к этому вопросу не возвращалась.
С тайным браком императрицы Елизаветы Петровны и Разумовского связана также история про воспитывавшихся за рубежом их детей – князей Таракановых. Одним из свидетельств этого считают то, что заботливый дядюшка, Алексей Григорьевич, пестовал за границей (в Швейцарии) своих малолетних племянников с фамилиями Дараган (Дарагановы), Закревские и Стрешенцовы. Сведения о благородном происхождении детей распространял их гувернер Дидель. Существуют еще несколько версий о потомках Елизаветы и Разумовского. Так, в Европе в последней четверти XVIII в. объявилась авантюристка, называвшая себя то принцессой Елизаветой, дочерью императрицы и Разумовского, то султаншей Алиной (Али-Эмете), Элеонорой, княжной Владимирской и Азовской и сестрой Емельяна Пугачева. Необоснованные претензии на российский престол привели ее к заключению в Петропавловскую крепость. Даже при жизни Разумовского распространялись слухи, что все дети его и Елизаветы были еще в юном возрасте навечно определены в монастырь. Такие домыслы приходили из разных городов России. Так, в нижегородской слободе Пучеж долгое время проживала некая Варвара Мироновна Назарьева, которую местные жители считали дочерью императрицы и Разумовского. Она прожила инокиней при Пушавинской церкви до 1839 г., пользуясь всеобщим почетом и уважением.
Княжной Таракановой считали и безымянную монахиню-отшельницу московского Никитского монастыря. Она все свое время проводила в келье и не посещала общие церковные службы. В начале XX в. был известен старинный портрет некой старицы Досифеи, монахини Иоанно-Предтеченского монастыря в Москве. На портрете сохранилась надпись латинскими буквами «Княжна Августа Тараканова, в монашестве Досифея». Предание связывало имя старицы Досифеи с императрицей Елизаветой и Алексеем Разумовским. Утверждали, что нареченная в младенчестве Августой девочка примерно в 1750 г. была вывезена в Европу, где проживала инкогнито до 1785 г. По распоряжению Екатерины II ее вернули в Россию и определили под строгий монастырский надзор. Затворница Досифея была женщиной образованной, знала несколько иностранных языков. На ее содержание отпускались значительные суммы, которые она тратила на благотворительность. До самой смерти императрицы около кельи Досифеи находился специально назначенный часовой. Рассказывали также о двух сестрах-близнецах Таракановых, которые будто бы с самого рождения воспитывались в Италии. По приказу Екатерины II, устранявшей любых претендентов на российский трон, сестер должны были тайно утопить. Как гласит легенда, в одну из них неожиданно влюбился граф Орлов и девушка осталась жива. Ее вывезли в Россию и заточили в один из московских монастырей. Находившийся при дворе Екатерины II cаксонский дипломат Георг фон Гельбиг писал, что, «хотя считается, что у Елизаветы и Разумовского было восемь человек детей (Закревских), скорее всего, у Елизаветы был один ребенок от Разумовского (А. В. Закревский) и дочь от И. Шувалова». Сам Алексей Григорьевич Разумовский от такой молвы отмежевывался и ни разу не подтвердил (но и не опроверг) подобных разговоров. По наиболее верным историческим сведениям, единственный ребенок Елизаветы и Алексея Разумовского – девочка, названная Августой; вскоре после рождения она была вывезена на воспитание в Германию, а затем ее следы затерялись. Скорее всего, она никогда больше не видела своих родителей. Все неисчислимое имущество графа Разумовского после его смерти перешло к его брату К. Г. Разумовскому в 1771 г.
Иван Иванович Шувалов (1727 – 1797)
Последний фаворит императрицы Елизаветы, дипломат, меценат, коллекционер, основатель Московского университета и Петербургской академии художеств, Иван Шувалов родился в обедневшей дворянской семье в 1727 г. Он получил домашнее образование, смолоду тяготел к наукам и всему прекрасному, знал несколько иностранных языков и отличался приятной внешностью и добрым нравом. Шувалов начал придворную службу в качестве пажа в 1742 г. Уже в 1749 г. благодаря протекции братьев, участников дворцового переворота 1741 г., Иван получил звание камер-юнкера. Вскоре он стал фаворитом государыни. С возрастом Елизавете наскучили бравые богатыри и ее взор устремился на тех, кто в равной степени обладал покладистостью и светским лоском. Все его современники пишут, что Шувалов был хорош собой, отличался мягким обаянием, был весьма приятен в общении, обходителен, вежлив и внимателен. Друзья отмечали в нем незаурядный ум, скрываемый под «завесою кроткого нрава». Умение поддержать беседу, тонкое остроумие, наблюдательность и ироничность делали Ивана Шувалова, кроме всего прочего, и незаменимым собеседником. Пользуясь своим большим влиянием, он частенько озвучивал Сенату и знатным сановникам именные указы императрицы Елизаветы. Протекции Шувалова нередко искали в затруднительных случаях, когда требовалось особенное расположение государыни. Как правило, через него подавались просьбы и доклады на ее имя.
Со временем у него обнаружился тонкий вкус ценителя живописи и других предметов искусства. Шувалов неплохо разбирался в драгоценностях и, по свидетельству современников, мог безошибочно назвать истинную цену любого ювелирного изделия или указать на некоторые детали огранки. Императрица ничего не жалела для объекта своей последней страсти. В конце правления Елизавета Петровна сделала его генерал-адъютантом и членом конференции (своего рода государственного совета при императрице). Тем не менее И. Шувалов отказался и от звания графа, и от земельных пожалований. Не принял он и предложения императрицы отчеканить специальную медаль в его честь. Осторожный и вдумчивый, Шувалов имел значительное влияние при дворе. У него был свой взгляд на внутреннюю и внешнюю политику России. Так, перу Ивана Шувалова принадлежит проект «фундаментальных законов» о положении дворянства. Он помогал развитию российских науки и искусства, оказывал покровительство ученым, поэтам и художникам. Кроме того, Шувалов поддерживал многие начинания и изобретения М. В. Ломоносова, лично содействовал изобретению им особой мозаики и его опытам по изучению природного электричества. За что был неоднократно воспет в ломоносовских одах как меценат и покровитель российского просвещения. Иван Шувалов совместно с М. Ломоносовым разработал план-проект Московского университета (1775 г.) и добился открытия при нем двух гимназий для представителей всех сословий. Он же стал и первым его куратором и попечителем. Также он организовал университетскую типографию, в которой печатал созданную им же газету «Московские ведомости». Шувалов направлял на учебу за границу способных юношей, чтобы у России были свои изобретатели, математики, художники, скульпторы и химики. Он приглашал в страну знаменитых иностранных ученых (химиков, ботаников, юристов) и их последователей, чтобы они читали лекции российским студентам и создавали методическую базу для отечественной педагогики. Отличники-студенты становились профессорами и деканами, руководили кафедрами, развивая науку и воспитывая себе достойную смену (среди них были С. Г. Зыбелин, П. Д. Вениаминов, С. Е. Десницкий и др.). Не без шуваловского влияния преподавание в России стало осуществляться на родном языке, а до того лекции читались в основном на латинском. При его покровительстве в империи в 1756 г. был основан первый публичный театр. Казанская гимназия, также основанная им, стала оплотом просвещения и либеральных умонастроений. Благодаря попечительству Шувалова в 1757 г. была создана Академия художеств. Лучшие ученики Академии были командированы за границу для «улучшения творческого вкуса и подражания знаменитым образцам». Шувалов был президентом и покровителем Академии до 1763 г., пока на престол не вступила Екатерина II, низвергнувшая прежних кумиров. После воцарения Екатерины II И. Шувалов оказался в негласной опале. С 1763 по 1777 г. он находился за границей в официальном отпуске «по болезни». На самом деле в это время Иван Шувалов тайно выполнял ряд дипломатических поручений российского правительства. Одним из таких поручений была замена А. Дурини, нунция Папы Римского в Варшаве, на российского сторонника – кардинала Грампи. Пребывая в «почетном изгнании», Шувалов помогал находившимся на чужбине соотечественникам (поэтам, художникам, ученым и изобретателям). Он был большим патриотом и лично содействовал появлению «Истории Российской империи при Петре I», собственноручно написанной Вольтером. Находясь за границей, Шувалов одновременно занимался составлением и приобретением крупной коллекции произведений искусства. Впоследствии он передал свою коллекцию Академии художеств и Эрмитажу. Кроме того, Иван Шувалов собрал и отправил в Россию изготовленные по его заказу для Академии формы-отливки самых известных статуй Неаполя, Рима, Венеции и Флоренции. Вернувшегося в Россию в 1777 г. Ивана Шувалова встретил целый шквал посвященных ему и
