Глава 1
Правило Хиклина', установившее в 1868 году в Англии строгий законодательный критерий непристойности, в США было принято на одиннадцать лет позже, причем в смягченном варианте. В 1913 году судья южного округа Нью-Йорка, рассматривая дело о рассылке романа Даниеля Карсона Гудмена, явно неохотно применял это правило. Оглашая решение, он выразил свое неудовольствие: 'Думаю, что не ошибусь, сказав, что 'Правило Хиклина', находящееся в полном соответствии со средневековой викторианской моралью, не отвечает требованиям сегодняшнего дня… Я спрашиваю себя: поймут ли в конце концов люди, что непристойность в искусстве есть отражение недостойных мыслей их создателей, а истина и красота – вечные ценности и не должны быть замараны извращенцами? Мы не имеем права отдавать сексуальные отношения на откуп единицам, стыд не должен помешать нам художественно и правдиво изображать одну из важнейших и прекраснейших сторон человеческой жизни'.
Следующий важный прецедент имел место в 1933 году, когда судья Джон М. Вулси принял решение запретить 'Улисса' Джеймса Джойса, сформулировав новый критерий непристойности художественного произведения: 'степень воздействия на человека со средним уровнем развития полового инстинкта'. Вскоре в окружном апелляционном суде судья Август Н. Хэнд отменил решение, принятое на основе изучения отдельных отрывков книги. 'Судить о непристойности книги следует по производимому ею эффекту, – сказал он. – Важно в каждом отдельном случае определить, вызывает ли книга в целом сладострастное ощущение. Что касается 'Улисса' Джеймса Джойса, он не является порнографическим произведением, некоторые места книги грубы, кощунственны и непристойны, но нельзя сказать, что она разжигает похоть. Эротика растворена в общем содержании и не превалирует'.
То, как эволюционировало в США 'правило Хиклина', это скорее история цензуры, а не порнографии. Мы расскажем всего о двух случаях. Первое дело было возбуждено против книги 'Воспоминаний Хекейта Каунти' Эдмунда Уилсона, вышедшей в 1946 году. Истцом выступило Нью-йоркское общество по борьбе с пороком. Специальная сессия городского суда в составе трех судей осудила книгу. Защита подала апелляцию, основываясь на первой и четырнадцатой поправках к Конституции США о свободе прессы. Две высшие инстанции поддержали решение о запрете книги, но не ответили, была ли нарушена Конституция. Когда дело рассматривалось в Верховном Суде, голоса судей разделились поровну – после того как речь зашла о поправках к Конституции.
Второй случай касается дела Самуэля Рота и Дэвида Альбера. В ходе процесса, состоявшегося в 1957 году, судья Бренкан заявил, что 'непристойность нельзя защищать, опираясь на положение о защите свободы слова'. Верховный суд одобрил новый оценочный критерий для американских судов: 'Вопрос о пристойности либо непристойности книги должен определяться с той точки зрения, может ли она вызвать у среднего гражданина похоть'. Верховный Суд также принял определение слова 'непристойность', сформулированное в проекте Уголовного кодекса, разработанного Институтом законодательства США: 'Вещь является непристойной, если целиком посвящена похоти и привлекает внимание изображением или описанием наготы, секса или естественных отправлений и существенно выходит за общепринятые рамки благопристойности'.
Суд пошел дальше, определив непристойность как 'качество, возбуждающее похотливые мысли'.
Но Институт законодательства не согласился с мнением суда, заявив, что 'общество испытывает большой интерес к эротике в литературе, искусстве и рекламе', а непристойность и откровенно дурное поведение прямо не связаны друг с другом.
Читателю станет понятнее, почему американский суд дал именно такое определение непристойности, если мы подробнее расскажем о Роте и Альберте и о том, чем они занимались.
Шестидесятипятилетний Самуэль Рот родился в Польше и в детстве переехал в Нью-Йорк. В тридцатых годах у него был процветающий бизнес: он издавал эротическую и порнографическую литературу. За продажу 'Улисса' он был в 1930 году посажен в Филадельфии в тюрьму на шестьдесят дней, а позднее получил еще три тюремных срока.
Рот торговал, используя 62 фальшивых имени, и рассылал книги 40 000 адресатов. За несколько лет он продал десять миллионов книг. В 1954 году Самуэлю Роту было предъявлено обвинение по 26 пунктам – за рассылку непристойных открыток, фотографий, журналов и книг, его признали виновным, оштрафовали на 5000 долларов и приговорили к 5 годам тюрьмы. Он подал апелляцию.
Тридцатипятилетний Альберт был значительно моложе Рота и жил в Лос-Анджелесе. С помощью хорошенькой супруги Альберт рассылал порнографическую продукцию на 50 000 долларов в месяц.
В 1955 году муниципальный суд признал его виновным и оштрафовал на 500 долларов. Кроме того, его приговорили к двум годам тюрьмы. Он тоже оспорил конституционность закона штата и подавал апелляцию.
Таким образом, в деле Рота и Альберта суд столкнулся с проблемой разночтений в трактовке проблемы непристойности федеральным законом и законами штатов. Судьи хотели ограничиться применением определения 'непристойность' лишь к 'жесткой' порнографии – именно так поступали в штате Нью-Йорк. Генеральный прокурор квалифицировал как непристойное изображение 'соития между мужчиной и женщиной как в обычных, так и в извращенных позициях'. Антрополог доктор Маргарет Мид дополнила это определение, заявив, что существенным элементом 'жесткой' порнографии являются извращенные фантазии и мечты, питающие желание как юных, так и сенильных личностей, независимо от присутствия или отсутствия сексуального партнера.
Идею о том, что 'жесткая' порнография провоцирует галлюцинации и фантазии, развивали в своей книге 'Порнография и закон' психиатры Эберхард и Филлис Кронхаузены. Они пишут, что любая 'жесткая' порнография имеет единственной целью стимуляцию эротического отклика, ее авторов не интересует реальная человеческая жизнь. Кронхаузены проводят четкую грань между 'жесткой' порнографией и эротическим реализмом в литературе и искусстве, реабилитируя романы 'Любовник леди Чаттерлей' Лоуренса, 'Тропик Рака' Генри Миллера и автобиографию Фрэнка Харриса, запрещенные в свое время за непристойность. 'Непристойность' 'жесткой' порнографии дей ствует как сильное возбуждающее средство. Кронхаузены пишут: 'Мы считаем установленным тот факт, что подавляющее большинство 'неприличных' книг выполняют свою принципиальную задачу – эротически стимулируют читателей. Такой вывод мы сделали на основе обзора сотен книг на разных языках.
К счастью или к несчастью, воздействие подобной литературы прямо связано с 'принципом насыщения': если человеку, не важно, мужчине или женщине, будут предложены 10 книг примерно одинакового направления, мало кто прочтет все десять, хотя 'иммунитет' к подобной литературе не вырабатывается'.
Одновременно Эберхарды доказывали, что высокохудожественные эротические произведения могут оказывать сексуальное воздействие, подобное воздействию духов, музыки, моды и косметики. Разница лишь в том, что эротизм произведений искусства не рассчитан на сексуальное воздействие в отличие от произведений жестко-порнографических, таких, как 'Гинекократия' и 'Долли Мортон'.
Разбирая апелляцию, судья Уоррен констатировал: 'Подсудимые продавали материалы, удовлетворяющие исключительно только эротический интерес покупателей, и эксплуатировали в корыстных интересах тайное стремление к возбуждению. Я убежден, что власти штата и федеральное правительство обязаны наказать такое поведение'.
Верховный суд еще трижды рассматривал 'дело о непристойности', отменив решения судов низшей инстанции, касавшиеся журналов для нудистов 'Солнечный свет и здоровье' и 'Солнечный журнал', журнала для гомосексуалистов 'Один' и французской картины 'Любовная игра'. Героями фильма были подросток, девушка и взрослая женщина, между которыми возникал любовный треугольник.
Через два года, рассматривая дело студии 'Кингсли Пикчерс', Верховный суд защитил от цензуры французскую экранизацию 'Любовника леди Чаттерлей': власти штата Нью-Йорк запретили фильм, объявив аморальными три сцены и общее содержание картины, 'представляющей адюльтер как приемлемое явление'. Власти сочли неприличными следующие сцены: егерь помогает леди Чаттерлей расстегнуть платье, егерь ласкает леди Чаттерлей, запустив руку ей под юбку, леди Чаттерлей лежит обнаженная на постели до и после кульминационного момента любви. Суд посчитал запрет неконституционным, ибо он нарушил '1-ю поправку к Конституции, дающую гражданам США право на свободное выражение своих идей'
