гарантией сохранения абсолютной тайны. Теперь и недели не проходило без появления какого-то лица, значащегося в горячем списке той или иной страны.
Из джунглей снова донеслись вопли ревунов, раскачивающихся на ветках среди мокрой от дождя листвы. Эти звуки всегда напоминали ему пьяные песни в немецких пивнушках. Он вздохнул, отчасти потому что гроза была позади, но в основном от того, что этот образ вызвал знакомые мысли, которые постараются отбросить его назад, к тому моменту, когда он первый раз прочел факс от Транга. Тот был частью прошлого доктора Ромера.
Несколько медсестер вышли из приемного отделения клиники и пошли по дорожке к домикам персонала. Навстречу им шел Клингер. Он поравнялся со стайкой медсестер, и немедленно раздался взрыв смеха — он умел быть обаятельным. Руки Ромера напряглись, словно он приготовился к неизбежному. Отпустив последнюю шутку, Клингер зашагал мимо клиники и лабораторного комплекса, за которым размещался склад, где хранились пневматические пистолеты и сахарные капсулки. Затем склад органов — первое из двух приземистых зданий без окон, мимо которых проходил Клингер. Во втором располагался морг, а неподалеку — пруд.
— Доброе утро, герр доктор, — сказал Клингер, вступая на балкон. — Наслаждаетесь дождичком? — Он уныло улыбнулся.
— Наверное, не так, как вы полетом из Нью-Йорка.
Клингер пока еще никак не мог знать, что произошло в Вашингтоне.
На мгновение он замер в неловком молчании. Никогда не определишь настроение герра доктора за этими очками. Но тренированный нюх говорил ему, что было что-то если и не совсем плохое, то не очень хорошее.
— Полька постаралась, время пролетело быстро — экипаж наверняка уже сдал рапорты.
— Проходите, Клингер, сейчас выпьем и вы расскажете о путешествии.
Доктор Ромер развернул кресло и проехал в большую гостиную коттеджа. Стены и потолок были выдержаны в бежевых тонах, на полу — ковер с натуральным шерстяным ворсом, который лишь подчеркивал тяжесть мебели. Темное дерево, дорогая обивка — все это казалось принадлежащим прошедшей эпохе, особенно на фоне вделанных в стены мониторов с постоянно меняющимися изображениями, которые поступали со всех следящих за островом камер.
Клингер взглянул на один из экранов — по дороге ехал «джип»: Кесслер отправился патрулировать северный край острова во время грозы. Весь мокрый, несмотря на плащ.
Прежде чем подъехать к бару, доктор Ромер кивнул на кресло, приглашая сесть.
— Новое мозельское, — сказал он, вытаскивая бутылку вина из ведерка со льдом.
Вольфганг Кроуз, признанный главарь уголовного мира Франкфурта, прислал пятьдесят ящиков в качестве личной благодарности за новую прямую кишку.
Клингер наблюдал, как хозяин наполняет два бокала. Прекрасные манеры герра доктора делали его еще более недосягаемым. Доктор Ромер выдвинул из подлокотника кресла маленький подносик и, поставив на него оба бокала, подъехал к Клингеру.
— Прошу, — сказал он, протягивая бокал. — Сначала ваш приговор вину, потом — доклад.
Клингер понюхал и сделал глоток.
— Светлое, хотя и фруктовое, прекрасный букет.
Он смотрел, как доктор Ромер поднимает свой бокал и нюхает. Неужели можно что-то учуять искусственно восстановленным носом?
— Вы правы, Клингер, — сказал доктор Ромер, сделав глоток. — Оно просто великолепно. — Он осторожно поставил бокал на подносик. — Теперь расскажите мне обо всем. Начиная с того момента, как вы отбыли отсюда, и вплоть до отлета из Нью-Йорка.
Клингер уже успел собраться с мыслями, а опыт подсказывал, что от него требуется самый подробный и холодный отчет. Герр доктор не выносил никаких эмоций.
Весь следующий час доктор Ромер молча слушал, а Клингер говорил. Закончив, Клингер не расслабился: герр доктор обычно всегда задавал вопросы, но сейчас он молчал, и это действовало на нервы еще сильнее, чем опасение, что ты все-таки пропустил какую-то деталь.
— Что-нибудь не так? — в конце концов спросил Клингер, не сумев скрыть беспокойства в голосе.
— Кое-что действительно не так, Клингер. И это очень серьезно, — произнес доктор Ромер, не спуская пристального взгляда с собеседника. Тот ни о чем не подозревал. Он сказал ему правду. И Координатор выполнил свои обязанности с обычной точностью. Из-за чего то, о чем сообщил Транг, становилось еще тревожнее.
— Могу я узнать, что случилось, герр доктор?
Доктор Ромер выудил из кармана клочок бумаги.
— Транг сообщает, что прямо перед нашим зданием была подложена бомба. Но он не думает, что бомба была настоящей.
Клингер услыхал в своем мозгу громкий и ясный сигнал тревоги.
— Это мог быть какой-нибудь шутник, герр доктор. Или террорист-неудачник. Я могу назвать десяток причин. — А потом, добавив точно отмеренную дозу злобы в голос, заявил: — Транг не специалист в таких делах.
— Да, не специалист, — мрачно согласился доктор Ромер. У его голоса была какая-то способность порождать тишину. — Это еще не все, Клингер. Транг также сообщает, что незадолго до взрыва двое мужчин вошли в здание. У одного из них был чемодан.
Клингер издал неразборчивое ворчание, в котором можно было уловить равнодушие, раздражение и одновременно недоверие.
— Чемодан? Ну, и что тут такого, герр доктор? Люди шляются с чемоданами по Вашингтону в любое время суток.
— Транг говорит, что чемодан выглядел очень тяжелым для его размера. В нем мог находиться детонатор или какое-то другое специальное оборудование.
— Я надеюсь, Транг потом обшарил все помещения?
— Да. И ничего не нашел.
— Тогда не о чем беспокоиться, герр доктор. Если, конечно, Транг выполнил все как надо. — Злоба в последней фразе прозвучала более явственно.
Быть может, чтобы сконцентрировать мысли, разбегавшиеся в столь многих направлениях, а может, известие так сильно обеспокоило его, но доктор Ромер пропустил мимо ушей то, что в нормальной ситуации счел бы тупостью Клингера.
— Транг сообщил подробное описание внешности обоих мужчин. Одного нам придется проверить по нашим компьютерам. Но второй похож на человека, которого вы должны помнить.
Клингер напрягся, сигнал тревоги выдал оглушительную трель. Глаза герра доктора не отрывались от него, и когда он выговорил сенсационную новость, слова прозвучали как-то ужасающе монотонно, словно еле-еле слетали с его губ.
— Описание Транга очень хорошо подходит к человеку, которого мы когда-то называли Der Teufel Полковник…
—
— Значит, вы помните его. Полковник Дэвид Мортон. Сам дьявол собственной персоной. Помните, что сказано в его деле? «Самый опасный». Больше ни у кого нет такой категории. Вы помните об этом?
Еще бы, и много чего еще. Герр доктор наблюдал за ним, хмурясь за темными очками; его лицо находилось всего в нескольких дюймах от Клингера. Клингер собрался с силами и покачал головой.
— Транг мог ошибиться.
Доктор Ромер кивнул так, словно был почти доволен.
— Конечно, конечно, Клингер. Но даже если и нет, мы не знаем, что Мортон там делал, с кем он был и чем они оба занимались. Вы правы. Мы не знаем, потому что Транг не сообщил нам об этом. — Он подался вперед в своем кресле. — Вы вернетесь в Вашингтон и выясните, что еще может сказать нам Транг. Сделаете все, что полагается. И как можно быстрее. А потом доложите мне.
— Да, герр доктор.
