— Конечно, — улыбнулся он уголком губ.
Почувствовав прикосновение его рта, Дарси снова ахнула и, вцепившись в одеяло, закрыла глаза. Господи правый. Он был такой милый, такой любящий, такой обстоятельный и чертовски медлительный! Он ускорил темп, и сквозь чувственный туман она поняла, что он услышал ее. «О, прости». Она сгорала от нетерпения. Желая усилить ощущения, она приподняла таз. Он тотчас отреагировал, обхватив ее бедра. Боже правый, какая классная вещь телепатия!
«Чуть правее. Нет, это с другой стороны. Быстрее. Быстро…» Потеряв над собой контроль, она больше не могла указывать направление. Но ему, похоже, и не нужно было. Она взлетала все выше и выше, паря и балансируя на краю, а он продолжал толкать ее, пока она пронзительно не вскрикнула. Ее тело забилось в конвульсиях, и ноги захлопнулись, как створки раковины.
— А-а!.. — Он резко дернулся, вырываясь из объятий ее ног. — Какая ты сильная!
Со стоном она повернулась на бок. Ее тело продолжали сотрясать сладкие спазмы.
Остин рухнул рядом и притянул ее в свои объятия.
— Ты в порядке, милая?
— Да, — выдохнула она.
От громкого стука в дверь они оба застыли.
— Эй, Остин! — крикнул Гарретт. — Что происходит? Тебе нужна помощь?
— Я пригласил подружку, — гаркнул Остин. — Проваливай.
Возникла пауза.
— Ты уверен, что не нуждаешься в поддержке?
Услышав сдержанный смешок по другую сторону двери, Дарси закатила глаза.
— Сгинь, сукин сын, — ругнулся Остин. Когда всё стихло, повернул ее на спину. — Так, на чем мы остановились?
Она обвила его шею руками.
— Я только что испытала самый фантастический, самый грандиозный оргазм в жизни.
— Хоть это и трудная задача, давай проверим, не сможем ли мы превзойти результат.
Он склонил голову к ее груди.
Когда все ощущения обрушились на нее с прежней силой, у Дарси перехватило дыхание, и она снова распахнулась перед ним.
— Мне нужен кондом? — спросил он шепотом.
— Нет, — покачала она головой, не разжимая век. Он дразнил ее, описывая на ее груди маленькие окружности. — Я абсолютно здорова.
Его рука застыла.
— А дети?
Ее глаза открылись. От его участливого взгляда у нее защемило сердце.
— Я не могу их иметь.
У него на лице промелькнула гримаса боли.
— Я не подумал. Прости.
Проглотив вставший в горле ком, она мысленно запретила себе плакать. Из Остина мог получиться такой прекрасный отец. Это была еще одна причина, по которой не следовало позволять ему оставаться с ней.
— Я все равно люблю тебя. — Он устроился между ее ног. — И буду любить, что бы ни случилось.
Она вскрикнула и обвила его руками и ногами, когда почувствовала, как он вошел в нее.
«Я люблю тебя», — повторил он мысленно, владея ее телом. Они слились в мыслях и физически, и испытываемые ими ощущения, растворяясь друг в друге, возносили их все выше и выше.
Вот он содрогнулся всем телом, и его стон, прозвучав в ее ушах, отозвался эхом в голове. Ее собственное тело тоже откликнулось чувственным потрясением. Превосходило ли оно первое, она не знала, но точно было слаще, потому что теперь они испытали экстаз вместе.
Рухнув рядом, он обнял ее.
— Тебе хорошо, любимая?
Она поежилась. Ее тело быстро теряло тепло.
— Я снова замерзаю.
— Иди сюда. Забирайся под одеяло.
Он соскочил с кровати и расстелил покрывало. Она забралась под него, и он выключил свет. Вливаясь в комнату через окно, лунное сияние серебрило его волосы.
Остин с улыбкой устроился рядом.
— Я согрею тебя снова, как только восстановлюсь после раунда номер один.
— У нас боксерский матч? — Свернувшись калачиком, Дарси прижалась к его боку.
Он состроил гримасу.
— На девять раундов не рассчитывай.
Улыбаясь, она играла с порослью на его груди.
— Тебя больше нет в моей голове.
— Я берегу энергию, — улыбнулся он уголками губ.
— Ты всегда обладал телепатическими способностями?
Его глаза закрылись, дыхание замедлилось. Уж не уснул ли он, удивилась Дарси. Он выглядел таким красивым и безобидным.
Остин открыл глаза и уставился в потолок.
— Этот дар передается по наследству в моей семье, но проявляется через поколение. Мой дед был телепат. Отец матери.
— Тот, чьим именем тебя назвали?
Он слегка кивнул.
— Папаша Олаф. Когда я был совсем маленький, то слышал, как люди разговаривали, но их губы при этом не двигались. А когда я отвечал им, они таращились на меня так, словно у меня рога выросли. Я боялся, что со мной что-то не в порядке.
— Это, должно быть, сильно сбивало с толку.
— Да, но папаша Олаф обо всем догадался и объяснил, что происходит. Сначала я испугался, но он превратил это в игру, как будто мы с ним вдвоем входили в тайный клуб для двоих. — Остин улыбнулся. — Мы часами ловили рыбу на его любимом озере в Миннесоте и вели продолжительные беседы, не произнося ни слова.
Дарси испытала прилив грусти. Ей до сих пор не хватало долгих разговоров с сестрами.
— Тебе повезло с ним.
— Да. Он предупреждал, чтобы я осторожно обращался со своим даром. Но по мере того как взрослел, я делался все смелее и… тщеславнее. Я возомнил себя великим защитником своих трех младших сестер. Когда приходили их друзья, я читал мысли этих юнцов и прогонял их, если мне не нравилось то, о чем они думали.
— Твои сестры, конечно, были в восторге от такого покровителя, — хмыкнула Дарси.
Он улыбнулся.
— Тогда я никак не мог взять в толк, почему они не отвечают благодарностью, но теперь понимаю, что вел себя тогда как всезнайка-задира. — Его улыбка исчезла. — Когда мне исполнилось пятнадцать, мои способности заметно увеличились, и я начал хвастаться своими талантами. Отца это расстроило. Мои близкие отношения с дедом всегда вызывали у него ревность. Он внушил себе, что папаша Олаф оказывает на меня дурное влияние. И даже решил, что дед обучает меня оккультным наукам.
— О нет. — Дарси подперла голову рукой. — И что сделал твой отец?
— Запретил мне когда-либо снова встречаться с дедом. Я сердито ответил, что он не в силах помешать нашему общению, потому что мы умеем понимать друг друга телепатически. Это напугало его до такой степени, что он упаковал чемоданы и перевез всю семью в Висконсин. А мне сказал, что мои дарования зло, и чтобы я никогда ими не смел пользоваться.
— О, мне так жаль. — Дарси погладила Остина полбу. — Тебе, наверное, было ужасно трудно.
