новых. Крестоносцы, отправлявшиеся из Западной Европы воевать с 'неверными' в Святой Земле Палестины, так сильно сомневались в верности жен, что изобрели 'пояс верности', запирали его на ключ и увозили с собой в поход. Что до священнослужителей, то принцип целибата укоренялся с большим трудом, неизбежным его следствием стала развращенность нравов. Священники покушались на монахинь, и в эпоху Реформации, по свидетельству одного из папских куриев, некоторые обители превратились в бордели.
Именно тогда, в эпоху упадка нравственности светского и церковного миров, увидело свет первое порнографическое сочинение – 'Декамерон' Джованни Боккаччо, сочиненный между 1348 и 1353 годами и впервые опубликованный в Венеции в 1371 году. Величайшая ценность книги заключается не только в изумительном слоге и стиле повествования, но и в том, что она стала одним из первых печатных произведений и распространилась гораздо шире, чем все более ранние эротические и порнографические сочинения, существовавшие только в рукописной форме и, естественно, в ограниченном количестве экземпляров.
Внебрачный сын тосканского купца и француженки, Боккаччо мальчиком был отправлен в Неаполь, где вырос и поступил на службу ко двору неаполитанского короля Роберта. Его любовницей стала прекрасная белокурая дочь короля Мария д'Аквино, которую он обессмертил в стихах и прозе под именем Фьямметты. Позже Боккаччо поступил на дипломатическую службу в Ватикан и смог расширить свои знания о мире, выполняя задания папы. Он поселился в окрестностях Флоренции – и там создал свой шедевр, 'изобразив жизнь такой, какова она есть'. 'Декамерон' состоит из серии новелл в рамках общего повествования. Подобную структуру повествования мы встречаем в целом ряде фривольных сочинений: в английских 'Кентерберийских рассказах', французском 'Гептамероне', персидских 'Арабских ночах'. В начале книги Боккаччо описывает страшную эпидемию чумы, разразившуюся во Флоренции в 1348 году. Желая избежать болезни, семь молодых женщин и три юноши из знатных семей запираются на роскошной вилле в окрестностях города и коротают время, рассказывая друг другу истории: 100 повестей за 10 дней – отсюда и название книги. Рассказы эти описывают не только эротические приключения – некоторые вообще лишены сексуальной основы, – но в большинстве случаев автор тонко высмеивает понимание добродетельности, бытовавшее тогда в Италии.
Боккаччо даже заставляет своих героинь краснеть от стыда. В первом рассказе повествуется о монахе, который так шумел, занимаясь любовью с хорошенькой крестьянкой, которую затащил к себе в келью, что его слышит аббат. Прогнав нечестивца, он тоже предается амурной игре. Обитательницы виллы мягко укоряют рассказчика, заявляя, что 'не следует рассказывать подобное дамам' (первый день, четвертая новелла). Читатель, однако, совершенно убежден в формальности протеста. Боккаччо непристоен, но невероятно остроумен.
Многие новеллы описывают разнообразные ситуации соблазнения замужних женщин, хотя в каждой обязательно содержится 'моралите', как, скажем, в 8-й истории дня восьмого, где муж, запертый в сундуке, слышит, как жена его совокупляется с любовником. Главной мишенью насмешек писателя становится Церковь. Одна из самых веселых историй повествует об аббатисе, которую ночью будят монахини, сообщая, что одна из сестер – Изабетта – привела к себе в келью юношу. Сама же аббатиса проводит время со священником. Быстро встав и одевшись в темноте, она по ошибке накидывает на голову вместо вуали его штаны.
Сурово отчитывая провинившуюся сестру Изабетту, аббатиса внезапно обнаруживает промах и, 'понимая, что его не скрыть, заключает, что от вожделений плоти уберечься невозможно, и пусть каждая сестра развлекается как хочет, но тайно'.
Отпустив девушку, она возвращается к своему любовнику, а Изабетта идет к юноше, которого потом много раз снова приводит в свою келью назло завистницам. 'Те же, у которых прежде не было любовников, теперь тайно пытают удачи, и многие – успешно'.
Только в одной новелле – 9-й десятого дня – мы находим некоторые садомазохистские краски.
Одна из дам начинает ее следующей присказкой:
Доброму коню и ленивому коню надобна погонялка, Хорошей женщине и дурной женщине – палка.
Это история о Джозефо, который приводит своего приятеля Мелиссо домой поужинать и встречает очень холодный прием от жены. Оставшись недовольным поданной едой, он вырезает дубовую палку, хватает жену за волосы, швыряет ее на пол и принимается колотить изо всех сил. Она просит пощады, умоляя не убивать ее, и вдобавок 'обещает никогда более не противоречить его желаниям'.
Но он продолжает бить ее. Пока 'не осталось у жены ни одного местечка на спине, которое не было бы помято', а он не выбился из сил. На следующее утро она покорно спросила, что ее муж и господин хотел бы получить на завтрак, и, когда Джозефо с другом садятся за стол, они 'находят все отлично приготовленным, как и было приказано'. Рассказчица поясняет, что 'все женщины по природе слабы и капризны, потому для исправления тех из них, кто дозволяет себе переходить границы приличий, требуется палка, которая бы их покарала. Чтобы поддержать добродетель слишком робких, необходима палка, которая бы их поддержала и внушила страх'.
Неудивительно, что сия новелла 'вызвала ропот у дам и смех среди молодых людей'.
Одна из самых знаменитых историй 'Декамерона' повествует о том, 'как загнать дьявола в ад' (третий день, десятая новелла). 'Прелестные дамы, вы, вероятно, никогда не слышали, как 'загоняют черта в ад, – начинает рассказчик. – Желая способствовать спасению ваших душ, спешу сообщить, что, хотя Амур охотнее посещает веселые дворцы и роскошные покои, он не прочь показать свою власть и в густой чаще лесов, среди суровых гор и пустынных пещер, из чего вы можете заключить, что все мы в его власти'.
Прекрасная юная новообращенная язычница Алибек из Туниса спрашивает юношу-христианина, как лучше служить Богу. Тот отвечает, что лучше всего отрешиться от мира и его забот, как это делают отшельники в пустыне Фиванды. Она удаляется в пустыню, где встречает молодого отшельника по имени Рустико. Пораженный ее красотой, он приглашает ее в свою келью. Желая 'просветить' девушку, он начинает с пространной лекции о великой борьбе между Богом и Сатаной и сообщает, что Бог, осудив дьявола на пребывание в аду, признает самым достойным то служение, когда люди 'его туда загоняют'. 'Вскоре ты это узнаешь, следуй моему примеру', – говорит Рустико, снимает с себя всю одежду и падает на колени, будто бы собираясь молиться. Потом он велит обнажившейся девушке тоже встать на колени.
В большинстве ранних английских изданий 'Декамерона' рассказ о случившемся дальше дан на средневековом итальянском. Впервые весьма тонкий перевод на английский язык был сделан в 1886 году Джоном Пейном. 'Когда он стоял таким образом и вожделение его разгорелось пуще прежнего, совершилось восстание плоти, увидев которую, изумленная Алибек сказала: 'Рустико, что это за вещь, которую я у тебя вижу, что выдается наружу, а у меня ее нет?' 'Дочь моя, – ответил Рустико, – это и есть дьявол, о котором я тебе говорил, видишь ли, он причиняет мне теперь такое мучение, что я едва могу вынести'. Девушка изумляется: 'Хвала тебе, ибо я вижу, что мне лучше, чем тебе, потому что этого дьявола у меня нет'. На что Рустико тут же объясняет: 'Ты права, но у тебя есть другая вещь, которой у меня нет'. 'О чем ты говоришь?' – спрашивает Алибек. И Рустико поясняет: 'У тебя – ад.
Думаю, ты послана сюда для спасения моей души, ибо, если этот дьявол будет досаждать мне, а ты захочешь настолько сжалиться надо мной, что допустишь, чтобы я снова загнал его в ад, ты доставишь мне величайшее утешение, а Небу великое удовольствие, ведь ты пришла в пустыню, дабы служить Богу'. Девушка простодушно отвечает: 'Отец мой, коли ад у меня, то пусть это будет, когда вам угодно'. И Рустико: 'Дочь моя, да будешь ты благословенна! Пойдем же и загоним его туда так, чтобы потом он оставил меня в покое'.
Так сказав и поведя девушку на одну из постелей, он показал ей, что следует делать, чтобы 'заточить' этого проклятого.
Девушка, до того никогда не 'загонявшая никакого дьявола в ад', в первый раз ощутила некое неудобство и сказала Рустико: 'Правда, отец мой, ужасное создание, должно быть, этот дьявол – настоящий враг Божий, потому что и аду, не то что другому, больно, когда его туда загоняют'.
Рустико замечает: 'Дочь моя, так не всегда будет'.
И, дабы этого не случилось, они, прежде чем сойти с постели, 'загнали его туда раз шесть, так что на этот раз так выбили ему гордыню из головы, что он охотно остался спокойным'. Когда же впоследствии 'он часто поднимал голову, девушка всегда оказывалась готова наказать врага, и игра эта стала ей нравиться. Она говорила Рустико: 'Вижу я, правду говорили те почтенные люди в Капсе: подвижничество – сладкая
