— Теперь это не имеет никакого значения. Уходите, Адольфо, и приходите завтра, если вам захочется.
Крил медленно поднялся.
— Я верю в ваше мужество, сеньор, — сказал он. — Я вам однажды сказал, что мужественному человеку можно многое простить. Не разочаровывайте меня, сеньор.
— Вы просто сентиментальный идиот, Адольфо, — не глядя на него, сказал Кэд. — Идите, и не беспокойтесь обо мне. Я не нуждаюсь в помощи. Я получил свою порцию счастливой жизни и теперь не стою того, чтобы обо мне заботились.
— Я предпочел бы остаться. Мы могли бы поговорить, это помогает.
— О, ради Бога, — проговорил Кэд. — Я не нуждаюсь в помощи. Вы думаете, мне полегчает, если такой толстый боров, как вы, подставит для моих слез свою жилетку? Уходите же, ну!
— Да, сеньор, — ответил Крил без тени обиды. — Я понимаю.
Когда он направился к двери, Кэд процедил ему вслед:
— Вы распустились, Адольфо: час назад вы называли меня амиго…
Крил остановился.
— Я умею любить и дружить безвозмездно. Я не обижаюсь на вас, сеньор.
— Это все слова, — сказал Кэд, снова наполняя свой стакан.
— Будьте осторожны, — увидя это, предупредил Крил. — Текила действует исподтишка, к ней быстро привыкают.
— Я же сказал, чтобы вы оставили меня в покое!
Крил грустно вздохнул и вышел.
Через полчаса он разговаривал по телефону с Сэмом Вендом.
— Вы ничего не сможете с ним поделать, Адольфо, — сказал Венд. — Нельзя спасти того, кто сам этого не хочет. Если Кэд теряет педали только потому, что его обдурила женщина, тем хуже для него. Это не ваша и не моя вина. Не беспокойте меня больше вашими неприятностями, у меня хватает и своих. Он выкрутится, поверьте мне.
— Он очень хороший парень, сеньор, — горько возразил Крил. — Мы должны попытаться помочь ему. Приезжайте сюда, может быть, вам удастся его образумить.
— Никто не сможет ему помочь. Я вам говорю, он сам справится с этим. И перестаньте меня впутывать в это, — сказал Сэм и повесил трубку.
Крил вышел из кафе, откуда звонил, сел в свою машину и два часа бесцельно ездил по городу, размышляя, как помочь Кэду. Глубокой ночью Крил подъехал к его дому. Он сам не знал, что скажет, но мысль о том, что Кэд в доме один, не давала ему покоя.
Дом был погружен в темноту. Крил вошел в гостиную, включил свет и увидел Кэда, который привалился к столу рядом с пустой бутылкой из-под текилы.
Крил взял Кэда на руки, с трудом отнес его на диван, распустил его галстук, снял ботинки, потом собрал все квитанции и положил их к себе в бумажник.
Он еще немного постоял, печально глядя на Кэда, потом покачал головой, вышел из дома и направился к своей машине.
Кэд проснулся около десяти часов утра. Настроение было паршивым, страшно болела голова, во рту ощущалась нестерпимая горечь. Некоторое время он оставался недвижим, потом обхватил голову руками и попытался встать. Он чувствовал себя разбитым и совершенно подавленным. Осмотревшись, он увидел лежащий на столе чемодан. Дрожащей рукой он открыл замки и обнаружил внутри аппарат и остальные принадлежности. В тот момент, когда он доставал аппарат, в дверь вошел Крил, неся поднос, на котором стояли дымящийся кофе и сахарница.
— Добрый день, сеньор, — сказал Крил.
Кэд взглянул на него.
— Это вы все это выкупили? — просил он.
— Да, сеньор. Как вы себя чувствуете?
— Но где вы взяли деньги?
— Занял. Вы отдадите их мне, когда сможете. Это совсем не к спеху. С нами обоими случилось несчастье: мне прокололи покрышки, и вы помогли мне, у вас пропал аппарат, и я…
— Спасибо, Адольфо, — сказал Кэд, садясь в кресло.
Крил поставил перед ним чашку с кофе.
— Я подумал, что вы не захотите оставаться в этом доме. В моей квартире есть свободная комната. Там не очень уютно, но, может быть, несколько дней…
— Нет, — сказал Кэд, — мне нужно побыть в одиночестве. Я что-нибудь подыщу себе. И все же спасибо вам.
— Комната имеет отдельный вход, сеньор. Я понимаю ваши чувства и на вашем месте тоже предпочел бы остаться один.
Кэд колебался некоторое время, потом пожал плечами. Он и сам хотел покинуть этот дом, но перспектива искать другое жилье удручала его.
— Пусть будет так, — согласился он. — Но только на несколько дней…
— Конечно. Пейте кофе, а то остынет. А я пока соберу ваши вещи.
Через три часа Крил позвонил Венду, сказал, что устроил Кэда у себя, и добавил:
— Ему сейчас необходима работа. Он слишком переживает и начал пить. Нужно, чтобы вы нашли ему работу. Его надо занять. Дело не только в деньгах, он просто должен отвлечься.
— Хорошо, Адольфо, — ответил Венд. — Я посмотрю, что можно сделать. Но он сможет работать?
— Думаю, да.
Крил сказал номер своего телефона, и Венд обещал позвонить.
Но Крил не успокоился. Он попросил свою прислугу Марию незаметно наблюдать за Кэдом, и она тут же сказала, что Кэд купил три бутылки текилы и почти ничего не ест.
На следующий день Крил поехал в дом, оставленный Кэдом, чтобы забрать почту. Вернувшись, он постучал в комнату Кэда, где тот сидел, запершись на ключ.
— Для вас есть письма, сеньор, — сказал он.
Кэд открыл дверь. Он снял бинты, которыми была перевязана его голова. Волосы на ней уже начали отрастать. Кэд был бледен и совершенно пьян.
— Дайте сюда.
Он вырвал письма из рук Крила и резко захлопнул дверь. Потом он сел на кровать и начал вскрывать конверты. Он ждал письма от Хуаны, но это были лишь накладные. Было еще письмо от страховой компании насчет взноса в три тысячи долларов за машину и счет из клуба на шестьсот долларов.
Кэд бросил счета на пол, откупорил последнюю бутылку и повалился на пол. Он знал, что губит себя, но ему было это совершенно безразлично.
Телефонный звонок заставил его вздрогнуть.
Это был Венд.
— Как поживаешь, Вал, — закричал тот. — Ты готов работать?
Кэд закрыл глаза. Ему было очень плохо. С большим усилием он ответил:
— Привет, Сэм… Можно попробовать. Я получил целую пачку счетов и нуждаюсь в твоей помощи. Продай акции, мне нужно заплатить…
— Ладно! Пришли мне все счета. Для тебя есть неплохая работенка.
— Что именно?
— Завтра в Мехико прибудет генерал де Голль. Я получил монополию на репортаж. Это было нелегко. Заказы «Пари Матч», «Жур де Франс» и еще кое-что. Если ты постараешься, тебе не придется беспокоиться о долгах. Адольфо займется всем этим.
Кэд вытер лоб. Текила вызывала нестерпимую головную боль.
— Согласен, — сказал он. — Спасибо, Сэм. Ты получишь свои фотографии.
Это было началом конца.
Несмотря на то, что Крил все подготовил, позаботился о пропуске для Кэда и разрешении на аудиенцию
