полу и смеялся, смеялись также его ученики — было похоже, что он рассказал какую-то смешную историю. Император почувствовал себя неудобно. Он не мог поверить своим глазам — их поведение было слишком невоспитанным. Он не смог заставить себя промолчать. Он сказал мастеру: «Это невежливо! Я от тебя такого не ожидал. Ты что, забыл о приличиях? Ты катаешься по полу и смеешься, как сумасшедший».
Мастер внимательно посмотрел на императора. У того был с собой лук; в те дни императоры были воинами и носили с собой лук и стрелы. Он сказал: «Скажи мне только одно: ты всегда держишь лук туго натянутым?»
Император отвечал: «Если мы всегда будем держать лук натянутым, он потеряет эластичность. Мы не сможем его использовать. Поэтому мы отпускаем тетиву, если он нам не нужен».
Тогда мастер сказал: «Я делаю то же самое».
Иногда нужно все отпустить. Не следовать никаким формальностям. И любовь — это такое расслабление. Не нужно быть в полной готовности двадцать четыре часа в сутки. Если ты работаешь, используй сознательный ум; будь бдительным и расчетливым. Ты должен быть квалифицированным, способным, эффективным. Но это только прагматичная часть жизни. Если ты закончил работу — расслабься. Время подсознательного; дай ему волю, «сойди с ума».
Иначе тебя ждет порочный крут. Ты подавляешь свою энергию, нервничаешь. Подавленная энергия с еще большей силой вибрирует у тебя внутри. Ты чувствуешь себя еще более возбужденным; чем больше ты нервничаешь, тем больше подавляешь эмоции, и так далее. Чем больше ты подавляешь эмоции, тем более возбужденным себя чувствуешь — и наоборот. Нужно разорвать этот порочный круг. Просто сделай рывок.
Страх — естественная реакция, чувство вины создали священники. Чувство вины — дело рук человека. Как нам известно, страх — один из основных человеческих инстинктов. Если бы не было страха, мы бы не смогли выжить. Страх — естественная реакция. Благодаря чувству страха ты не опускаешь руку в огонь. Благодаря чувству страха ты сворачиваешь налево или направо, каким бы ни был закон страны. Или не выпиваешь яд. Или, если тебе сигналит водитель грузовика, убегаешь с дороги.
У ребенка, у которого нет чувства самосохранения, нет шансов выжить. В этом случае чувство самосохранения жизненно необходимо. В нем нет ничего плохого. Защищать данную тебе драгоценную жизнь — твое право. Страх же просто тебе помогает. Страх — проявление ума. Не боятся только дураки; таких людей нужно защищать. Иначе они или утонут, или сгорят, или выпрыгнут из окна.
Страх — это проявление ума: если ты видишь на дороге змею, ты отпрыгиваешь в сторону. Это не трусость, это простое благоразумие. Но у этого естественного явления есть и другая сторона. Это патологический страх. Это страх того, чего обычно человек не боится, хотя можно найти доводы и для чрезмерного страха.
Например, человек боится заходить в дом. Доказать ему логически, что он не прав, невозможно. Он говорит: «Где гарантия, что дом не рухнет?» Да, дома рушатся, значит, и этот дом может рухнуть. Люди умирают под обломками. Никто не может дать абсолютной гарантии, что
Если ты боишься чего-то подобного, это неразумно. Тогда ты должен также бояться своей кровати — почти девяносто семь процентов людей умирают в своих кроватях — т. е. самым опасным местом в мире должна быть кровать! Тогда, с точки зрения логики, ты должен находиться от своей кровати как можно дальше. Другое дело, что ты не сможешь так жить.
Страх, который стал чрезмерным, — это патология. Это всегда использовали политики, священники, всякого рода угнетатели. Чтобы легче использовать людей, они сделали страх патологическим. Священники заставили тебя бояться ада. Только загляни в священные писания! С каким огромным наслаждением они описывают муки! Должно быть, их читал и Адольф Гитлер; должно быть, он почерпнул свои идеи в писаниях, описывающих ад. Он не был настолько гениален, чтобы изобрести всевозможные зверства и концлагеря самому. По-видимому, он нашел их в священных писаниях — эту работу за него уже сделали священники. Он просто применил это на практике. Он был поистине религиозен! Священники говорили только об аде, который ждет после смерти. Гитлер сказал: «Зачем так долго ждать? Я создам ад на Земле!»
То, что инстинкт страха можно использовать, священники поняли очень рано. Человек может быть настолько испуган, что он припадет к ногам священников и будет их молить: «Спаси нас! Только ты можешь нас спасти». Но священники согласятся их спасти, только если они будут им следовать. Если они будут следовать ритуалам, предписанным священниками, те их спасут. Из страха люди следовали всевозможным глупостям и суевериям.
Хорошо научились пугать людей и политики. Если людей напугать, ими можно управлять. Это судьба целых наций. Индийцы боятся пакистанцев, пакистанцы боятся индийцев. И так далее… Но это ужасно глупо! Мы боимся друг друга, а наш страх используют политики. Политик заявляет, что спасет тебя в этом мире, священник — в ином. Это сговор.
Страх создает чувство вины — точнее, его создает не сам страх, это происходит с помощью священников и политиков. Они порождают у тебя патологический страх. Человек так слаб и чувствителен, естественно, он боится. Он сделает все, что ты ему скажешь, — прекрасно понимая, что это глупость, — но кто знает? Из страха, чтобы себя спасти, человек может сделать все что угодно. Так как вызванная у тебя патология неестественна, против нее восстает твоя природа. Тогда ты делаешь что-то естественное. И это вызывает у тебя чувство вины.
Чувство вины означает наличие у тебя в уме неестественной идеи о том, как все должно быть. Но однажды ты делаешь что-то естественное, что-то, что противоречит твоей идеологии. Из-за этого возникает чувство вины. Тебе становится стыдно, ты чувствуешь себя недостойным, ничтожным человеком.
Но ты не можешь изменить людей, внушая им неестественные идеи. Священники могли эксплуатировать людей, но не изменить их. Да они к этому и не стремились; все, чего они хотели, — подчинить тебя навсегда. Они создали у тебя совесть. На самом деле, это не твоя совесть, это совесть, созданная религией. Они говорят: «Это неправильно». Все твое существо может подсказывать тебе, что в этом нет ничего неправильного, но они говорят, что это неправильно. Они гипнотизируют тебя с самого детства. Гипноз практически стал частью твоего существа. Он во многом тебя сдерживает.
Так, они говорили, что секс — это 'неправильно. Но как абсолютно естественное явление, секс тебя привлекает. В этом нет ничего плохого. Секс — всего лишь часть твоей природы. Но твоя совесть говорит: «Это неправильно». Тебе ничего не остается, как себя сдерживать. Ты разрываешься на две части, ты не способен принять решение; и так происходит всегда. Если ты решаешь провести время с женщиной или мужчиной, тебя будет мучить совесть: «Ты совершил грех!» Если ты уступишь, тебя будет мучить твоя природа: «Ты меня подавляешь!» — тебя терзают с двух сторон. В любом случае, что бы ты ни выбрал, ты будешь страдать. Если ты будешь страдать — ты придешь к священнику за советом. Чем сильней страдание, тем сильней жажда избавления.
Прав был Бертран Рассел: если дать человеку полную свободу от так называемых совести и морали, если помочь ему стать естественным, целостным человеком — умным, понимающим, живущим согласно своему пониманию, а не чьему-нибудь совету, — так называемые религии исчезнут.
Я абсолютно с ним согласен. Так называемые религии когда-нибудь обязательно исчезнут. Если люди не страдают, они не хотят избавления. По мнению Бертрана Рассела, религия исчезнет с лица земли. Здесь я с ним не согласен. Исчезнут только так называемые религии. Когда так называемые религии исчезнут, впервые в истории мира появится возможность возникновения истинной религиозности. Не будет христиан, не будет индуистов, не будет мусульман— только тогда распространится новый вид религиозности. Люди будут жить по своей собственной совести. Не будет чувства вины, не будет сожалений, ведь они ничего не меняют в людях. Люди остаются такими же; происходят лишь поверхностные, внешние изменения. Ничто
