– Тебя привезли твои воины. Ты был ранен и долго не приходил в себя.
– Похоже, это уже входит в привычку,- пробормотал сын герцога на имперском (память о последних событиях стала постепенно возвращаться к нему).
Девочка явно не поняла его, но переспрашивать не решилась.
– Как долго я спал?- продолжил свои расспросы.
– Один день и одну ночь,- ответила она.
Похоже, его рана была действительно серьезной. Если он столько времени провалялся без сознания, не смотря на то, что степнякам все-таки удалось отыскать целителя. А им это удалось. Иначе Джай сейчас не сидел бы в этой комнате.
А еще сын герцога мог бы поспорить на что угодно, что на том арбалетном болте все-таки висела какая-то магическая гадость. Для того чтобы закрыть обычную рану хватило бы усилий одного Лара.
Вспомнив о ране, Джай осознал, что не чувствует боли в боку (хотя именно такой должна была быть реакция на исцеление). Он ощупал место, куда, как он отчетливо помнил, угодил болт, но не обнаружил повязки. Чтобы развеять последние сомнения Джай осмотрел бок, но никакой раны не обнаружил. Не было даже шрама. Только светлая полоска кожи указывала на то, что последние события не приснились ему, а произошли на самом деле.
Местный целитель по мастерству не уступил бы даже Исидию (придворному целителю императора).
– У вас хороший шаман,- произнес Джай.
– О нет, господин,- ответила девочка,- Тиам ничего не делал. Только осмотрел тебя и сказал, что его помощь не нужна.
С каждым мгновением ситуация становилась все интереснее и интереснее. Но выяснением личности неизвестного спасителя можно было заняться и позже. Сейчас Джая гораздо больше интересовал другой вопрос.
– Где мои люди?- спросил он.
– Твоих воинов поселили с воинами рэма, господин.
– Эльф вместе с ними?
Отсутствие Лара беспокоило Джая. Не то, чтобы он так сильно привык к тому, что эльф всегда оказывался рядом, что бы не случилось (хотя, положа руку на сердце, он должен был признать, что действительно привык к этому). Но сейчас он вообще не ощущал присутствия эльфа: не было ни чужих мыслей, ни чужих эмоций. Осталось только неясное ощущение, указывающее на то, что эльф все еще жив, но не больше. Степнячка медлила с ответом, и сын герцога требовательно посмотрел на нее.
– Мне не знакомо это слово, господин,- призналась она.
Тогда Джай провел кончиком пальца по уху, изобразив заостренную форму ушей эльфов. Так что девочка сразу же сообразила, что именно его интересует.
– Тэри сейчас разговаривает с рэмом.
Джай запоздало вспомнил о том, что Лар был не единственным представителем древней расы в их отряде. Скорее всего, степнячка говорила о Натаэле. В конце концов, рэма Баора знал именно он.
– А где второй?
– Другой тэри остался с твоими воинами, господин,- ответила девочка.
А Джай снова облокотился на подушки – ему нужно было подумать.
Потерпев очередную неудачу, неизвестный враг снова попытался довести дело до конца. Не получилось с нападение на отряд – почему бы не использовать Кер Тавар? Не вышло со сворой – можно попробовать застрелить из арбалета. Стрелок потерпел неудачу – враг придумает что-то еще. Не могла же Джаю вечно сопутствовать удача… Тем более что проклятая метка выдавала его месторасположение, куда бы он не пошел.
Ему нельзя было долго оставаться на одном месте. Нужно было выбираться из Караша, как можно быстрее. Сын герцога повернулся к степнячке, все еще сидевшей возле него, и спросил:
– Где моя одежда?
– Я сейчас принесу,- ответила она и вскочила на ноги.
Причем с такой готовностью, словно мечтала о том, чтобы сбежать из этой комнаты как можно быстрее. Но прежде чем она подошла к двери, Джай все-таки окликнул ее:
– Подожди,- произнес он,- ты не сказала, как тебя зовут.
– Мое имя Шеони, господин,- девочка неуверенно улыбнулась ему в ответ, а потом скрылась за дверью. А Джай понял, что снова попал в очередные неприятности.
Он опять был отвратительно невнимателен. Ведь все признаки беды были, что называется, на лицо. Имя ему захотелось узнать… А о том, что девчонка ухаживала за ним все это время (кроме нее других кандидатур не было) он подумал? Или хотя бы о том, что она почти полчаса находилась с ним в одной комнате (практически в его спальне), да еще и без покрывал? Даже то, что она называл его 'господином' он принял, как должное. Привык, что к нему в последнее время даже по имени никто не обращался, все называли 'рэмом', 'милордом', 'дааном'…
Но в том то и дело, что для Шеони он не был ни 'милордом' (в Хаганате его имперские титулы не имели значения), ни 'рэмом' (она же не была воином), ни тем более 'дааном'. Для нее он был господином. То есть по законам степняков эта девочка считалась его женой. И хотя в Хаганате вкладывали в это слово иной смысл, чем в Империи (жена для степняка была скорее собственностью, чем спутницей жизни), сути это не меняло – теперь Джай должен был нести за нее ответственность. Узнать бы еще, откуда на него свалилась такая 'радость'.
Шеони вернулась очень быстро (не прошло и нескольких минут). Она протянула Джаю ворох одежды, среди которой он узнал свои штаны и дорожную куртку. Только рубашка оказалась другой. Сын герцога повертел ее в руках, раздумывая над тем, сколько заплатил за нее щедрый хозяин этого дома (все-таки румийский шелк, к тому же редкого бледно-голубого цвета).
Но девочка, похоже, по-своему поняла его молчание.
– Ваша была совсем испорчена, господин. Ее уже нельзя было починить,- извиняющимся тоном произнесла степнячка. Словно это она была виновата в том, что изорванную и окровавленную тряпку, не удалось привести в божеский вид.
На что Джай только пожал плечами в ответ. Он оделся, стараясь при этом не смотреть на степнячку, которая даже не подумала о том, чтобы выйти из комнаты. Потом стянул волосы в пучок. Благо, на это не потребовалось много времени, потому что кто-то заботливый (он даже знал – кто) расчесал их, пока он был без сознания.
Сын герцога как раз собирался выяснить у Шеони, куда делись его сапоги, когда в дверь комнаты неожиданно постучали. Джай вопросительно посмотрел на степнячку, но та только покачала головой в ответ. Кем бы ни был незваный гость – она не знала, кто он.
Впрочем, гостем в этом доме был как раз Джай, о чем ему напомнили уже через мгновение. Потому что никто не собирался дожидаться его приглашения – почти сразу дверь распахнулась, и в комнату вошли двое. Первым вошел невысокий степняк лет шестидесяти. И Джаю достаточно было один раз взглянуть на него, для того, чтобы понять, что перед ним рэм Баор, хозяин этого дома.
Рэм производил очень неоднозначное впечатление. Невысокий полноватый степняк, облаченный в дорогой халат, и подпоясанный роскошным поясом с длинными кистями. Он выглядел как-то очень по- домашнему. Особенно умиляли мягкие тапочки с загнутыми носками, выглядывающие из под шаровар. Все это плохо сочеталось с классической прической воина и совсем не игрушечными кинжалами за поясом. Но и то, и другое смотрелось на Баоре вполне гармонично. А еще рэма выдавали его глаза. Слишком расчетливые для воина. Такие больше подошли бы какому-нибудь купцу или владельцу каравана.
Впрочем, это несоответствие разрешилось уже через мгновение, когда степняк произнес:
– Приветствую тебя, рэм Джай, мое имя Баор из рода Карта, я рэм Караша.
Он так и сказал 'рэм Караша', то есть не воинов или рода, а всего города. И Джай подумал о том, что жизнь степняков, очень сильно отличалась от того, какой ее представляли по ту сторону Сейн Ашаль. Если здесь были свои губернаторы. Впрочем, раз уж степняки обзавелись собственными городами, им были просто необходимы те, кто ими управлял бы.
Рэм сделал знак Шеони, и девочка скрылась за дверью. Замешкавшись только на мгновенье – чтобы пропустить в комнату второго гостя, в котором Джай не без удивления узнал Натаэля.
