параде красавиц в Куинсе с участием переодетых мужчин и похоронах бедной Мейбл, скончавшейся в постели пятидесятидвухлетнего кубинского учителя танцев. Увы, Гектор был профессионалом румбы, а не реанимации.
Еще Остин поймал себя на том, что во время репортажей Дарси все время улыбается. Не вызывало сомнений, что босс давал ей самые худшие темы, но она всегда преподносила их находчиво, весело, с творческой изюминкой. Неудивительно, что на телевидении она слыла всеобщей любимицей.
Последняя видеопленка, как заметил Остин с приливом волнения, уже не содержала репортажей с участием Дарси. Теперь другие репортеры рассказывали о ней и ее исчезновении. Они демонстрировали клуб вампиров и улочку в Гринвич-Виллидже, где ее видели в последний раз. Они даже показали крупным планом темное пятно крови на земле. Крови Дарси.
Представитель полиции подтвердил, что на месте преступления был обнаружен большой нож со следами крови, принадлежавшей Дарси. Интервью с детьми в клубе принесло аналогичные результаты. Они считали, что на нее напал настоящий вампир.
Остин вскочил на ноги и принялся ходить по комнате. Требовалось достать копии полицейских отчетов. Нужно было задать вопросы ее оператору. Конечно, проще было бы спросить саму Дарси, но это разрушит легенду его прикрытия. Как могла она жить среди вампиров, если один из них совершил на нее нападение? И зачем понадобилось вампиру орудовать ножом, когда тот мог пустить в ход клыки? Это как-то не имело смысла. А от мысли, что кто-то ударил Дарси ножом, в нем закипала кровь.
Когда зазвонил телефон, Остин бросился к нему в надежде, что это Дарси.
— Привет, Остин. Наслаждаешься выходными? — поинтересовалась Эмма.
— Что-то вроде того.
Как будто он знал, что с ними делать.
— Я хотела спросить, не захочешь ли составить мне компанию сегодня ночью в Центральном парке?
Она собиралась выйти на охоту? В том взвинченном состоянии, в котором находился Остин, немного активности ему не повредит. К тому же, возможно, им удастся поймать вампира, которому известно местонахождение Шанны.
— Да. Обязательно буду.
В полночь он встретился с Эммой в Центральном парке у входа в зоопарк, рядом с сувенирным магазином. Револьвер в его кобуре на плече был заряжен серебряными пулями. Вампира они не убьют, но причинят ему боль и остановят, замедлив его реакции, причем настолько, что Остин сможет даже задать ему ряд вопросов. Но на всякий случай Остин еще сунул во внутренний карман своей куртки несколько осиновых кольев. У Эммы такие же лежали в перекинутой через плечо сумке.
Они двинулись по кирпичной дорожке в северном направлении.
— Гарретт сегодня сдал свой контракт госпоже Стейн, — спокойно сказала Эмма, обшаривая взглядом заросли деревьев слева. — Она обеспокоена, что ты до сих пор не вручил ей свой.
Остин шел справа от нее и обозревал местность.
— Я сдал его вчера в «ЦВТ».
— Что? — Эмма остановилась. — Ты заходил ночью в «ЦВТ»?
— Да. Они наняли меня для участия в шоу, и я подумал, что имею законное право туда пойти. К тому же я не должен знать о существовании вампиров и, следовательно, не имею повода обходить это место стороной. Представившаяся возможность показалась мне удобной, чтобы их проверить.
— Да, конечно, но, Боже правый, Остин, это могло плохо закончиться. На тебя никто из вампиров не попытался там напасть?
— Нет.
— Что ж, тогда расскажи подробнее. Как это место выглядит?
— Выглядит оно… обычно.
— Что ты там делал?
Остин пожал плечами.
— Отдал контракт режиссеру реалити-шоу.
— Как его зовут? Он тоже вампир?
— Нет. Она смертная. Ее зовут Дарси Ньюхарт, — Остин замолчал, а потом решил признаться: — Она и есть таинственная незнакомка.
Эмма ахнула.
— Та самая, с которой ты нащелкал сотню снимков? — Она рассмеялась. — О, это дорогого стоит. Она твой режиссер?
— Да.
— И ты уверен, что она человек?
— Определенно.
— Откуда такая уверенность?
— У нее на столе стоял шоколадный коктейль. И у нее есть пульс.
— Она позволила тебе его пощупать? — Эмма уставилась на него с подозрением. — Ты все еще без ума от нее, да?
«Даже больше, чем прежде». Остин продолжал идти. Тропинка впереди раздваивалась, и он указал жестом на левую, которая поднималась вверх по холму.
— Идем туда.
Эмма шла рядом.
— А что она чувствует к тебе?
Остин пожал плечами. Он знал, что она испытывала к нему желание, но не хотела этого признавать, как не хотела говорить о том, что была пленницей в мире вампиров.
— Ты с ней уже сосался?
Остин состроил гримасу.
— Что за выражение? Звучит довольно гадко.
Эмма хмыкнула.
— Уверена, что в твоем случае так и было.
Он толкнул ее в плечо.
Она со смехом качнулась в сторону.
— Я только спросила, целовался ли ты с ней.
— Предпочитаю не отвечать.
— Значит, целовался!
— Я этого не сказал.
— Но нежелание давать ответ равнозначно признанию вины.
— Мы невиновны, пока не доказано обратное. У вас британцев, все наоборот.
Она улыбнулась.
— Но я права, да? Ты целовался с ней.
Он продолжал идти.
— Ты должен быть осторожнее. Остин, что тебе известно о ней, кроме того, что она общается с врагами?
— Я изучаю ее. К тому же у нас есть… связь. Я легко проникаю в ее мысли, и, поверь, ничего дурного в них нет.
— Не хочется охлаждать твой пыл, но если она знает, что ты читаешь ее мысли, то может манипулировать тем, что ты там видишь.
— Она даже не догадывается. Дарси — сама невинность. — Остин остановился и посмотрел направо. В тусклом свете он различал силуэты деревьев и большой валун. — Тише! Ты, случайно, не слышала, как кто-то вскрикнул?
— Вроде нет. — Эмма круто повернулась, оглядывая местность.
Остин тщательно прислушивался, но ничего не слышал, кроме шелеста листьев на ветру и возбужденного дыхания Эммы. Он закрыл глаза и сконцентрировался. Напавший мог с легкостью заглушить крики жертвы, но та мысленно продолжала кричать. Однажды в Восточной Европе он обнаружил группу
