Сонет Серебряного века. Сборник стихов. В 2 томах. Том 2

глухо.

Когда же чуткого коснется слуха
Моление распятых на кресте,
Таинственной причастных красоте,
Стяжайте, люди, дар Святого Духа.

Пусть вы – рабы в плену жестоких лет;
Пусть на земле и скука и тревога:
Слепцы! Слепцы! Стучите у порога.

Ночь обратится в день, и сумрак в свет.
Там, на Голгофе, времени уж нет,
Как нет его в обителях у Бога.

17 октября 1920

* * *

В тумане монастырь, луга, Москва...
Смотрю с горы – и в слабости унылой
Изнемогаю. Прошлое – постыло,
Грядущее – как страшные слова

Сибиллы той, чью тайну Божьей силой
Хранит в веках крылатая молва.
Увяла жизнь, как жалкая трава,
И воля гаснет в горести бескрылой.

Но вдруг слепительный из серых туч —
Стрела любви немеркнущего бога —
На землю пал новорожденный луч.

И там, где крест, у склепного порога,
Сияет он – волшебен, нежен, жгуч:
И не страшна могильная дорога.

29 марта 1921

* * *

Теснее связь земли живой и неба,
Чем думаешь, от слез слепая мать,
Умей смотреть – и сможешь угадать
И в хмеле жарких лоз и в тайне хлеба

Причастье дивное. Святая треба
Вершится чудом. Дивно благодать
Поможет сердцу знаки прочитать:
Вот – человек; вот – голубь; вот – амеба...

Так в каждой жизни есть иной залог,
Иное бытие в ней дышит, волит.
И те ушедшие, когда позволит

Расторгнуть время всемогущий Бог,
Вдруг осветят таинственный порог,
И этот свет нам сердце обезболит.

28 декабря 1920

Истина

I

В начале всех начал Единосущий!
Посмеет ли не верить светлый ум,
Что в силе радостной и всемогущей
Ты – зачинатель дивных воль и дум?

Был хаос мрачный, черной ночи гуще,
Где царствовал над бездной грозный шум,
Где сон отяготел, как смерть, гнетущий,
И ветер выл, безумен, дик, угрюм...

Но волею прекрасной и премудрой
Расторглись путы скованных небес,
И тверди ясной засияло утро.

Ты сотворил людей, зверей и лес,
И звуки арф, и краски перламутра,
И тайный мир невидимых чудес.

20 октября 1920

II

Я верую в таинственное Слово,
Рожденное от вечного Отца;
Предвечное в Едином стало ново,
Единое не ведало конца.

И Бесконечное, в лучах Лица,
В Нем снова обрело Себе Другого.
И в славе дивной Божьего венца
Единосущее – как Мысль Благого.

Благоухание небесных роз,
Сладчайший и чудесный Свет от Света,
Твоею ризою земля одета.

Ты положил на мрак печать запрета
И чудотворно дольний мир вознес
К себе на лоно, Иисус Христос.

21 октября 1920

III

Для нас, людей, и нашего спасенья
Ты воплотился, в мир сойдя. Господь.
От Духа вечного Твое рожденье;
Священная – в Фаворском свете – плоть:

Залоги тайные преображенья.
И жалом змей не смеет уколоть
Нас, узников и пленников томленья:
Тобою можем сумрак побороть.

И в сонме звезд, и в солнечной порфире
В Купели Овчей, посреди калек;
И в Кане Галилейской, там, на пире;

Вне времени, – и здесь, из века в век:
Ты вне пространств, и в этом дольнем мире
Всегда Единый – Богочеловек.

21 октября 1920

IV

При Понтии Пилате Ты распят,
Согласно слову дивных откровений...
Среди Израиля неверных чад
Кто пред Тобой тогда склонил колени?

И мрака страж, хранитель смерти, ад
Ждал в трепете последних повелений.
И раб свободы, римлянин Пилат,
Напрасно расточал слова сомнений.

Что истина? – звучал слепой вопрос,
Как темный вызов дрогнувшего мира.
Но пала власть всемирного кумира:

Ты, наш Господь, страдая, крест понес,
При песнях в небе ангельского клира,
И тайно погребен, в саду, меж роз.

21 октября—11 ноября 1920

V

Простою будь, душа, как голубица,
Но мудрою, как прозорливый змей.
Не только верь, но знай, дерзай и смей
Невинной кровью тайно причаститься.

И древней книги ветхая страница
Тогда предстанет для твоих очей —
Вся соткана из солнечных лучей,
И будет вся земля – как плащаница.

И поколеблются закон и вес
В премудрости живых противоречий,
И ты поймешь пророчество предтечи.

И голос тайный от святых небес
Над этим миром прозвучит далече:
Так! Иисус на третий день воскрес!

21 октября 1920

VI

Я верю, Господи! Ты вознесен!
И вот звучат, как арфы, неба сферы.
Тому на радость явь Христовой веры,
Кому земля – как преходящий сон.

И взор земной виденьем изумлен
Пространств без времени и сил без меры.
А там, внизу, во мраке душной серы,
Мир демонов мечом Твоим пронзен.

Ты одесную Бога. Звезды ждут...
И вот, подлунный мир трубой волнуя,
Архангелы во сретенье грядут.

И в голубых лучах, в любви ликуя,
Тебе престолы благостно поют
Священное от века аллилуйя.

24 октября 1920

VII

Да, Ты грядешь со славою судить,
И мертвые восстанут из могилы,
Живым же будут радости не милы
Слепой земли. И в миг порвется нить—

Последняя, что вяжет нас: – «не быть»
Вдруг станет «быть». И станет мир постылым,
Где нам, глухим, нечистым и бескрылым,
Как в склепе суждено, стеная, жить.

И мир, внезапно ужасом объятый,
Недавний пленник змейного кольца
слышит грома грозные раскаты.

И мы узрим сияние Лица...
Не будет царству Твоему конца,
Царь космоса и Человек Распятый!

25 октября 1920

VIII

Сонм ангелов, сих белокрылых стая,
Тебя поет в святой голубизне.
Но здесь душа, земная и простая,
Изнемогает, Отче, в страстном сне.

И преклонив колени, у креста я
Молюсь Тебе и Девственной Жене.
И кажется, что небо, тихо тая,
Спускается лазурное ко мне.

Так дышит Дух Святой везде, где хочет,
В Нем утешение и в Нем залог
Свободы тайной. Он один пророчит

Устами тех, кто землю превозмог.
И Церковь меч о камень веры точит
Тобою, Дух и вечносущий Бог.

25 октября – 11 ноября 1920

IX

Теперь молчит Синайская гора,
Но голос есть единой и соборной,
Многообразной, светлой и упорной
Сибиллы новой вечного добра.

На камне твердом, на кресте Петра,
Закалена в огне святого