опубликованных в печати хвалебных од и стихотворений. Наиболее известное из них – «Послание» Г. Р. Державина. Официально не принимая активного участия в политической жизни страны, он стал любимым собеседником императрицы Екатерины II. Она даже определила ему должность обер-камергера, что означало полное прощение и признание былых заслуг. Знаменитая княгиня Е. Р. Дашкова совместно с Шуваловым издавала альманах «Собеседник любителей российского слова». В его гостеприимном доме часто собиралось избранное общество, в которое входили сенатор А. П. Храповицкий, писатели и государственные деятели А. Н. Оленин и А. С. Шишков, П. В. Завадовский, поэт Г. Державин. Шувалов очень высоко ценил произведения Державина и многое сделал для их популяризации. Знаменитый переводчик Гомера Ермил Костров переводил «Илиаду», проживая в доме Шувалова, где ему были созданы все условия для продуктивной работы. Многим обязаны Ивану Ивановичу и поэт М. М. Херасков, общественный деятель и комедиограф Д. И. Фонвизин, просветитель П. И. Богданович. «Покровитель муз» Шувалов почти не оставил никакого личного творческого наследия. До нашего времени дошли лишь принадлежащие его перу переводы и несколько приписываемых ему стихотворений, опубликованных анонимно или под чужой фамилией. Умер И. Шувалов в 1797 г., оплаканный всеми просвещенными людьми того времени.
Елизавета Романовна Воронцова (1739 – 1792)
Судьба блистательной фаворитки Петра III была полна взлетов и падений. Казалось, превратности судьбы изначально перешли к ней по наследству, как переходят фамильные бриллианты или громкий титул. Отец будущей камер-фрейлины, Роман Воронцов, в чине сержанта служил под началом брата знаменитого фаворита Анны Иоанновны подполковника Густава Бирона и был на хорошем счету. В 1735 г. Р. Воронцов женился на 17-летней Марфе Сурминой, дочери богатого костромского дворянина.
После непродолжительного брака с князем И. М. Долгоруким Марфа вернулась домой, к родителям – супруг во хмелю бывал буен и драчлив, и терпеть это не было никакой возможности. Благодаря хорошему приданому скандальную историю удалось замять скорой свадьбой с сержантом Воронцовым. Единственная наследница и женщина «редкой доброты», Марфа Ивановна все капиталы предоставила в распоряжение супруга и его родственников. При дворе она подружилась с цесаревной Елизаветой и часто одалживала ей значительные суммы. Положение будущей императрицы при Анне Иоанновне было финансово нелегким, и о возврате денег можно было даже и не помышлять. Зато цесаревна относилась к Воронцовым, как к близким друзьям, час то бывала в их доме и стала крестной матерью их старшей дочери Марии в 1738 г. В следующем году Р. Воронцов получил звание прапорщика, а супруга порадовала его рождением дочери. Девочку назвали Елизаветой, но она совсем не походила на свою венценосную покровительницу. Будущая фаворитка росла слабым и болезненным ребенком. Родители особо не занимались ее воспитанием – мать была поглощена рождением и выхаживанием последующих детей: младшей дочери Екатерины (будущей княгини Дашковой) и двух сыновей – Александра и Семена. Отец, в свою очередь, принимал активное участие в подготовке известных событий 1741 г., чем заслужил немалую признательность ставшей благодаря и его стараниям императрицей Елизаветы Петровны. Во всяком случае именно ему, вчерашнему подпоручику, доверила она сопровождать до Риги свергнутую брауншвейгскую фамилию – бывшую правительницу Анну Леопольдовну и ее семью. За верную службу и получил Роман Воронцов свое первое придворное звание камер-юнкера. По иронии судьбы, когда Воронцов присутствовал вместе с другими придворными на церемонии бракосочетания великих князя и княжны Петра Федоровича и Екатерины Алексеевны, умерла его жена, оставив пятерых детей. Детей камер-юнкера пристроили в надежные руки. Дочерей Марию и Елизавету императрица определила ко двору: старшую Марию, симпатичную скромницу, сделала своей фрейлиной, а некрасивую и перенесшую оспу Елизавету сделала фрейлиной великой княжны Екатерины Алексеевны. Остальных детей разобрали родственники. В исторической мемуаристике часто поднимался вопрос, хорошим ли отцом был Роман Илларионович Воронцов? Да, известно, что детей его учили иностранным языкам, географии и танцам, они посещали французскую оперу. Он хотел сделать из них государственных деятелей, полезных Отечеству. Разумеется, это касалось сыновей.
Старшего сына своего, Александра, он в 1758 г. отправил на учебу в аристократическую школу в Версале. Там обучались дети самых родовитых французских сановников. Второй сын Романа Илларионовича, Семен, должен был в дальнейшем заняться управлением отцовскими имениями (от Подмосковья до Тобольска и Астрахани). Дружеские отношения императрицы с семьей Р. Воронцова сохранились на всем протяжении ее царствования. Она даже стала крестной матерью внучки Романа Илларионовича, которая родилась у его дочери Марии. Письма ее к родственникам были полны радости и удовольствия от высочайшей милости. О средней дочери (будущей фаворитке) в них ни словом не упоминалось. О маленькой фрейлине все забыли. Кстати, то, что ее зачислили в придворный штат 8 – 10 лет от роду, было по тем временам неслыханной милостью. Обычно на эту службу поступали дворянки вдвое старше. Фрейлины посменно дежурили при императрице, круглосуточно находясь возле нее и выполняя разные мелкие поручения. Жалованье им определили по 200 – 400 рублей, а заслуженным – по 600 рублей, двум камер- фрейлинам – по 1000 рублей в год. Интересно, не подтолкнула ли судьба юной фрейлины Воронцовой императрицу утвердить при дворе внутреннее положение, согласно которому малолетним фрейлинам- сиротам с 30 мая 1752 г. содержание повышалось со 100 до 200 рублей в год? Покидали фрейлины придворную службу после выхода замуж. Императрица награждала невесту приданым (денежной суммой, драгоценностями, платьем и постельным бельем на сумму от 15 000 до 30 000 рублей), а также именной иконой святого – покровителя новобрачной. За весь период Елизаветинской эпохи только две фрейлины были уволены без содержания, как бы теперь сказали, «за несоответствие занимаемой должности». И только четыре замужних дамы (подруги и родственницы императрицы) в виде исключения были «по совместительству» фрейлинами и получали денежное довольствие. В строгие каноны красоты той эпохи совершенно не вписывались простоватая внешность девушки, ее смуглая кожа с ярким румянцем, «простонародная» живость в глазах и нарочито угловатые манеры. Через несколько лет явная симпатия, выказываемая фрейлине Воронцовой великим князем Петром Федоровичем, вызвала смятение в светском обществе. Императрица Елизавета дала ей прозвище Госпожа Помпадур, а придворные статс-дамы – Романовна. Судя по всему, подобные насмешки Воронцову не слишком волновали, а Романовной называл ее и сам Петр III. Они познакомились, когда Петру было 27, а Елизавете – 15 лет. У них было много общего: не слишком любимые в детстве, порывистые и вспыльчивые, будущий император и фрейлина питали одинаковую страсть к военным мундирам, карточной игре, табаку и хорошему бургундскому вину.
Обладая значительной разницей в возрасте, и Елизавета, и Петр хорошо понимали друг друга, так как мыслили общими категориями. Она всегда поддерживала Петра; он находил у нее и понимание, и утешение. Некоторым казалось, что Елизавета не просто участвует в забавах будущего императора, а как бы опекает его. Параллельно императорскому роману развивалась и внутриполитическая линия – отец и дядя фаворитки активно стремились узаконить необходимые дворянству вольности (экономические привилегии, беспрепятственный выезд за границу, освобождение от военной службы и др.), вопрос о которых встал еще во время правления Елизаветы Петровны. Дворянские привилегии, разработанные придворной комиссией под руководством Р. Воронцова при императрице Елизавете, тогда не получили поддержку в Сенате. Но Воронцовы не отказались от борьбы за свою программу. Уже догадываясь о скорой кончине императрицы, Роман Воронцов сознательно затягивал доработку Положений о дворянстве, так как надеялся, что их одобрит преемник Елизаветы. Он рассчитывал на то расположение, которым одаривал его дочь великий князь, а впоследствии император Петр III. С восшествием на престол Петра Воронцовы получают все новые почести и награды. После коронации Петр III назначает блистательную Елизавету Воронцову камер- фрейлиной и отводит ей в Зимнем дворце комнаты рядом со своими апартаментами. Император – частый гость и в доме канцлера, и в доме Романа Илларионовича Воронцова. Он крестный отец его младшей дочери Екатерины Романовны, а со старшей дочерью Елизаветой (его фавориткой) он собирается обвенчаться и отправить свою жену Екатерину II в монастырь. В день торжества мира с Пруссией Петр III награждает
