В свете старого софита

мокрой Москве, которая в ту пору ещё звенела вовсю трамваями… Цветаева – от корки до корки. Ахматова – от корки до корки.

Маленький, сутулый цирк на Цветном. Огромная афиша на стене – афиша моего Клоуна…

* * *

Подарила ему подборку своих стихов. Он прочёл и сказал:

– Ты – поэт. И ты сама это знаешь.

Странно… а я всё ещё раздумывала: кем мне быть? чем заняться в этой жизни? А он видел и понимал меня лучше, чем я сама себя.

* * *

Пишу для него песню. Он сказал: «Нужна песня для моего фильма».

Я написала в ту же ночь и на следующий день принесла:

От любимых очей нигде
Не найти мне уже спасенья…
Поселюсь на падучей звезде
Августовской, почти осенней…

И хотя бы на день, на час
Я забуду тебя, забуду!
И крещенские проруби глаз,
И крещенские эти губы…

Время – по ветру, как песок…
И стреноженный дождь под вишней
Не спешит, как бывало с письмом…
Я забуду тебя, ты слышишь?

Только ветер стучится в дверь
И в пустые заходит сени…
Я прошу, я прошу – ты поверь:
Я ведь сильная, я сумею!

На Земле тополиный снег
Осыпает, наверно, крыши…
Ты уже не приходишь во сне…
Я забуду тебя, ты слышишь?

Он сказал, что нужна другая песня – от имени мужчины.

Написала другую. Ему почему-то не понравилась. Не очень понравилась. Он сказал: «Ты можешь лучше. Ты же профессионал!»

Принесла третий вариант.

Он сказал упрямо:

– Ты можешь лучше.

Перечитал её ещё раз. Сказал:

– Давай встретимся. Поговорим. Я объясню тебе, что мне нужно.

(Но – стихи мне никогда не возвращал. «Надеюсь, я могу их оставить себе?» – говорил он, и для меня это его нежелание расстаться с ними – было выше всяких похвал.)

* * *

Наша не встреча на площади Коммуны.

Да, это его слова: «Давай встретимся, погуляем в Саду ЦДСА, поговорим, я объясню тебе, какая песня мне нужна».

Я ждала его целую вечность…

Под часами…

На площади Коммуны.

Сыпался ледяной, колючий дождь…

Мне казалось – это начало нового ледникового периода…

Мёртвая, ледяная планета, всё – лёд, лёд… острый как стекло… О, как я замёрзла!… как я окоченела… Только бы моё сердце не превратилось в кусочек льда, как у андерсеновского Кая… Только бы не заледенеть до самой глубины… Нет обиды, лишь страх за него, лишь одна мысль, одна мольба: только бы ничего не случилось! только бы с ним ничего не случилось! пусть с ним всё будет хорошо! пусть он будет жив! А я… я подожду… я дождусь… я обязательно дождусь его… ведь когда-нибудь он же пойдёт этой дорогой… Господи, только бы с ним ничего не случилось!…

…Незнакомый человек подошёл ко мне и сказал:

– Не надо больше ждать. Тот, кого вы ждёте, не стоит этого.

– Стоит.

– Мой дом – напротив, через площадь. Я уже три часа наблюдаю за вами. Вы превратились в ледяную статую… Не надо больше ждать.

– Надо.

– Вы что, всю ночь собираетесь тут стоять?

– Да.

– Вы умрёте от переохлаждения.

– Пусть.