— О, я определенно имею желание… исполнить дуэт.
Дарси скосила на нее глаза.
Боже, Ванда расстегивала комбинезон.
— Достаточно, мистер Мэнли. Не могли бы вы подождать в вестибюле? Возможно, нам придется пригласить вас еще раз.
— Конечно.
С понимающей улыбкой он собрал свою одежду и вышел. Мишель нетвердым шагом последовала за ним.
Мэгги повернулась к Дарси:
— Почему ты его отослала? Думаю, он идеально подходит дня шоу.
— Я тоже так считаю, — призналась Дарси, — но мне пришлось выдворить его, пока Ванда не разделась догола.
Ванда, фыркнув, чиркнула «молнией» в обратную сторону.
— С вами скучно.
— Он что надо. Но пока один, — напомнила Дарси остальным. — Нам понадобятся еще по меньшей мере четверо смертных, и найти их мы должны сегодня.
— О’кей. — Ванда провела рукой по своим пурпурного цвета волосам. — Продолжим работу.
Спустя еще три часа Мэгги раз за разом писала на листе бумаги «
Дарси массировала виски, чувствуя нарастающее напряжение. Боже правый, она забыла, как трудно найти подходящего мужчину.
— Может, уже поедем домой? — спросила Мэгги. — Я еще не видела столько уродов в мужском обличье.
— Я знаю, — согласилась Дарси. — Но нам нужен еще один.
Мишель открыла дверь и с улыбкой объявила:
— Это наш последний соискатель, Адам Картрайт.
Он вошел в зал, и у Дарси сам собой открылся рот. Высокий, длинноногий, широкоплечий, он двигался со сдержанной грацией, как будто берег силы. В его густых каштановых волосах светлели выгоревшие на солнце золотистые пряди. Бронзовая кожа сияла природной энергией. Он прошел вперед, оглядел комнату и вдруг замер, остановив взгляд на Дарси.
Его голубые глаза расширились. У Дарси перехватило дыхание.
Он направился к ней:
— Мисс Дарси?
У него был бархатный сексуальный голос. Она хотела ему ответить, но язык отказывался повиноваться. Она облизнула губы в надежде, что это поможет, но тут его голубой взгляд переместился на ее рот, и она забыла, что нужно сказать.
— Дарси? — прошептала Мэгги.
Его глаза снова сфокусировались на ней, и в тот же миг ее обдало теплом. Теплом солнца, припекающего голову, теплом песка под босыми ногами. Боже правый, она не ощущала этого тепла с той злополучной ночи четыре года назад. Дарси закрыла глаза, наслаждаясь теплом, разливавшимся по венам. Как будто она снова была на берегу, слышала шум прибоя, и воздухе привкусом соли щекотал ей ноздри. Она почти ощущала в своих руках волейбольный мяч и видела перед глазами сетку, слышала смех сестры рядом.
— Дарси, — толкнула ее локтем Ванда.
Вздрогнув, она открыла глаза. Он все еще стоял здесь и смотрел на нее. Потом медленно улыбнулся. О Господи, у него еще и ямочки. У нее в голове помутилось.
— С тобой все в порядке, Дарси? — прошептала Мэгги.
— Аполлон, — только и сумела она прошептать, сделав глубокий вдох.
Глава 4
Она смертная.
Слава Богу! Остин вдруг понял, что стоит с туповатой улыбкой на лице. Но почему бы и нет? Он нашел свою таинственную женщину, и она была смертной. Иначе и быть не может. Он с легкостью проник в ее сознание, где ее мысли вспыхнули солнечными лучами. Она думала о теплом песке, волейболе на пляже, смехе своей сестры. Ни у какого вампира не могло быть таких мыслей.
А две другие женщины? Коротышка с темными волосами определенно была вампиршей. Он узнал в ней ту, что видел на автостоянке перед «ЦВТ», и мог поклясться, что и пурпурноволосая тоже была бессмертной. Слишком вульгарно она выглядела, и глаза сверкали голодным блеском. Но на этих двух он почти не смотрел, потому что не мог оторвать взгляда от красавицы в синем. Он сосредоточил на ней всю свою силу, чтобы две другие женщины оставили его в покое.
Наконец она произнесла приглушенным шепотом:
— Аполлон.
Что? Остин вскинул голову, пытаясь уловить смысл сказанного. Она по-прежнему думала о пляже. О солнечном тепле, ласкающем кожу. Ее лицо порозовело, и с каждым нервным вздохом грудь поднималась все выше. Он вдруг понял, что, если бы занимался с ней любовью, она выглядела бы также. И в тот же миг ощутил прилив крови в паху. Остин представил, что завалил ее на стол и целовал до тех пор, пока у нее не опухли и не раскраснелись губы. И что бы он сделал потом? Скорее всего ничего — в присутствии вампирш в комнате.
Что она делала здесь в компании двух вампирш? Может, она их заложница? И они шантажировали ее или угрожали членам ее семьи, требуя от нее сотрудничества? Женщины шептались с ней и толкали локтями. Может, они контролировали ее сознание? Но госпожа Стейн сказала, что мисс Дарси — главная.
Остину не хватало информации. Нужно было завоевать ее доверие. А таращиться на нее со вздыбленными брюками — не самый лучший способ добиться этого. Он положил на стол перед ней свою фотографию. Она опустила взгляд на фото, потом снова посмотрела на него голубыми, подернутыми поволокой глазами.
— Вы позволите? — спросил он, подтягивая к себе один из обтянутых черной кожей стульев.
И прочитал ее мысли: «Он не хочет стоять там и глазеть на нас, как остальные мужчины. Нет, он предпочитает, чтобы наши глаза находились на одном уровне. Как это любезно и учтиво».
Она ошибается. Просто он не хотел, чтобы они заметили его возбуждение.
— Как поживаете, леди? Я Адам Олаф Картрайт.
Пурпурноволосая наморщила нос.
— Олаф?
— Да. — Остин знал, что ложь тем успешнее, чем больше правды содержит. — Меня назвали в честь деда, папаши Олафа, лучшего рыболова во всей Миннесоте. Мои любимые воспоминания это поездки с ним на рыбалку.
Остин снова уловил несколько мыслей красавицы мисс Дарси: «Он любит свою семью. И природу. Простые радости жизни».
Коротышка зевнули.
— Вы любите убивать рыбу?
— Мне нравится процесс рыбной ловли, предвкушение улова. Если мне не нужна рыба для еды, я снова выпускаю ее в воду.
Он перехватил новые мысли мисс Дарси. «Он терпеливый и умеет сострадать. И он великолепен».
Вот это да, он и вправду понравился ей.
Пурпурноволосая наклонилась к ней и прошептала:
— Он скучный.
