включая убийственно–очевидное. Глаза Лили, характер Джеймса… Как там у маглов? Оружие массового поражения! Ведь как раз для старшего не было ничего невозможного – чему младший служил живым доказательством. Какая латынь? Джеймса не остановил бы и китайский!
Внезапно Снейп понял, что ему интересно, как далеко намерен зайти мальчишка.
И, главное, зачем?
— Блэк. – Снейпу будто кто на ухо подсказал. – Если бы тебя настойчиво склоняли к чему?то, как бы ты отреагировал?
Гарри метнул на крестного тревожный взгляд.
Блэк, не задумавшись, отрезал:
— Послал бы.
— Без исключений? – усмехнулся Снейп.
Блэк хмыкнул.
— Исключения есть всегда.
Снейп покосился на “исключение”, старательно делавшее вид, что разговор его не касается.
За обедом Снейп позволил себе поинтересоваться:
— И чем вы здесь занимаетесь? Тут же от тоски свихнуться можно. В прошлый раз у тебя хоть гиппогриф был.
— У меня и в этот есть. Только не гиппогриф. Странно, что она до сих пор не попалась тебе на глаза. Впрочем, чужих она не любит. Эй, девочка!
— Блэк. Ты не предупреждал, что у тебя тут притон.
— Выбирай выражения, Снейп, она все понимает.
Под столом не то заворчали, не то фыркнули. Это мог быть Блэк – если бы не сидел ЗА столом. Кричер суетился возле.
Может быть, Гермиона забыла на Гриммо Криволапуса?
Что?то мягко шлепнулось об пол.
Снейп все?таки удержался от того, чтобы заглянуть под стол, зато Поттер сунулся под столешницу с головой и обеими руками, с идиотским “кс–кс–кс!” и явным намерением ухватить за хвост крупную пятнистую кошку.
Только профессор Снейп мог ее не заметить.
Школьником Северус ходил сутулясь и с оглядкой, но от него не укрылся бы и светлячок, запутавшийся в волосах Лили Эванс (придурок Поттер как?то в сумерках осыпал ее трансфигурированными светляками). Вернувшись в Хогвартс преподавателем, он приучился держать плечи развернутыми, а голову – высоко поднятой и смотреть в будущее если не бесстрашно, то равнодушно, не видя в нем ничего для себя хорошего. Да и оглядываться давно уже было не на кого. Как с новыми привычками он ни разу ни обо что не споткнулся – оставалось загадкой. Видно, судьба хранила Северуса. До времени.
— Поздоровайся с профессором, Девочка.
На этот раз Снейп понял, что слышит имя – по тому, как Блэк выпевал его, а не выговаривал.
Поттер вынырнул из?под стола, ожидаемо треснувшись о край затылком.
Девочка подошла, по–собачьи постукивая о плиты когтями, точно каблуками–шпильками. Длинные но… лапы; гибкая, напоминающая борзую. Гепард… иха.
Девочка.
Снейп усилием воли заставил себя не двигаться. В пасти у дикой кошки белел клочок пергамента.
— Твоя почтовая голубка, Блэк?
— Мой почтовый ящик. Что тебе пишут?
Снейп пробежал глазами обслюнявленный листок, пожал плечами и протянул его Блэку, но отнюдь не за тем, чтобы тот оценил вкусы неизвестного отправителя. Северуса интересовала реакция.
— “Ab altero expectes, alteri quod feceris”, – продекламировал Блэк почти без запинки – сказывалось домашнее образование. – “Жди от другого того, что сам ты сделал другому”. Ну и правильно, – одобрил он, поглаживая по голове питомицу: Девочка теперь стояла, уткнув морду в худые колени Сириуса. – А ты чего бы хотел?
Снейп перевел разговор на зверя:
— Ручная?
— Домашняя. Котенком взял. Слабенькая была – там не выжила бы. Она меня папой считает.
— И тебе разрешили?
— А Конфундус на что?
— Всегда знал, что соображения морали тебя не останавливают.
— Ага, – согласился Блэк. – Меня мало что может остановить. Вот так, – неожиданно заключил он, – Северус. Двое их у меня. Все, что на самом деле у меня есть, – крестник да подкидыш. Фамильные драгоценности. Вот преимущества львятника перед серпентарием, кстати. Не думаю, что мне захотелось бы пригреть змею… – Блэк осекся.
Снейп засмеялся. Его смех был похож на карканье и одновременно – на сдавленный всхлип – но все же это был смех.
— Ты уже сделал это, Блэк. Пригрел.
— Ты не представляешь, Снейп, какая она умница!
— А писать она, случаем, не умеет?
— Снейп! Какое – писать? Ей же двух лет еще не сровнялось. Вот вырастет – отправим ее в Хогвартс. Как незарегистрированного анимага…
— Блэк, – осторожно спросил бывший директор упомянутого учебного заведения, – ты рехнулся?
— Может быть, – весело согласился Блэк, оглаживая кошку. – Все равно ее не взяли бы.
Гарри вмешался:
— Хагрид бы взял.
— А потом?
— Потом мы познакомим ее с Криволапусом. Верно, Гарри?
Упрямый лоб раз и другой требовательно боднул худые Сириусовы колени.
Блэк отставил кубок, не отнимая ладони от мягкой, податливой шеи, перелился в анимагическую форму. Припал на передние лапы, коротко гавкнул.
Девочку смело. Пятнистый вихрь распластался над каменными плитами, виртуозно вписавшись в поворот. Черный смерч, устремившийся за ним, был далеко не таким изящным, зато куда более мощным. Он зацепил профессорский стул, сдвинув его и основательно поколебав равновесие, чем вынудил профессора схватиться за столешницу.
Сделав еще круг по кухне и отвратительно скрежеща когтями по камню, стихийные бедствия вынеслись в коридор.
Профессор убедился, что стул твердо встал на все четыре ножки, и позволил себе осведомиться:
— Что это, Поттер?
Мог бы и не уточнять, к кому обращается: Кричер предусмотрительно смылся.
— Игра, – лаконично ответствовал Гарри, удивленный тем, что такие элементарные вещи нужно объяснять. – Мы с Сириусом тоже играем. – Глаза Снейпа сделались размером с бладжер, напоровшийся на биту охотника. Гарри деликатно уточнил: – Иногда. – Покраснел и с вызовом поправился: – Часто!
— Игра, – глубокомысленно повторил Снейп
— Ну да. А что такого?
— А со мной вы тоже играете?
— Нет. Честное слово – нет. А… вы бы хотели?
— Вряд ли.
— У вас никогда не было домашнего животного! – догадался Гарри.
Присохшие бинты можно отмачивать, а можно – отдирать одним рывком. Гарри попытался подбирать слова – мучительно и долго:
— Я тоже думал, что больше не заведу ни сову, ни… друга. Слишком больно терять. – И, срывая бинты, добавил: – Но одному – хуже.
— Вы думаете? А с этим… – Снейп помахал полученным пергаментом. “…Что сам ты сделал другому”. –
