постоянным, я устроил всем присутствующим глубокое сканирование, для Ильноу ставшее повторным. Тем самым я собрал базу данных для сравнения, окончательно подтвердив некоторые предварительные выводы… ну и впечатление произвёл, куда без этого.
Пусть менее остро, чем мой спутник, но каждый из высокородных, не говоря уже о магистре с его тренированным сознанием, ощутил некое малопонятное воздействие, напрочь игнорирующее все их многочисленные ментальные щиты.
Закрепляя эффект, я поинтересовался сразу, как только вернул темпок на место:
- Коль скоро я выполнил ваше требование, почтенный, выполните и вы моё. Я прошу вас представиться… и объяснить, кто такие эти… юнцы.
Тианец не поленился отвесить низкий поклон, одновременно маскируя созданием каких-то защитных чар активацию сигнального амулета.
- Я имею честь служить наперсником второго сына владетеля этого города и окрестностей, светлейшего Ансаи, – жест в сторону юнца, обозвавшего меня 'бледнолицым'. – Титул мой не высок. Я – магистр Синих Трав, моё имя – Сеуваль.
- Рад знакомству. Вернёмся к предыдущей теме. У вас имеется ко мне какое-либо дело?
На сей раз второй сын владетеля успел первым:
- Уважаемый посвящённый Предвечной Ночи! От лица своего отца, светлейшего Ансаи, я предлагаю вам посетить нашу городскую резиденцию на правах гостя.
- Не интересуюсь.
Высокородные снова застыли, переоценивая ситуацию. Давить на неизвестного и, видимо, достаточно могущественного мага грубой силой никому не хотелось… во всяком случае, магистр Сеуваль, наиболее компетентный в компании недорослей, выступать с претензиями не торопился. А остальные просто боялись нарываться: заезжий маг ведь не только пару кварталов по кирпичику может раскатать, но и, чего доброго, проклясть как-нибудь особо заковыристо…
Я решил помочь находящимся в затруднении тианцам и встал:
- Сейчас я поднимусь в снятый мной номер для… отдыха. Если у кого-либо возникнут ко мне вопросы, пожелания или какие-нибудь дела, сообщаю: до захода солнца я не намерен покидать этот город и это… здание. Засим позвольте откланяться. Ильноу, я буду ждать тебя наверху. Но не спеши, подкрепись как следует.
С этими словами я усилил маскировку, обеспеченную темпоральным коконом, скрыв не только свою Силу вместе с комплексом постоянных заклятий, но и самого себя. Для наблюдателей я исчез физически… но на деле покинуть зал и подняться наверх не поспешил. Следовало проконтролировать ход дальнейших событий. Конечно, пока я разыгрывал из себя независимого да-плевать-мне-на-всё-и-вся мага, Сеуваль вдобавок к посланному сигналу успел сделать краткий телепатический доклад, передав выжимку информации о случившемся 'кому следует'. Это полностью укладывалось в рамки рассчитанного мной сценария, но…
Сказано: случайности на море неизбежны. Мораль: будь готов к чему угодно.
А на Ильноу у меня появились далеко идущие планы, и оставлять его наедине с тем же Сеувалем за здорово живёшь… нет уж. Контроль, контроль и ещё раз контроль.
'А вот и новости'.
'Что случилось?' 'Тот самый узел, о котором я сообщал позавчера, обзавёлся… ну, шлейфом. Или не шлейфом, а… нет, не могу определить точнее. Слишком велика неопределённость. И ещё…' 'Ну?' 'Он переместится. С вероятностью, близкой к единице. Знаешь, куда?' 'Дай-ка подумать… так. Я не Видящий, поэтому… не знаю!' 'Поменьше язвительности. В точку, где этот узел с вероятностью, близкой к единице, пересечётся с нами. Мы встретимся – лицом к лицу'.
'То есть этот самый узел вознамерился явиться прямиком в…' 'Именно. И я должен признать свою ошибку'.
'Какую именно?' 'Я же просил: не язви! Ты знаешь, как редко я ошибаюсь?' 'Ну, извини. Просто очень уж забавный у тебя получился… тон'.
'Ещё забавнее будет посмотреть на твою реакцию, когда узлы событий переплетутся. А они обязательно переплетутся'.
'Каких событий-то?'
'Не скажу'.
'Вредина'.
'Ты ничуть не лучше, с-сор-ратник!' 'Скажи хоть, когда ожидать этого переплетения событий?' 'Скоро. Начало – совсем скоро. Конечно, если этот узел-манипулятор не…' Окончание мысли утонуло в хаосе накладывающихся сигналов.
Видящие не могут закрывать свой разум от сканирования менталистами. Но при этом даже самый опытный менталист не имеет шансов понять, что именно скрывает от него Видящий. Тут не то, что сканирование – зондирование не помогает. Маг-менталист, пытающийся раскрыть секреты Видящего, оказывается в положении человека, пытающегося разглядеть один-единственный кадр на киноплёнке, запущенной с тысячекратной скоростью.
Слишком много информации. Никаких шансов.
- Ну и ладно. Раз встреча состоится скоро, подожду. Сюрприз-то хоть будет приятный?
- Да, – второй собеседник тоже перешёл на общение вслух.
- Тогда пусть будет сюрприз. Кстати, как там наш обед?
- Ещё четырнадцать минут… с половиной… и будет готов. Так что если сильно голоден, доставай плошки-ложки. И – жди.
- Не пришлось бы догонять…
- Что?
- Да так, вспомнил одно присловье. Ты лучше за едой следи.
Я – плебей. И плебейство моё неистребимо.
Таким я родился, таким вырос. В этом я укрепился во время испытаний, подбрасываемых судьбой, и таким, очевидно, умру… если вообще когда-нибудь умру, в чём – к моему несказанному удовольствию – есть сомнения.
Разумеется, во мне ни на грош нет почтительного трепета перед вышестоящими. Нет низкопоклонства, карьеризма, угодливости, боязливости и прочих недостатков, связываемых обычно с плебейской подлостью натуры. Кому кланяться магу-одиночке, не имеющему учителя и не состоящему в Гильдии? Кого бояться – неодушевлённых и покорных ему стихийных Сил?
Я прям, прост, неизменно дружелюбен, бесхитростен и доверчив. Только не спрашивайте, как эти качества сочетаются с умением видеть собеседника насквозь, просчитывать чужие характеры и линии поведения при одном беглом взгляде, а также выстраивать в уме сочетания абстракций, по знакомству с которыми дону Рэбе впору было бы счесть себя не интриганом, но безыскусным простофилей. Тут штука в том, что всё моё глубокомыслие без остатка отдано магии, моей главной страсти, моему raison d'etre. В какой мере мне интересны законы природы, ровно в той же мере мне не интересны правила общежития и люди как таковые.
Опять-таки, ради друзей я способен на многое. Для тех немногих, кого я готов назвать роднёй по духу, я могу не только поступиться своими интересами, но даже без особых колебаний рискнуть жизнью. Но наличие друзей и любимой женщины не мешает мне плевать на людей, да и вообще на разумных существ an mass. Слишком уж мы разные, я – и большинство.
Да. Немногих разумных я готов уважать. Но не входящим в число немногих, то есть почти всем, следовало бы порадоваться, что у меня на них нет никаких долгосрочных планов. (За последнее надо сказать спасибо истории моей первой родины, а то по обретении достаточной магической Силы планы по массовому осчастливливанию вполне могли бы и появиться…).
Так вот, я – плебей не потому, что душа моя закоснела в низости и рабстве, а именно потому, что меня мало интересуют люди. Неравнодушие к живым и разумным существам есть первое и главное отличие истинного аристократа. Разумеется, я не имею в виду тех, так скажем, особей высокого происхождения, чьи недостатки служат оправданием и зеркалом недостатков низких сословий. Спесивые гордецы, бесстрашные
