счастливы.
Ее податливость вызвала у него тихий гортанный стон удовольствия. Филип так же не обращал внимания на окружающих, как и она. Скользнув губами по ее щеке, он прошептал ей на ухо:
— Ты такая очаровательная и естественная. Мне становится стыдно.
После тоста Филипа раздались аплодисменты, потом шутливые комментарии, когда они никак не могли оторваться друг от друга. Вспомнив наконец о том, что они не одни, Филип нехотя отпустил ее.
Пока он отвечал на добродушные шутки, до сознания Николь дошли наконец те слова, которые он прошептал ей на ухо.
Почему Филипу стало стыдно? Потому, что он пытался так непреклонно добиться ее близости? Или потому, что он не порвал с Клодин? Не водил ли он за нос их обеих?
Когда она с подозрением посмотрела на него, он улыбнулся и чмокнул ее в нос.
— Моя невеста слишком вежлива, чтобы это сказать, Франсуа, но я думаю, что она проголодалась.
— Слава богу! — воскликнула Моник. — Я не решалась прерывать тосты, но наш шеф-повар на грани нервного срыва. Его знаменитое суфле уже готово к подаче на стол.
Все медленно двинулись к круглым столам, расставленным на лужайке. В центре каждого стола, покрытого желтой вышитой скатертью, стояла ваза с благоухающими чайными розами. Хрустальные блюда с клубникой, черной смородиной и кусочками манго делали столы еще более живописными.
Да, это тебе не «просто перекусить», подумала Николь, но все в ее жизни стало необычным с тех пор, как она вышла замуж за Филипа. Пока одни официанты подливали шампанское, другие подавали суфле и прочие бесчисленные деликатесы.
Все были в приподнятом настроении. В царящем общем веселье никто не обратил внимания на то, что Николь притихла.
— Я сожалею, что это такое суровое испытание для тебя, — сказал Филип. — Мы уедем сразу же после того, как закончится обед.
— Ты ошибаешься, — поспешно сказала она.
— Будь искренна со мной. Я слишком хорошо тебя теперь знаю.
— Разве мужчина и женщина могут когда-нибудь по-настоящему узнать друг друга?
— У людей больше возможностей лучше узнать друг друга, когда они все обсуждают, вместо того чтобы ругаться, — сказал Филип. — Я говорю о себе.
Она не смогла сдержать улыбки.
— У меня у самой довольно неровный характер.
— Видишь? У нас много общего. — Его смех стих, когда он сказал: — Я много думал о нас с тобой, пока был один в Париже. Мы… — Он замолчал, потому что Клодин, сидевшая с другой стороны стола, помахала рукой, чтобы привлечь их внимание. — Потом договорим, — произнес Филип, обращаясь к Николь.
После обеда гости разбрелись по красивому парку, пока приводились в порядок столы. План Филипа уехать пораньше сорвался из-за хозяйки дома.
— Скоро начнется развлекательная программа, — сообщила она. — Вам понравится фокусник, которого я пригласила.
— По крайней мере мы двое не намерены торчать тут, чтобы убедиться в этом, — пробормотал Филип.
— Нельзя быть таким невежливым, — упрекнула его Николь. — Моник так старалась ради нас. Мы не можем сейчас уехать.
— Наверно, ты права. — Он взял ее за руку и отвел в сторонку, к деревьям, которые окружали лужайку. — Тем не менее я хотел бы как можно скорее поговорить с тобой начистоту. Сожалею о нашей ссоре, которая произошла той ночью. Я наговорил много лишнего.
— Люди часто говорят правду, когда разозлятся, — сказала Николь спокойно.
— Единственная правда заключается в том, что я был потрясен, узнав, что ты считаешь меня своим врагом. Поэтому я не сдержался. Ты должна знать, что я никогда не буду пытаться оторвать тебя от Робера, независимо от того, какой поворот примут наши личные отношения. — Он нежно погладил ее по волосам. — Даже если мы и не любовники, то можем оставаться друзьями.
Николь старалась не поддаться обаянию Филипа.
— Друзья не используют секс в корыстных интересах, — сказала она строго. — Ты сам говорил, что это для тебя возможный способ достижения цели.
— Мало ли какие еще глупости я тебе наговорил. — Он взял ее лицо в ладони и пристально посмотрел ей в глаза. — Ты должна знать, как желанна для меня, дорогая. Неужели ты и в самом деле полагаешь, что, когда я целую тебя и прикасаюсь к твоему дивному телу, я думаю о чем-то, кроме благословенного мига близости с тобой?
Сердце Николь бешено заколотилось, когда она вспомнила, что творилось с ней от прикосновения его рук.
— У нас много разногласий, но они не непреодолимы. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы восстановить наши отношения. Я хочу, чтобы ты была такой же счастливой, каким стал я после того, как ты вошла в мою жизнь, — сказал он севшим голосом.
Она недоверчиво смотрела на него. Ей хотелось верить, но она боялась снова почувствовать боль.
— Как только наши отношения налаживаются, обязательно происходит что-то такое, что портит их.
— Большинство браков не очень стабильны поначалу, дорогая. Это вполне естественно, когда двое прежде независимых людей начинают жить вместе. Но у нас есть особая причина стремиться к тому, чтобы наш брак стал удачным. Мы растим вместе ребенка, маленького мальчика, которого оба любим.
Николь больше не сомневалась в его искренности. Многообещающее счастье начало расцветать в ее душе, как прекрасный цветок.
— Я хочу сделать новую попытку, если ты поступишь так же, — сказала она с улыбкой.
— Моя дорогая женушка!
Филип заключил ее в объятия, скорее нежные, чем страстные.
Только Николь прильнула к нему, как они услышали вдали голос Моник:
— Представление начнется минут через десять.
Николь и Филип нехотя отстранились друг от друга. Когда они пошли обратно, Николь заметила Клодин, стоявшую на краю лужайки и пристально наблюдавшую за ними. Было что-то неприятное в ее взгляде. Николь собиралась сказать об этом Филипу, но их остановил один из гостей, который хотел поговорить с ним.
Они стояли на лужайке. Внезапный порыв ветра взъерошил волосы Николь. Отводя прядь со щеки, она обнаружила, что потеряла одну серьгу. Возможно, эта серьга упала, когда Филип взял ее голову в ладони, подумала она и улыбнулась при этом воспоминании. Пробормотав извинения, она оставила мужчин и вернулась к рощице.
Эти серьги не имели большой ценности, но это был дорогой ей подарок от друзей. Николь не хотелось его потерять. После того как поиски на тропинке оказались безуспешными, она вошла в густой подлесок. Нагнувшись, она исследовала покрытую опавшими листьями землю, когда услышала голоса, сначала Клодин, а потом Филипа.
Николь не собиралась подслушивать. Во всяком случае, сознательно. Но первые же их слова ошеломили ее.
— Разве нельзя подождать? — спросил Филип немного раздраженно.
— Как ты можешь быть таким бесчувственным? — воскликнула Клодин. — Разве ты не заметил, в каком ужасном состоянии я нахожусь весь день?
— Извини, дорогая, — сказал он мягко. — Я знаю, что ты переживаешь, но все образуется.
— Ты все время это твердишь, но ничего не происходит! Когда я увидела, как ты только что смотрел на Николь, я чуть не разревелась.
— Придет и твое время, — успокаивающе сказал он.
— Когда? Я не хочу провести остаток своей жизни в одиночестве.
