Николай был на два года младше Цеховского и работал преподавателем музыки. Они были не разлучными друзьями еще со школы. Колька старался всегда и во всем походить на своего старшего друга и подрожал ему.
Цеховский младший считал Якова, своим старшим братом. Фельдман был на восемь лет старше Сашки, и служил ему примером для подражания. Александр с замирание сердца слушал, как на гитаре пел и играл Яков. Цеховский завидовал находчивости, веселому характеру, а особенно росту Фальдмана. Многие девчонки были в Якова влюблены, и он пользовался этим.
Когда с Яковом Фельдманам случилась беда, Сашка, как только мог, подбадривал своего «старшего брата», часами просиживая у него в больнице.
И вот когда горе пришло к Цеховским, Яков с Николаем своим присутствием, как только могли, поднимали настроение Александру.
Солдат замкнулся в себе, отпустил бороду и на глаза надевал выцветшую черную повязку.
— Сашка, — как-то сказал ему Николай, — ты в таком виде похож на Бармалея. Тобой можно пугать непослушных детей.
Ни какие уговоры родителей и знакомых побриться и снять с глаз выцветшую повязку на Цеховского не действовали. Родители от сына прятали все режущие и колющие предметы во избежание беды.
Впервые Александр заулыбался, когда узнал, что его «старший брат» скоро снова станет отцом.
— Яшка, я представить себе не могу, что у тебя скоро появиться второй голопупик. Мне казалось, что тебя окольцевать практически невозможно! Я тебя всегда считал стойким оловянным солдатиком! А ты так быстро сдался, и практически без боя. Смотри, братик, — сказал он, закуривая, — если так дело дальше и пойдет, то твоя Булочка нарожает тебе скоро футбольную команду, а тебя поставит на ворота! Она видимо, спит и видит, что какая- нибудь бабенка тебя уводит у неё из-под носа. Да, кстати, сколько она сейчас весит? — как бы невзначай поинтересовался Александр.
— Много.
— Как много? Девяносто. Сто.
— Она еще поправилась
— Считай, тебе с женой подвезло. Перину покупать не нужно. Теплая, мягкая лежит рядом с тобой в кровати, и ты не можешь нарадоваться своему счастью.
Когда у Эдуарда закончился отпуск, он попросил свою мать, чтобы она посидела с внуком. На Александра очень раздражительно действовали эти постоянные дежурства со стороны родителей и родственников. Он чувствовал себя ущемленным, беспомощным.
Однажды Эдуард Станиславович пришел к Якову домой. Он стал расспрашивать, не знают ли они случайно человека, который смог бы за деньги присмотреть за сыном.
— Я знаю, кто бы смог Вам помочь! — произнесла восторженно Наталья.
Она сказала, что её подруга Светлана, которую Цеховский устроил в больницу на работу, очень нуждается в деньгах. Что живет она, на квартире у старухи-зануды, и втроем вынуждены ютятся в маленькой комнатке с мебелью доисторической эпохи.
Наталья предложили Цеховскому свой план, который моментально созрел в ее умной головке.
— А, что? Забавно. Возможно, твой замысел нам и удастся осуществить.
— Слушайте всегда и во всем меня, и тогда всё у Вас будет хорошо! — с гордостью произнесла Наталья.
Явившись, на следующий день на работу, Цеховский попросил своего секретаря, чтобы она к одиннадцати часам вызвала к нему в кабинет Науменко.
Светлана, узнав, что ее вызывают к главврачу, очень разволновалась, и каждые пять минут смотрела на часы. Подойдя к кабинету, она почувствовала, как начали холодеть руки, и по телу пошла, мелкая дрожь.
Проходите, садитесь, — показывая на стул, произнес главврач, — Разговор у нас предстоит тяжелый и возможно долгий.
Услышав эти слова, из уст Цеховского, сердце работницы больницы забилось так сильно, что ей показалось, что оно вот-вот вырвется наружу.
— И так, Светочка, я Вас взял на работу по рекомендации, — произнес он эти слова громким, отчетливым голосом.
— Да, — ели слышно произнесла себе под нос, молодая женщина.
— Тут на Вас поступила жалоба.
— Какая еще жалоба? — испугано спросила Науменко.
— То, что Вы расхищаете государственное добро, а короче говоря, воруете продукты и умудряетесь ими подкармливать свою хозяйку, чтобы она, таким образом, присматривала за Вашим сыном.
— Но…
— Что ещё за но… Это первое. Второе… У меня на столе лежит ещё одна жалоба, — Цеховский взял со стола исписанный листок бумага и, покрутив его в руках, положил обратно на стол. — В этой жалобе написано, что Вы очень часто берете с собой на работу сына. Как это понимать? — повысив голос, и глядя ей прямо в глаза, спросил главврач. — С каких это пор больница стала детсадом? Почему Ваш ребенок не в саду?
В этот момент Эдуард Станиславович увидел, как по Светланиным щекам покатились слезы. Но он, следуя совету Натальи, продолжал. — Слезы Ваши меня вовсе не волнуют. Я у Вас спрашиваю, почему Ваш ребенок не в саду?
Светлана, ничего не ответив на вопросы своего шефа, поднялась со стула и медленно, вся, дрожа, направилась к выходу.
Дорогу к двери ей перегородил Цеховский.
— Извините меня, — положив свою руку ей на плечо, произнес он, — Я совсем не хотел Вас расстраивать. Я не думал, что мою шутку Вы воспримете так серьезно.
— Я вас не понимаю, — вытирая слезы, всхлипывая, проговорила Науменко, — Кто это все Вам про меня доложил?
— Что за странный вопрос?! Твоя подруга. Кто же еще? Это она меня попросила разыграть с Вами весь этот спектакль.
— Зачем?
— Мне нужна Ваша помощь.
— Моя помощь?! — удивленно спросила она, — Чем я Вам могу помочь?
Светлана стояла перед Цеховским и по- прежнему дрожала. По её лицу было видно, что она готова выполнить любую просьбу своего шефа, только бы главврач не выгнал ее с работы.
Именно в этот момент Эдуард почувствовал, что с ним что-то происходит.
«Боже мой, — подумал он, — сбрось с этой девочки белый халатик, распусти волосы,
которые собраны в этот дурацкий пучок и перед моим взором настоящая богиня, королева красоты! Какая же она красивая! Никогда в своей жизни, ни в мыслях, ни на яву я не изменял своей Татьяне. Но если бы это чудное создание согласилось подарить мне хотя бы один вечер, я бы сделал для нее все. Почему это бесформенная, Булочка, смогла в своих сетях опутать такого красавца, а эта королева красоты должна жить с этой проклятой старухой и ели сводить концы с концами? Почему ей встретился этот мерзавец? Как он мог поступить так с сиротой?
Я постараюсь для неё сделать все, что только будет в моих силах и возможностях. Эта женщина не должна жить в нищете! Это творение создано для любви. Я хочу, чтобы эта царица была счастлива! Она создана для счастья. Если ты, моя девочка, когда-нибудь поцелуешь меня, старого, вышедшего с ума идиота, то я подарю тебе все, что только есть у меня! Ты такая молодая и такая красивая, что я либо сейчас сойду с ума, либо сделаю с тобой, то, что когда-то сделал с Танькой. Я хочу, чтобы твое тело принадлежало мне, хотя бы иногда. Я клянусь, что буду любить тебя так, как никто никогда этого не сможет сделать».
— Чем я могу Вам помочь? — переспросила Светлана, прервав своим вопросом мысли главврача.
— Вы, наверное, слышали про моего сына? Наталья Вам видимо все рассказала,
— и тяжело вздохнув, добавил, — да и на работе ходят разные сплетни.
— Да. Я в курсе.
