Поэзия Африки

Пора спелости Перевод А. Ибрагимова

Ржавчина — это спелость, ржавчина
и поникший плюмаж колосьев.
Пыльца — это время спаривания, когда ласточки
выплетают танец
оперенных стрел
и нанизывают высокие стебли
на крылатые струи света. И мы,
мы с упоением слушаем
слитные речи ветров, слушаем
стоны в полях, где листья
остры, как бамбуковые лучинки.

И вот уже мы, амбарщики,
ожидаем ржавчины, чертим
длинные тени, окуриваем
сухие крыши. Груженые стебли
торжествуют над гибелью завязи —
мы ожидаем
исполнения обещания ржавчины.

Посвящается Мардж, негритянской певице Нью-Йорк Перевод Андрея Сергеева

Холодный безучастный виноград
Пророс в ночи;
Глубоко отозвался

Во вскрытых венах осени твой голос,
Соединивший воедино голоса
Людей, друг другу чуждых,

Топчущихся в страхе
На улицах, протоках темного вина,
Подрагивающего в ярких вспышках света, —

Тебе ли спрашивать, богиня,
Каков сегодня вкус вина?
Он черен,

Он черен, как рубцы глубоких ран,
Как обещанья новых бессловесных мук
И мутного разлива беззаконья.

Твой голос — одинокий вестник
Во тьме, струящий безразличное вино.

Первые седые волоски Перевод Андрея Сергеева

Предгрозовые тучи, космы адской сажи,
Непроницаемый для пальцев света битум
На голове моей — глядите, сэр, — пока…

Впезапно, как ростки пшеницы за дождем,
Как вспышки молнии с москитный хоботок,
Как лихорадочный трезвон цикад на солнце, —

Три белых волоска! Три робких чужеземца,
Пронзили чашу черную, как змеи, вьются,
Заметные лишь в лупу, но потом — потом

Они захватят все! Так что ж, спеши, зима
Дешевой мудрости, лови в силки почета,
Вяжи ночной колпак в заплесневелых блестках!

Посвящается Мореми