И мы выходим.
Моя девушка, она говорит:
— А теперь отвали от меня. Посиди дома. Подумай. Пиши свою книгу. Записывай всё внимательно. А я пока от тебя отдохну. Как только ты мне понадобишься, я тебя позову.
Лабораторные крысы здесь совершенно не причём.
И она уходит.
А я остаюсь стоять здесь, среди каких-то переулков центра города.
Один.
И никому не нужный.
Глава 1.12
Сваливаю с кладбища и сажусь обратно в метро. На сегодня список того, что я могу выяснить вне территории моего временного проживания, исчерпан.
Доезжаю до станции Партизанская. Выхожу из метро и ищу магазин. Вот тут-то я и закончу выполнение плана на сегодня.
Вот и нашёлся подходящий объект. Большой сетевой супермаркет.
На входе вешаю сумочку на плечо и прохожу в торговый зал. Первым делом, прохожу в отдел алкогольной продукции. Мне надо выяснить, алкоголичка я или нет. Всё это бухло, оно кажется мне каким-то знакомым. Такое ощущение, что я многое попробовала из представленного ассортимента. Может, я и вправду алкоголичка?
Скоро выясним.
А пока есть ещё одно дело.
Я быстро — я бы даже сказала, машинально — хватаю с полки бутылку «Bailey’s Irish Cream», ту, что с зелёной этикеткой, а не с красной.
Механическая память.
Иду в кондитерский отдел. Хватаю первое, что попадается под руку — кажется, какую-то шоколадку — и быстро, украдкой засовываю её в сумочку. Сразу же достаю из неё зеркальце и помаду и крашу губы. Убираю зеркальце с помадой обратно и…
И обнаруживаю, что у меня дрожат ноги. Руки, оказывается, тоже. И тело. А губы пересохли.
Нет, я серьёзно.
Кажется, это прилив адреналина.
В любом случае, мне это почему-то не нравится.
Мне страшно.
Страшно, что меня могут поймать и посадить.
А ещё страшнее то, что я пошла на сделку с совестью.
Я что, никогда раньше не воровала?
И какого чёрта я попёрлась в этот магазин? А?
А как я теперь отсюда выйду? Вдруг меня поймают?
Реалити-шоу: «Рискни свободой».
Как бы то ни было, а идти надо. Да и что-то устала я за сегодня, уж слишком много событий на меня навалилось.
Дохожу до кассы, кладу на транспортировочную ленту бутылку «Бейлиса» и, словно как-то на автомате, говорю кассирше:
— И ещё пачку «Vogue Aroma», пожалуйста.
Кассирша, страшненькая молодая девушка с раскосыми глазами в белой футболке с коротенькими рукавами и нацепленным на неё бейджем с надписью «АХМАДИЕВА АЛИЯ, КАССИР», проносит через сканнер штрих-кода бутылку с бухлом, потом достаёт из сигаретного лотка, расположенного над ней, пачку сигарет. Пока она это делала, я заметила, как из-под рукавов у неё торчат волосы. И не просто волосы, а, очевидно, такая длинная густая мотня. Знаете, что я об этом думаю?
Uncensored.[4]
Вот, в принципе, и всё, что я хотела сказать о том, насколько щепетильно обязаны в наше время относиться девушки к своему внешнему виду.
Кассирша, пронося пачку сигарет через сканнер, поднимает на меня свои глаза и спрашивает на ломаном русском:
— Сьто-нибудь есё?
Я отвечаю:
— Нет, спасибо, — и чувствую, как дрожь в моём теле только усиливается. Адреналин, мать его.
Я воровка.
Воровка, но не клептоманка. Весь этот процесс меня как-то напрягает. Я чувствую, что пала ниже плинтуса с этой шоколадкой. До кучи, ещё и обнимусь с бутылкой, как только доберусь до номера, этого своего временного пристанища. Как же низко я пала. Причём только ради эксперимента. Разве оно того стоит?
Кассирша называет сумму:
— Тысяся сьто два рубля пясьдесят капеик.
Расплачиваюсь, косо смотря боковым взглядом на охранника, стоящего поодаль от кассовой зоны. Кажется, я не привлекла его внимание.
А значит, моё преступление сойдёт мне с рук. Ну, пусть всего лишь шоколадка, но уже преступление.
Укладываю сигареты и бухло в пакет и сруливаю из магазина. На выходе достаю из сумочки шоколадку и скидываю её в урну.
Я не клептоманка.
Так почему же я обратилась к психотерапевту?
Никак не пойму.
Достаю блокнот, вычёркиваю из него строку с вопросом о клептомании, убираю его обратно и топаю в сторону отеля. Захожу внутрь, отдаю на ресепшене карту гостя, забираю магнитный ключ, поднимаюсь на свой этаж и захожу внутрь, повесив табличку на двери надписью вверх: «НЕ БЕСПОКОИТЬ».
Даже не разуваясь, залетаю в номер, открываю бутылку «Бейлиса» и делаю пару небольших глотков. Вкусно. Безумно вкусно. Приятно греет. Но спермой явно не пахнет, разве что схоже с ней по степени вязкости, как я и записала вчера. Решаю, что надпись про сперму в моём блокноте — это слишком уж мелочно. Достаю блокнот и вычёркиваю.
Сажусь на диван и погружаюсь в свои мысли, переваривая впечатления дня и потихоньку попивая свой любимый — а в этом у меня теперь нет сомнений — ликёр.
Кстати, я так сегодня ничего и не поела.
Ну и ладно, поем завтра.
Затем раздеваюсь, иду в ванную, принимаю душ и, не одеваясь, падаю в кровать.
В глазах уже вертолётит, и, думается мне, что я и не алкоголичка. Ведь меня сильно вставило, но чувствуется, что я не горю желанием припасть к горлышку снова и снова.
Разбираю постель и закапываюсь в одеяло.
Последний раз на сегодня достаю блокнот, раскрываю его и вычёркиваю вопрос об алкоголизме.
Кстати, интересно, а я вела дневник? Мой ежедневник очень его напоминает. Ну, отдалённо.
Да, трудный был сегодня день.
Все люди как люди, а я — никто. Ну, так скажем, никто с никчёмным прошлым, которое, до кучи, мне никак не удалось вспомнить до конца. Всё моё будущее — равно как и прошлое — весьма туманная перспектива.
Но что-то мне всё же удалось.
