лиаму хватило всего нескольких взглядов, чтобы понять, что с ним происходит.
Поэтому, на привал они остановились намного раньше, чем рассчитывал Джай. Но хотя ему было немного досадно, что из-за его слабости они не могли ехать достаточно быстро, он понимал, что степняк был прав. Если бы он вывалился из седла от усталости, то отряду пришлось бы задержаться намного дольше.
Привал растянулся на несколько часов, но Джай не возражал и против этого. Он с удобством расположился на своем соху и сделал вид, что задремал, хотя, на самом деле все это время продолжал наблюдать за теперь уже 'своиими' степняками. Ему даже удалось кое-что о них узнать.
Например, теперь он знал, что высокого хмурого воина с длинными шрамами на обеих предплечьях звали Зим. Он был еще молод (вряд ли старше двадцати пяти лет), но, судя по тому, с каким уважением к нему относились все остальные степняки, включая Лиама, он был далеко не последним человеком в отряде Хейта. Молодого воина с рыжеватыми волосами, ясно указывающими на то, что не все его предки принадлежали к славному народу детей степи, звали Мааюн. Он был всего на пару лет старше Хора, и, скорее всего, был новичком. Оставшиеся трое, чьих имен Джай пока не знал, определенно были ветеранами. Но старшинство Лиама признавали все.
Впрочем, сына герцога гораздо больше интересовало, как эти люди относились к нему самому. Лиам был с ним подчеркнуто вежлив и называл Джая своим рэмом. Зим и остальные следовали его примеру. Но хотя по каменно-безразличным лицам степняков трудно было что-либо разобрать, сыну герцога было достаточно понаблюдать за Хором, чтобы понять, что не все в отряде разделяли мнение Лиама. В отличие от своих соплеменников, мальчишка еще не научился полностью скрывать свои эмоции, так что Джаю было нетрудно понять, что его что-то тревожит. Хор постоянно о чем-то напряженно размышлял. Он выглядел обеспокоенным и неуверенным в себе. И сын герцога не раз ловил на себе его настороженные взгляды.
Вспомнив о Хоре, Джай посмотрел в ту сторону, куда увели лошадей (мальчишка был обязан присматривать за животными, поэтому большую часть времени он проводил возле них). Вот и теперь он был там.
Рядом со степняком Джай заметил Лара. Эти двое о чем-то разговаривали, но слишком тихо, чтобы Джай мог что-то разобрать. Но он и не старался их услышать, просто немного понаблюдал за ними со стороны. А разговор между эльфом и степняком завязался оживленный (это даже немного удивило Джая). Потому что обычно Лар плохо сходился с людьми. Эльф был слишком замкнутым, и завоевать его доверие было практически не возможно (Джаю это было известно лучше, чем кому бы то ни было другому). Но, похоже, что мальчишка-степняк стал исключением. Чем-то он все-таки понравился эльфу, если тот уделял ему столько внимания.
Присмотревшись к Лару, юноша отметил, что эльф выглядел неважно. Бледный, с кругами под глазами Лар казался измученным. И несколько часов утренней скачки здесь были явно не при чем. Эльф, похоже, не спал целую декаду. Ведь последние восемь дней ему приходилось присматривать за Джаем, что называется, и днем, и ночью. А тот ни мгновения не сомневался в том, что именно Лар заботился о нем все это время. Он уже достаточно хорошо изучил эльфа, чтобы понять, что тот ни за что не подпустил бы к нему людей, которым он не доверял. А степнякам Лар не доверял.
Чем еще можно было объяснить его постоянную сосредоточенность? Хотя внешне Лар выглядел
