не терпится по этому поводу отведать зелья… незаметная такая, плавная перемена. Навык блокировки тоже поспособствовал тому, чтобы не помнить о собственном цвете. А теперь – встряска от полёта, воспринятые, как свои, эмоции Ари, и…
Выходит, я излечился. Наставница была права: шейд – это не навечно.
Ну что ж, правота – это её хобби и долг.
– Спасибо, – прошептал Клаус, не имея в виду никого конкретно. Ну, может, чуть-чуть Ари, за светлое холодноватое молчание с оттенком понимания/поддержки. – Спасибо!
По щекам текли слёзы возвращённой радости.
19
– Город мне нравится… – искренне.
– Ну, ещё бы! – с оттенком того своеобразного самодовольства, которое пристало скорее архитектору, чем экскурсоводу. …Город, особенно издалека, был прекрасен. Первое определение, которое приходило в голову при взгляде на него – 'воздушный'. Его преобладающим цветом был белый, оттенённый терракотовым, голубым и серебряным; формой – неправильная звезда, распластавшаяся над землёй выше холмов, но ниже облаков. И, подобно облаку, он плыл то над сушей, то над морем, повинуясь ласке ветра. Издалека этот город куда больше походил на видение, вызванное к жизни колдовской властью феи Морганы, чем на творение рук человеческих.
Но построили его именно люди. Люди постанкавера. И дали ему, заботясь более о звучании, чем о смысле, имя Вейнур. -…но мне не очень нравятся люди.
– Люди? – переспросил Клаус.
– Лайты, – уточнила Ари.
Воспользовавшись тандемом, Клаус посмотрел на окружающих её глазами. И – да, на свой лад Ари была права. Конечно, никто вокруг не ссорился, не угрожал, не хмурился и не замышлял дурного. Лайты физиологически не могут этого, пока остаются собой. Но никто также не работал (в понимании Ари, да и в понимании Клауса, кстати). Все веселились – кто бурно, кто тихо. Но никто не любовался красотой архитектуры или людей, никто не вносил в весёлый хаос какого-либо порядка, никто не думал ни о чём серьёзном. Да что там серьёзное – с трудом можно было найти тех, кто просто о чём-нибудь думал. О чём угодно. И вновь всплывал из сумрака памяти жуткий полушёпот Наставницы:
'В раю не нужен разум'.
В раю – не нужен.
Теперь Клаус был готов признать: даже чисто внешне лайты в массе своей были непривлекательны. Раньше он не обращал на это внимания, чаще глядя в суть, чем на обёртки сути; но теперь, сквозь призму чужого восприятия, ему бросалось в глаза обилие пухлой, пышной, а часто и попросту жирной плоти. Под кожей пролетающих мимо людей обоих полов редко удавалось рассмотреть хоть какие-то мышцы. Исчезни вдруг способность к левитации, и половина лайтов не смогла бы сдвинуться с места. Ни дать ни взять – медузы, выброшенные на берег прибоем.
После всего услышанного от Наставницы и членов Группы, после передуманного и пережитого радостная праздность оказалась тягостным зрелищем.
– Всё не так плохо, – поспешила заверить Ари, чувствуя, что ещё немного таких раздумий, и Клаус снова скатится во тьму шейда. – Вряд ли было бы лучше увидеть на этих… улицах?
– Глейвах, – уточнил Клаус. – Улица без тротуаров и мостовых, вдоль которой летают, а не ходят, уводящая в любом из шести направлений – это глейв. И площадки для отдыха, расположенные вдоль таких 'улиц' – тоже глейвы.
– Как бы это ни называлось, а видеть здесь тощих от голода, озлобленных, озабоченных, вечно напуганных людей тоже было бы не великим удовольствием.
– Ну да, ну да, – согласился Клаус кисло (даже вновь обретённый свет не помешал). – Но знаешь что? Я, пожалуй, не стану изыскивать способ учинить в твоём мире аналог анкавера. Крайность на крайность… нет, мне такой размен не нужен.
Ари кивнула (как ему показалось, с облегчением) и попросила:
– Покажи мне что-нибудь интересное.
– Что?
Ответом был короткий жест и лаконичный посыл, успешно заменяющие фразу вроде: 'Ну, тебе виднее, что именно – это же твой мир, в конце концов, я здесь чужая'.
Клаус задумался, потёр переносицу и щёлкнул пальцами:
– Сим-игры! Ролёвка на исторические темы должна тебе понравиться.
Сенс Ари окрасился осторожным интересом, но Клаус частично свернул связь тандема, оставив, чтобы не испортить сюрприз, лишь общность эмоций, и сказал:
– Держись за мной!
У движения по глейвам были свои правила. Иногда жёсткие, куда чаще – довольно мягкие. Клаус отлично знал эти правила и, лавируя меж пролетающими, разогнался ровно настолько, чтобы не вызывать открытого недовольства. Не имеющая почти никакого опыта полётов, Ари едва успевала повторять его манёвры; при этом душа её балансировала на грани негодования и тайного ужаса, густо замешанного на восторге. Все вопросы, какие у неё были, встречным ветром выдуло напрочь. Когда она вернётся на родину, подумал Клаус, она станет летать куда чаще прежнего. Это действительно затягивает…
Влетев под крышу, он резко затормозил и ловко сместился вбок, хватая Ари за руку и помогая ей остановиться рассеянным импульсом кинезиса – как вовремя подставленной пуховой по-душ-кой размером с кровать.
– Разбойник! – фыркнула Ари, отдуваясь. Повертела головой. – Где мы?
– Надпись над входом видела?
– Нет. – Не удержавшись, девушка добавила. – Вход промелькнул слишком быстро.
Клаус проигнорировал это замечание. Тем более что на самом деле Ари вовсе не сердилась. Ну, всерьёз не сердилась.
– Заведение называется 'Иннерспейс'. Иначе говоря, внутренний мир, психокосмос. Из-вест-ное местечко… среди тех, кому не за двадцать. Так. Нам туда.
Ари продолжала смотреть по сторонам, выхватывая из пёстрой непонятности то мигающие разноцветные огни, то закрученные до полной потери смысла надписи на всех доступных гладких поверхностях, то шагающие/бегущие на месте фигуры в сплошных одеждах, слишком эластичных для того, чтобы быть доспехами. В эфире тоже царил изрядный хаос: кто-то испускал аритмичные всплески адреналинового восторга, кого-то несло по крутым виражам, кто-то строил многоходовые планы, ощущая себя как минимум заместителем божества…
– Вот, – указал Клаус, когда достиг более-менее свободного угла. – Одевай это.
'Это' было такой же эластичной одёжкой, как на большинстве присутствующих, со сплошным шлемом в придачу. При взгляде в упор стало заметно, что 'это' подвешено внутри металлической рамы на многочисленных тонких растяжках. Не дожидаясь, когда Ари сделает, что сказано, Клаус полез в такой же костюм, висящий по соседству. То, как ловко он при этом пользовался кинезисом, выдавало большую практику.
– А что потом?
– А потом мы окажемся в одной и той же симуляции, и я скажу, что, где, с кем и как. …Ближе к вечеру того же дня, покидая 'Иннерспейс' вместе с Ари, после продолжительной паузы Клаус заметил:
– Боюсь, ты основательно подпортила репутацию моего героя. И пребольно шокировала нашу сим- тусовку.
– Я не сделала ничего запрещённого…
– Точнее, ничего запрещённого игровыми правилами.
