сановника, которой вздумалось потанцевать, им совсем не хотелось. Они бы с радостью затолкали ее на курьерский лидер и отправили бы туда, где ей и место — в стольный город Нововладимир, но…
Взгляд Конечникова встретился с взглядом девушки. На мгновение первому лейтенанту показалось, что она просвечивает его насквозь как рентгеном, оценивая, что же прячется за настойчивостью: пьяная бесцеремонность, беспримерная наглость, уверенность, наивное восхищение, которое заставило забыть об осторожности.
Зелень глаз незнакомки переворачивала что-то внутри Федора. Правильные черты лица, длинная точеная шея и копна светлых волос были до боли знакомы. Он только не мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах он видел эту девушку.
«Куппермайн» обреченно сигналил красным глазком секундного пульса. Промежутки между вспышками казались Конечникову вечностью.
У него в голове, в такт помаргиваниям светодиода, пульсировало желание исчезнуть, усиленное зловещим молчанием высшего начальства и осознанием красоты той, которую он хотел получить в полную власть на те минуты, пока длится танец.
Внезапно Конечников вспомнил, где он видел эту гордую красавицу…
Он мысленно снял с нее боевую раскраску и то особое, спокойно-уверенное выражение, которое придают молодым девочкам — мажоркам большие звезды на погонах их отцов.
Это было немыслимо, но глаза не лгали — перед ним была лейтенант медслужбы Дарья Дремина или, по крайней мере, ее точная копия.
Прошедшие двадцать девять лет не стерли из памяти черты той, что казалась ему в детстве ослепительно-прекрасной жительницей волшебного мира, где весело вспыхивают разноцветные огоньки на пультах, а на огромных экранах, не мигая, горят близкие звезды.
— Лейтенант, я думаю, что не нуждаюсь в разрешении моих спутников, — сказала девушка. — И спрашивать надо в первую очередь меня.
Ее голос жаром отдался в теле Конечникова. Он узнал голос той, что снилась ему долгими зимними ночами Амальгамы.
— Так точно, леди, — назвал он ее на манер, принятый в Союзе Небесных Городов. — Но я пытался быть вежливым по отношению к своим командирам. Прошу вас принять мое приглашение на тур вальса.
Лед высокомерного спокойствия в зеленых глазах сменился растерянностью, а потом согласием. Конечников отметил, что она сильно потеряла в величии, сойдя с пьедестала и обнаружив нормальные человеческие качества.
Не веря в свою удачу, первый лейтенант склонился в поклоне, и недоступная красавица протянула ему руку, принимая приглашение.
— Конечников, постарайтесь держать себя в рамках приличия, очень вам это советую, — почему-то на «вы», недобрым тоном порекомендовал полковник Томский.
— Господа, я вас покину, — не обращаясь ни к кому конкретно, сказала девушка. — Когда я захочу вас видеть, я дам вам знать.
Бригадный генерал издал приглушенный полурык — полувопль и втихаря показал Конечникову кулак.
Девушка, которая успела к тому времени пропустить бокальчик красного вина и выкурить пару косяков, читала с интересом, забыв, разыгрываемую перед Управителем холодную, царственную незаинтересованность. Она весело смеялась в местах, где автор описывал незатейливые приключения пьяных приятелей, и ухмылялась рассуждениям героев о женщинах. Но, дочитав, до момента появления Александры, Управительница с досадой покачала головой и нахмурила брови.
Она остановила движение текста на экране, лениво встала, накинула халат и отбила на терминале комбинацию цифр, которую помнила наизусть. Монитор аппарата почернел, на долю секунды выскочила табличка «номер отсутствует», потом на медальоне вспыхнул крошечный огонек, и в глубоком темном колодце экрана появился Андрей. Он сидел на веранде своего бунгало, наблюдая пронзительный красно- оранжевый закат. В реальности Живого Бога был вечер. Управитель удивленно покосился в сторону девушки.
— Привет, — сказал он. — Что случилось?
— Ты знал? — спросила Рогнеда.
— Конечно, — равнодушно сказал Андрей. — Что это меняет?
— Не знаю, — сказала она. — Мог бы хотя бы предупредить.
— Сюрприз, — с улыбкой сказал Управитель.
Улыбка вышла кривоватая и неискренняя.
— Завтра ко мне рано не приезжай, — предупредила Рогнеда.
— Ты, типа, пьяная и укуренная. Оттого будешь читать, пока не уснешь и встанешь не раньше полудня?
— Да.
— А может мне приехать сейчас? — предложил Живой Бог.
— Ты решил заменить нежного семнадцатилетнего мальчика? — воткнула шпильку в самое больное место Управителя девушка. — Я бы не позорилась. Сравнивать лучше всего получается по контрасту.
Спокойное лицо Управителя на миг исказила злобная гримаса.
— Хорошо, я не буду приезжать слишком рано… Но ты…
— Что, милый? — ослепительно и призывно улыбаясь, спросила она.
— Ничего, — сделав над собой усилие, почти спокойно ответил Андрей.
Она досадливо покачала головой и отключилась.
Рогнеда выскользнула из объятий халата, удобно устроилась в кровати и включила прокрутку на своем компе.
Федор взял девушку за руку и повел в зал. Удалясь от багровых от гнева командиров, он вновь приобрел способность к тактильному восприятию. Он с удивлением осознал, какая удивительно нежная, прохладная и одновременно крепкая, полная жизни ладонь лежит в его ладони.
В дверях он непроизвольно обернулся, точно его толкнули. Симонов провожал пару растеряно- глупым, обалделым взглядом, а донельзя довольный Авраам со снисходительной улыбкой что-то говорил проигравшему Никите. Похоже, советовал купить баночку вазелина.
От девушки это не ускользнуло.
— Господин первый лейтенант, — поинтересовалась она. — Вы ведь меня пригласили, оттого что поспорили с этим капитаном?
И опять посмотрела на него своим «рентгеновским» взглядом. Конечников понял, что врать бесполезно, но всеже попытался уйти от ответа.
— Любой мужчина на балу был бы счастлив танцевать с вами, леди.
Она нахмурилась и готова оттолкнуть руку первого лейтенанта. Федор прочитал это на лице девушки и решил сознаться.
— Да, мы поспорили…
— Вот как… И на что? — поинтересовалась она.
— На мои часы…
— Вот как, — тон ее стал саркастическим. — Чтож… По крайней мере, хоть кто-то готов был рискнуть ради меня чем-то ценным, пусть даже ординарным сигнальным браслетом от «Сентако»… — А что должен был сделать он? Я имею в виду вашего противника в споре.
— Публично объявить что он «голубой», — сконфуженно признался Конечников.