детей и женщин в подземной камере пыток, настроившись на безмолвные крики душевных страданий.
«О Господи, помоги мне!»
— Кажется, это там.
Остин указал на скопление выступающих из земли гранитных глыб. На женщину напали на дальней стороне. Он вынул пистолет и подал Эмме знак следовать направо. Она тихо отошла, вынимая на ходу из сумочки осиновый кол.
Обогнув большой валун, Остин замер, услышав всхлипывания женщины. Отлично. Будет здорово, если он напорется на любовную парочку. Он выскочил из-за камня и направил на них пистолет. Что за черт? Никаких тебе любовников. Женщину припечатали к камню двое вампиров. Один впился зубами в ее шею, а второй стягивал с нее брюки. Вот ублюдки!
— Отпустите ее!
Не опуская оружия, он начал медленно приближаться.
Второй вампир оставил в покое брюки женщины и обернулся к Остину, грозно сверкая глазами. «Оставь нас, смертный подонок, и забудь о том, что видел».
К счастью, мысленная команда вампира не оказывала на Остина значительного воздействия. Он услышал ее и спокойно отогнал прочь.
— Я не уйду. А вы — уйдете. И навсегда.
Вампир зашипел и двинулся на него.
— Как смеешь ты мне противоборствовать? Придурок. Тебе нас не остановить.
— Да что ты?
Остин заметил, что у вампира русский акцент, прицелился и выстрелил.
Вампир дернулся и схватился за плечо, откуда из раны показалась кровь. Его лицо исказилось от боли.
— Что ты наделал?
— У меня серебряные пули. Они больно жалят, да?
Вампир зарычал и прыгнул вперед.
Остин снова выстрелил. Вампир, оступившись, упал на колени.
Тогда первый вампир оторвался от шеи женщины и повернулся к Остину.
— Ах ты, проклятая сволочь, — ругнулся он по-русски и прикрылся девушкой как щитом. — Думаешь, несколько серебряных пуль нас остановят?
Остин беззвучно чертыхнулся. Он не мог стрелять, пока вампиры использовали женщину как щит, и медленно перемещался влево, выбирая место, куда можно было целиться без опасения попасть в невинную жертву.
Раненый вампир поднялся в воздух и тихо опустился на колени. Из двух его ран струилась кровь, и он с рычанием ощерил зубы.
— Я сильнее тебя, и ты не сможешь меня остановить.
— Может, и нет. Но вволю повеселюсь.
Остин снова выстрелил в него. Вампир взвыл от боли и рухнул на землю.
— Сволочь! — крикнул по-русски его напарник и двинулся на Остина, таща с собой женщину. — Ты умрешь!
Внезапно он дернулся и замер. Его лицо исказило выражение шока и боли. Он выпустил женщину из рук, и она сползла на землю. Испустив стон, он выгнул спину, и его тело обратилось в пыль.
Рядом стояла Эмма, все еще держа осиновый кол, который воткнула ему в спину, и смотрела на кучку пыли у своих черных кроссовок.
— Я это сделала, — прошептала она. — Я убила гада.
Второй вампир с трудом поднялся на ноги.
— Ах ты, сволочь! Ты убила Владимира.
— Теперь твой черед. — Эмма направилась к раненому вампиру с занесенным колом.
— Тебе это не сойдет с рук. Мой друг будет отомщен! — Раненый вампир взвился в воздух и исчез.
— Нет! — Эмма запустила в него свое деревянное оружие, но тот уже телепортировался в безопасное место, и кол бесцельно прорезал воздух. — Нет, черт побери!
Выхватывая на ходу сотовый телефон, Остин бросился к раненой девушке, набрал 911 и проверил пульс.
— Мне нужна «скорая». Срочно.
Пульс на шее жертвы был очень слабым. Остин назвал свои координаты. Эмма тем временем привела в порядок место преступления: спрятала свой кол и рассеяла кучку пыли, оставшейся от Владимира.
— Мы это сделали! — Она ударила кулаком по невидимому врагу. — Наш первый трофей! Ты рад, что пошел со мной?
— Еще как!
Если бы они вовремя не вмешались, проклятые вампиры изнасиловали бы и убили несчастную. Это и вправду было дьявольское отродье. Остин в который раз убедился, что его работа имеет смысл. Вампиры были злом и заслуживали смерти.
Теперь он знал, что должен делать. Он предупредит Шона, что его дочь на днях сочетается браком с исчадием ада.
— Который час? — прошептала Мэгги и заерзала, пытаясь поудобнее усесться на твердой поверхности деревянной скамья.
— Не знаю, — тоже шепотом ответила Дарси. — Пять минут назад ты уже спрашивала.
— Значит, прошло десять минут после катастрофы! — фыркнула Ванда.
Ее раскатистый голос эхом разнесся под высоким сводчатым потолком.
— Ш-ш! Не так громко.
Мэгги бросила взгляд через проход на других гостей.
Войдя в церковь, Дарси ужаснулась, увидев, что все гости сидят на половине жениха. Разумеется, все они были вампирами из общины Романа, но все же кто-нибудь должен был позаботиться, чтобы и Шанна чувствовала себя комфортно. Поэтому она заняла место на стороне невесты. Ванда и Мэгги присоединились к ней, но остальная часть бывшего гарема отказалась последовать их примеру. Они сидели через проход и перешептывались. Это была ночь с субботы на воскресенье, и все ждали начала церемонии.
Долго ждали.
Грегори, в конце концов, пошел выяснить, в чем причина задержки.
— Ты выглядишь чудесно, Дарси, — прошептала Мэгги.
— Спасибо. Ты тоже.
Рано вечером Дарси, Мэгги и Ванда бросились в «Мейсиз»[8] на поиски нарядов для свадьбы. Дарси была в обтягивающем платье из темно-бордового шелка с гармонирующим блестящим жакетом. Мэгги надела ярко-розовое платье с фалдами, украшенное рядами блесток. На Ванде был облегающий сексуальный наряд такого же темно-красного цвета, как и ее волосы.
К сожалению, все остальные леди оделись по моде Старого Света своего времени. Главной достопримечательностью бального платья Коры-Ли была юбка, растянутая на обручах, с рядами отороченных кружевами рюшей и воланов, усеянных множеством шелковых лент и цветов. Весь этот ужас цвета ярко-желтого нарцисса делал ее более похожей на школьный автобус, чем на нежный цветок.
Голову принцессы Джоанны покрывала вуаль, которую венчала самая изысканная из ее золотых диадем. На ней было темно-зеленое бархатное платье с длинным шлейфом и такой же расшитый плащ. На бедрах свободно висел пояс, инкрустированный драгоценностями.
Даже Мария Консуэло надела любимую шляпу с прозрачной газовой вуалью. Расклешенные рукава ее шерстяного платья с манжетами, отороченными мехом, спускались до самых колен.
Из открывшейся двери ризницы появился Грегори и со встревоженным выражением лица направился к ним.
Дарси встала и пробралась к проходу.
— Что происходит?
