Кэд терпеливо ждал.
— Простите меня, амиго, — проговорил, наконец, журналист, вытирая глаза. — Нет, это не дочь. Если бы вы хоть раз увидели его дочь, то поняли бы и разницу, и то, почему я смеюсь. Его дочь замечательная женщина, мистер Кэд. Очень респектабельная и очень заметная. Говорят, она носит сетку из нейлона вместо лифчика, а ее зад…
— Оставим в покое ее зад. Я спрашиваю вас о другой девушке.
Ореозе покачал головой.
— Да! Если бы мне каждый раз давали по десять долларов за то, что я отвечаю на этот вопрос, я уже купил бы «мерседес», о котором так мечтаю… Не проходит и часа, чтобы кто-нибудь не спросил меня о ней. Все спрашивают!
— И что же вы отвечаете?
— Ее зовут Хуана Рокка.
— Спасибо. Это мне известно. А что еще?
— В настоящее время она любовница сеньора Барреды. Остальное узнать было очень трудно, но я произвел небольшое расследование. До встречи с Барредой, она танцевала в клубе Сан-Диего в Мехико. Говорят, что у нее с Барредой все хорошо, или, вернее, что Барреда питает к ней большую симпатию. Это большая разница. Это может означать, что Барреда не получил от нее того, что хотел.
— Действительно.
— Я так понимаю, что нет никакой необходимости спрашивать, почему такой блестящий фотограф интересуется малышкой Хуаной.
Кэд допил свой кофе.
— А что, если мы повторим? Мне очень нравится мексиканский кофе.
— Правда? — с довольной усмешкой сказал Ореозе.
Когда им принесли еще две чашки, Кэд продолжал:
— А что здесь делает сеньор Барреда, неужели у него есть время для отдыха?
— Я задавал себе этот же вопрос, — ответил Ореозе. — И я нашел ответ на него. Он должен придти в себя после сердечного приступа. В его отсутствие делами занимаются сыновья.
— Сердечный приступ?
— Да. И очень серьезный. Он чуть не умер.
Кэд задумался. Ореозе предугадал следующий вопрос:
— Вы, без сомнения, хотите спросить, как это такой пожилой человек, перенесший сердечный приступ, проживает в отеле с молодой и красивой особой?
— Да, — сказал Кэд.
— Ответ очень прост, амиго. Красивые женщины толкают мужчин на риск, даже тогда, когда эти мужчины совсем не герои. Но существуют вещи, которые Барреда не может позволить себе в своем городе. А здесь люди привыкли не обращать внимания на чужие развлечения.
Внезапно Кэд почувствовал неловкость. Если Барреда готов рисковать жизнью ради этой любви, то надо быть просто подонком, чтобы вмешиваться в их отношения. Он не должен делать этого, даже если Хуана будет по-прежнему им интересоваться. Этот Барреда, пожалуй, достоин уважения, и Кэд не станет портить ему отдых.
Он пожал плечами:
— Очень хорошо. Я желаю ему успеха… А не прокатиться ли нам на машине?
Ореозе подозвал официанта.
— К сожалению, я не могу, — сказал он. — Мне нужно вернуться в редакцию, мистер Кэд. Но, если хотите, я могу дать вам один совет. Это не в моих правилах, но вы мне симпатичны. Послушайте. В Мексике очень много женщин, есть из кого выбрать. Здесь говорят, что Хуана Рокка очень опасна. Двое тореро уже погибли из-за нее. Вы поступите очень правильно, если поищите в другом месте, мистер Кэд. Будьте очень осторожны, это избавит вас от многих неприятностей. Помните, женская красота часто бывает ловушкой, в которой скрывается отравленная приманка. — Он протянул Кэду руку. — Я восхищаюсь вами, мистер Кэд, и буду рад новой встрече.
Кэд некоторое время смотрел в удаляющуюся спину Ореозе. Больше ему незачем было оставаться здесь, однако, совет журналиста он выслушал не слишком внимательно. Он вышел из ресторана и вернулся в отель. Нужно было позвонить Сэму и узнать, что тот хотел ему предложить. Кэд решил завтра же покинуть Акапулько. Работа поможет ему быстро забыть Хуану Рокка. Нет, он не должен был мешать Барреда. Старик не стал бы рисковать жизнью, если бы не любил эту девушку.
Очутившись в номере, Кэд сразу же попросил соединить себя с Нью-Йорком. В этот час Сэм Венд должен был находиться у себя. После двадцатиминутного ожидания его соединили.
— Мне сказали, что тебя не будет неделю, — недовольно сказал Сэм.
— Не нужно так рычать, — возразил Кэд. — Я переменил решение. Что тебе было нужно, Сэм?
Венд понизил голос:
— У тебя что-то сорвалось? Она тебя бросила?
— Кончай болтать. Я не собираюсь оплачивать твой треп. Чего ты хотел?
— Нужно поснимать корриду. В прошлом месяце на нашем горизонте появился новый тип. Ему некуда девать деньги, и он считает корриду аморальным зрелищем. Он воображает, что сможет уничтожить бой быков фотографиями Кэда. Во всяком случае, он готов заплатить три тысячи долларов, если снимки будут сделаны за границей, и он заплатит, можешь поверить. Но ты понимаешь, какого рода снимки они хотят получить? Распоротые лошадиные животы, истощенный бык, тореадор с порочной физиономией, садисты- туристы… Я говорил с Крилом. Он сказал, что в воскресенье будет обалденная коррида с Диасом. Ты, наверняка, слышал об этом матадоре. Он бесподобен. И это как раз то, что нам нужно. Рожа у него — не дай бог. Согласен?
Была пятница. Предложение устраивало Кэда.
— Отлично, Сэм. Я согласен. Скажи Крилу, чтобы он оставил для меня три хороших места.
— Три?
— Да. Мне, может быть, придется подвигаться.
— Хорошо.
— Скажи ему, что мне нужно будет побеседовать с Диасом до начала представления.
— Вот этого не обещаю. Диас очень популярен, ему плевать на фотографа, даже на такого, как Вал Кэд. Он может не согласиться.
— Пусть Крил подсуетится. Это необходимо.
— Ладно. Ты хочешь, чтобы я забронировал комнату в «Эль Президент»?
Кэд колебался. Его взгляд был устремлен на заветную дверь:
— Нет, я сам займусь этим. Ты получил мои снимки?
— Только что. Ты в самом деле в отличной форме, Вал, я ведь…
Кэд, который слышал все это уже много раз, аккуратно повесил трубку и стал размышлять. То, что предлагал Сэм, было непростым заданием, и поэтому особенно притягательным. Придется действовать очень быстро, а если будет не слишком светло, то и с очень большой диафрагмой. Поле велико, и это вызывало дополнительные трудности, но Кэд, конечно же, преодолеет их.
Он снова снял трубку и спросил, в котором часу завтра самолет на Мехико. Девять пятнадцать? Неплохо. Не было необходимости брать билет заранее. Кэд повесил трубку и снова посмотрел на дверь. За ней было тихо.
Кэд вышел на балкон, чтобы посмотреть на окна номера пятьсот семьдесят семь. Они были темны.
Кэд вернулся в номер. Потом ему пришло в голову, что девушка шутила и вовсе не меняла свой номер. Глупая шутка…
Он начал упаковывать чемодан, злясь на себя за дурацкую надежду, которая все еще не оставляла его сердце. Разве он не решил не думать больше о девушке? Тогда какая ему разница, пошутила она или нет? Кэд собрался было спуститься вниз, чтобы выпить виски, но была уже полночь, и он принял решение отложить это на завтра и лечь спать.
Кэд разделся и, прежде чем отправиться под душ, подошел к двери и приложил к ней ухо. Там по- прежнему была тишина.
