ему не помешал бы ангел. Ангел-хранитель, который мог бы доставить сообщение Дэйне. Сказать ей, что он любил ее. Любит. Любил. Любит.
Он сел.
Надо быть мужчиной. Избавиться от всего этого.
Не может он позволить какому-то младенцу испортить себе жизнь. Ему всего пятнадцать.
Да о чем он вообще думал? Зачем бросил Дэннингем?
Он снова приложился к бутылке.
Мать ему поможет.
Он переведется в другую школу. Подальше от всего этого дерьма.
Забудет обо всем.
А пока ему поможет водка.
Дэйна открыла телефон. Одно новое сообщение. От Макса.
И все.
Конечно, с того момента, когда на тесте появился голубой крестик, она уже не раз думала об этом. Но разве это не убийство?
Она спустилась на кухню. Она не могла быть одна. Мать жарила картошку. Все казалось нереальным. Дэйна вынула сетку из фритюрницы, выудила ломтик полупрожаренной картошки. Подержала его между зубами. Разжевала. Не почувствовала никакого вкуса.
— Не мешайся, — проворчала мать.
Дэйне захотелось обнять ее. Уткнуться лицом в плечо, расплакаться, рассказать все и спросить, что же ей делать. Она так хотела снова стать маленькой девочкой, начать все сначала, в другой семье, прожить другую жизнь. Она взяла бы с собой Лорелл, окружила бы ее любовью и заботой. Вот если бы у нее был ангел-хранитель, кто-то, кто помог бы ей добрым словом, советом, она ведь понятия не имеет, как поступить.
Аборт.
Как будто можно вот так взять и стереть все свои ошибки.
А если они оставят ребенка? Станут ли жить вместе? Она посмотрела на мать. Та кидала на сковородку бобы из банки. Что, если сказать ей?
Дэйна выбежала из кухни, взлетела по лестнице и ворвалась в крошечную комнатку Лорелл, величиной со шкаф. Кроватка, переделанная из колыбельки, — и все. Когда Лорелл спала, ее ноги свешивались вниз. Малышка сидела на полу и возилась с «лего», купленным на барахолке. Детали были грязными. Дэйна опустилась на пол рядом с сестрой.
— Положи руку сюда, — прошептала она. Взяла руку Лорелл и прижала к животу.
— Зачем? — удивилась Лорелл.
— У меня внутри ребеночек. — Она должна сказать кому-то, вдруг это поможет. — Только тсс… Секрет, ладно?
Глаза Лорелл округлились:
— Настоящий ребеночек?
Дэйна кивнула.
— Откуда он там?
— Это подарок от Макса, — улыбнулась Дэйна. — Мальчик. — Она почему-то знала, что будет именно мальчик.
— Почему? — спросила Лорелл.
— Потому что мы любим друг друга.
Дэйне сделалось вдруг и вправду легко. Она достала мобильник и быстро ответила Максу.
Телефон завибрировал, но Макс даже не повернулся. От водки кружилась голова, он знал, что его вот-вот стошнит. Ну и ладно, наблюет прямо на ковер.
Перевернулся на бок. Его вырвало. С трудом встал, доковылял до кровати. Снова этот звук. Звук, который мешал ему забыться. Он подобрал с пола телефон. Перед глазами все плыло, пока он пытался разобрать, что написано в сообщении.
Он повалился на спину. Хорошо. Этот пьяный ступор — то, что нужно. Все кажется намного лучше, не таким горьким, не таким жестоким.
До самого вечера он валялся на кровати, то просыпаясь, то снова погружаясь в сон. Казалось, жизнь налаживается. Проснулся он посреди ночи. Было темно. Головная боль почти утихла. Он пошел на кухню и включил свет. Все вокруг сверкало — как будто во сне. Он подумал о Дэйне. Эта мысль, подобно приливной волне, затопила его сознание. Он открыл холодильник. Есть было нечего.
И делать тоже было нечего, разве что сесть на пол и заплакать. Она собирается убить их ребенка.
Четверг, 30 апреля 2009 года
С одной стороны, Броуди просто не мог поверить, что Кэрри собирается это сделать. С другой стороны, если бы он знал, что решение великой математической задачи позволит добиться справедливости, он попытался бы найти это решение. Так что, положив трубку, он подумал, что в какой-то степени ее понимает. Это ее способ справиться с горем.
О телешоу ему сообщил Дэннис Мастерс, когда Броуди позвонил ему, чтобы узнать новости.
— Завтра? — переспросил Броуди. — Вы уверены?
Почему Кэрри не сказала ему сама? Хотя и так ясно. Боялась, что он устроит скандал.
— Поначалу Дэйна Рэй отказалась участвовать. Но детектив Бриттон пустила в ход все свое обаяние… — На заднем фоне послышался звук, который обостренный слух Броуди распознал как возмущенный вскрик. — Она согласилась. Ее задача состоит в том, что она должна попросить зрителей предоставить любую информацию. Я же надеюсь, что Кэрри сумеет разговорить девочку, заставит вспомнить все детали. Я знаю, это страшное испытание и для Кэрри, и для бедной девочки, но, возможно, он даст результаты.
Впервые за последнюю неделю Броуди включил компьютер. Проверил почту. Компьютер сообщил, что у него триста тридцать семь непрочитанных писем. Броуди прослушал самые последние сообщения. Ничего важного. Кроме одного письма. От его протеже, Рики Макбрайда. Броуди пришлось прослушать письмо трижды, прежде чем он осознал, о чем оно. Монотонный компьютерный голос бесстрастно озвучил следующее:
Броуди захлопнул крышку компьютера. В квартире было странно тихо, только на кухне мерно капало из крана. Броуди устал, очень, очень устал, в голове был туман. Он чувствовал себя разбитым и больным.
«Рики уходит», — пробормотал он. Честно говоря, он ждал чего-то в этом роде. Слухи об исключительно талантливом парне гуляли в научных кругах уже давно. И если Рики и впрямь мечтал разбогатеть, университет бросать было глупо. После получения диплома его бы засыпали предложениями со всего мира. Нет, дело тут в другом.
Не хочет быть изгоем, поэтому и уходит. Он уходит, потому что у него есть выбор. Ему надоело выделяться. Как и Максу. «Что ж, сын, теперь тебе не о чем беспокоиться», — прошептал он, поднимая лицо к потолку.
