Александру.
— Ну, как? — поинтересовался хранитель? — Хороша?
— Недурна, — ответил Конечников. — Мы знакомы.
— Господин, долгие века она была эталоном красоты. Мужчины мечтали обладать женщиной похожей на эту, дамы чего только не делали, чтобы приблизиться к идеалу.
— Я знаком именно с ней. Зрительная память у меня работает без сбоев. Она особенная: глаза этой леди в темноте светятся как у кошки. Всем ароматам она предпочитает «Дикий сад» и любит покурить хорошую дурь.
— И как давно вы с ней знакомы? — осторожно поинтересовался хранитель.
— Со времен моего детства. — Когда это было, не спрашивайте.
— О… — только и сказал старик.
Картинка сменилась. На экране Дарья Дремина стояла под руку с человеком в богато украшенном мундире, с парадным мечом на поясе. Мужчина был высок, под стать своей спутнице, хорошо сложен. Только лицо было заслонено черным прямоугольником. Именно туда, за черную границу смертного забытья ласково и нежно улыбалась Дарья, с любовью и радостью отвечая на внимание человека без головы.
— Да, уж, — сказал Конечников. И повинуясь интуитивной догадке, прибавил. — Кто только позволяет хранить такие снимки.
Ему вдруг стала понятно снисходительное презрение княжны. Изнутри легонько кольнула ревность.
— Лицо закрыто… А так никто не догадается, что это Проклятый. Не правда ли, странные зигзаги делает жизнь? — продолжил хранитель. — Пророк Господень, Князь Князей, Джихан Цареградский, Самый Почитаемый и Проклинаемый и, наконец, просто Проклятый, человек, вычеркнутый из истории.
Конечников состроил на лице легкую гримасу неудовольствия.
— Не надо мешать людям быть людьми, — назидательно сказал старик, посмотрел на Конечникова, и тут же поправился. — У Вас, господин, наверняка другое мнение по этому вопросу.
— Нет, оно вполне совпадает с вашим, правда немного мотивация другая. Хороша чертовка, только после него других мужиков в грош не ставит…
— Да уж, любила она его. Как она любила Проклятого… Она же его по-сути и убила. Одно слово — ведьма. А какая баба с рыжими волосами и зелеными глазами не ведьма… — ворчливо добавил старик.
Дойдя до этих слов, Управительница будто споткнулась. Все темное, тяжелое, что носила Живая Богиня в себе выплеснулсь наружу.
Она вспомнила о своей потере, ныне скрытой километрами приполярных льдов и сотнями тонн бетона в глубинах подземной пещеры.
Губы девушки задергались, глаза наполнились слезами. Рогнеда некоторое время пыталась бороться с собой, но то, что рвалось в мир, оказалось сильнее.
По щекам побежали влажные дорожки, девушка стали всхлипывать. Твердый, холодный разум подсказал ей, что она уже вполне готова, и Рогнеда кинулась набирать номер Управителя.
Андрей появился на экране терминала. Пока шло соединение, девушка ревела, не сдерживая своего горя.
— О, Принцесса… — удивился Управитель. И приглядевшись, он участливо спросил. — Отчего у нас осадки?
— Ты знал? — в перерывах между рыданиями, по кусочкам собирая слова, вытолкнула из себя Рогнеда.
— Что? — сыграл в удивление Живой Бог.
— Зачем? Зачем ты мне напоминаешь? — простонала Управительница.
— Да что напоминаю?
— Его…
Видя в каком она состоянии, Пастушонок, плюнув на инструкции по контактам с поднадзорными, переместился к ней. Девушка плакала, кричала нечто бессвязное и колотила по постели руками в бессильном отчаянии.
Андрей сел рядом, решительно притянул Управительницу к себе. Девушка не оттолкнула его, наоборот, с силой прильнула, словно утопающий к спасительной плавучей коряге, грязной, осклизлой, но все же такой необходимой, и уткнулась головой ему в плечо, заливаясь слезами.
По мере того, как со слезами выходило отчаяние, неразборчивые стенания становились глуше. У Андрея пронеслось в голове, что сильная и независимая Живая Богиня, такая же баба, как и все. Помимо воли, ощущение собственного превосходства заполнило мужчину.
Рогнеда плакала горько и безутешно. Успокоившись, она долго не отпускала Андрея, словно прячась за ним от беспощадной реальности.
Наконец, Управительница совсем пришла в себя. Вместе с этим к ней вернулось понимание, что она практически голая и ситуация с каждой минутой становится все более двусмысленной.
Заниматься сексом с Пастушонком бывшая императрица не хотела совсем. Она резко оттолкнула Управителя от себя, встала, подобрала с пола халат, надела, запахнулась и уселась в кресло.
Достав из кармана пачку сигарет, девушка закурила, окружив себя дурно пахнущим облаком тлеющей ядовитой травы.
— Боже мой, — поразился Управитель. — Ты перешла с гашика на тернавь?
— Скажи спасибо, что не ширяюсь феней, — отстраненно ответила она, взглянув на него мокрыми от слез глазами.
— А мне — то что, — с усмешкой заметил Андрей.
Отрава стала оказывать на девушку свое действие. Первым делом у Рогнеды расширились зрачки, потом побелело лицо. Глаза стали пустыми и отстраненными. Управительница явно стала соскальзывать в пропасть видений, более ярких, чем реальность.
— Ты знаешь, — сказала она совершенно трезвым и рассудительным голосом слова, в которых сквозило настоящее безумие, — Вот сейчас я вижу, какие черные тени окружают тебя. Они терпеливы, они ждут… Все Живые Боги заложники своего тела, эмоций, чувств и холодного себялюбивого ума. Стоит конструкции под названием Пастушонок распасться, эти тени поволокут самозваного хозяина жизни дальше, чем мы отправили Даньку.
Помимо воли, Управитель вздрогнул от ужаса.
— Ты в порядке, судя по всему, — спросил он, — если начала петь такие песенки?
— Я всегда в порядке, — хрипло рассмеялась Рогнеда.
— Ладно, — сказал мужчина, брезгливо морщась от ароматов наркотической травы. — Отоспись, позанимайся своими делами. Когда Большой Босс разрешил тебе отдохнуть, он, похоже, был прав. И не кури эту дрянь. Ты ей себя в гроб загонишь.
— Да мы и так неживые, — нехорошо улыбаясь, заметила Управительница. И просверливая взглядом, пространство перед собой, добавила. — А вот я вижу, как нашего старшего начальника волокут крючьями…
— Ты… Ты… — замялся Управитель. — Короче, давай спать ложись. Я завтра позвоню.
Девушка механически кивнула, продолжая рассматривать жуткие фантазии отравленного тернавью мозга. Они становились густыми, приобретая вид теней на белой стене. Андрею стало ужасно неуютно рядом с совершенно невменяемой Живой Богиней, и он счел за лучшее переместиться обратно к себе, в мир полный солнца и ласковых прекрасных девушек, которых растил на потеху бессмертным.
Рогнеда скоро вышла из этого состояния и удовлетворенно отметила, что теперь Андрей вряд-ли повернет дело так, чтобы оно окончилось осуждением в Зале Совета, а попытается разыграть свою козырную карту.
Живая Богиня решила, что на сегодня хватит и провалилась в сон.
