скрипка… Радость была так велика, что сердце готово было разорваться…
– Смерти – нет! Неужели вы не чувствуете?
Ольга и Гавр смотрели на меня, как на умалишённую.
– Да нет же! Я не сошла с ума. Наоборот. Наконец-то я всё поняла, как оно есть на самом деле. Смерти – нет. Её нет вообще. В принципе. ОН – ЖИВОЙ! Я это чувствую… Он никуда не ушёл. Он – здесь, рядом…
Действительно. Смерть кончилась. В ту секунду, когда я взглянула на него.
Смерть кончилась. Но – не боль.
Боль только началась.
Боль только разгоралась…
Через пару дней създили с Гавром на Ваганьково.
…Мой Клоун смотрит с портрета – как из окна…
Рядом с храмом Воскресения…
Где ты теперь, Мой Клоун? В каких краях? в каких пределах?…
Ты так хорошо, так тепло улыбаешься с портрета, как будто ты – по-прежнему здесь.
Но мир накренился в каком-то надтреснутом состоянии…
Ни с кем не говорю о Вас
Пошла и уволилась из Москонцерта.
Лёниного портрета у входа уже не было…
В отделе кадров сказала, что увольняюсь потому, что у меня скоро начинаются экзамены в институте. И это была правда. Но не вся правда.
Просто я не могла себе представить, что каждый день вхожу сюда – и вижу страшное место, где висел Лёнин портрет в траурной раме… Это было выше моих сил.
Когда вышла из Москонцерта, встретила Игоря Борисовича Дюшена. Он шёл по улице. Увидел меня, обнял за плечи, спросил участливо: «Ну, как вы?» Я хотела ответить, но не смогла, что-то забулькало в горле…
Он взял меня под руку, и мы пошли к метро вместе: сквозь зной, гарь и ужас этого лета… Он молчал, и я была благодарна ему за это.
Как-то вечером раздался телефонный звонок и голос, странно знакомый, но который я по телефону ещё не слышала, сказал:
– Здравствуйте. Это Валерий Каптерев. Хотел спросить: отчего вы к нам не заходите? Ведь вы сказали, что живёте совсем близко.
– Да, это так.
– Ну, так заглядывайте как-нибудь на огонёк.
– А сегодня можно?
– Конечно! Будем очень рады.
…Я шла к ним, ещё не зная, что дружба с этими людьми наполнит мою жизнь новым светом и смыслом. И откроет окна в иные измерения жизни. И подарит новое небо…
Это Сам Господь вёл меня к ним. Чтобы жизнь моя не знала пустоты. И это Лёня вёл меня. Потому что это была цепочка – от него. Та самая волшебная цепочка удивительных встреч, сцепленных одна с другой, как звенья одной цепи, которые – не разорвать. Но вынь одно звено – и всё рассыплется…
Я шла навстречу будущему, которое сказало голосом доброго старика с голубыми глазами: «Заходите на огонёк». И я шла на этот горящий впереди огонёк…
Мой второй приход к ним.
И вновь так не хотелось уходить!…
Я и не подозревала, что на ближайшие тринадцать лет это станет моим самым горячим и самым постоянным желанием: быть с этими людьми. В тот жаркий июльский вечер 72 года я нашла, наконец, свою, родную по духу, семью, о которой мечтала… которой мне так не хватало в жизни.
На что не было сил, так это на сдачу экзаменов в Литинститут. Точнее – не было желания. Вообще, ничего не хотелось. Уснуть бы… чтобы уже не просыпаться… Но я
