ней непомерного размера обоз вышли к Каспийскому морю. Радость Любовода была недолгой: здесь о войне уже знали, и торговцы предпочли отплыть от опасных берегов в более спокойные края. Ладей или иных кораблей, чтобы загрузить их трюмы своим товаром, купцу найти не удалось.
Оставив почти во всех сдавшихся городах по сотне, по полусотне нукеров, Олег теперь имел под рукой всего двадцать сотен воинов. Может, чуть больше, если считать возчиков обоза. Но он упрямо шел вперед в поисках врага, надеясь уже не столько на силу, сколько на грозное имя монголов. Дойдя до Тебриза, они приняли от города клятву верности. Наместник тамошний, хан Узбек, поклялся на Коране, что хорезм-шах не появлялся в его землях. Олег повернул на север, но когда, обогнув море с юга, его сотни вышли к Шамахе, немедленно отворившей ворота, Середин все же смирился с неизбежностью: хорезмскому хану Мухаммеду удалось скрыться.
— Пора возвращаться, Тенгизхан, — первым решился высказать общую мысль Чабык. — Мы ушли слишком далеко. Города сдаются нам, но нашего разума не хватит, чтобы управлять ими всеми. Я уже забыл названия половины крепостей, принесших нам клятвы верности.
Обложенный коврами костер приплясывал и стрелял искрами. С бараньей туши, что вертелась над очагом, падали янтарные капли жира.
— Пора возвращаться, — согласился с ним Судибей. — Наши руки слишком коротки, чтобы править такими далекими землями.
— Подождите, подождите, уважаемые, — забеспокоился Любовод. — А как же товар? Добыча, шелк, фарфор? Что, назад везти?
— Что поделать, друже, нам с тобой ныне не везет, — развел руками Олег. — Мне не удалось поймать негодяя, тебе не повезло найти ладьи для пути домой. Попытаешься в следующем году, когда отзвуки войны успеют затихнуть.
— Дербент! — решительно выдохнул купец. — Ксандр сказывал, тут вольный город Дербент неподалеку. Торговый. Там порт. Там должны быть корабли! Война ведь за морем, по ту сторону. А купцы, стало быть, наверняка здесь. Здесь рядом, совсем недалеко! Нечто от пары переходов что изменится?
— Дорогу ты знаешь? — поинтересовался Чабык.
— Ксандр, он кормчий, — смутившись, обтекаемо ответил Любовод.
— Город рядом, — вмешалась Роксалана. — Нешто там проводника до Дербента трудно найти?
— Если найдете, пойдем через Дербент, — согласился Олег, поставив в споре точку.
Горы, горы, горы… Горы вызывали в Олеге недоумение и раздражение. Он помнил еще со школьной поры, что Дербент стоит на берегу Каспийского моря. Между тем они шли уже второй день, а никаким морем пока и не пахло.
— Любовод, — натянув поводья, дождался телеги купца Олег. — Где ты взял этих проводников? Им можно доверять?
— Здешние они, аланы, — ответил новгородец. — Свои горы знать должны. Сказывали, у самого Дербента деревня их стоит. И за службу свою серебра совсем немного спросили. Все же попутчики.
— Вот не нравятся мне эти попутчики, ты хоть убей! Может, все же отвернуть, пока не случилось чего? Плохое у меня предчувствие.
— Смотрите, вон она! — радостно закричали из головы отряда сразу оба проводника: черноволосые, носатые, в бурках, юфтовых сапогах и волчьих шапках. — Вон наша деревня! Мы рядом! Рядом совсем.
На южном склоне ущелья, относительно пологом и поросшем травой, Олег увидел два десятка каменных домов, загородки, сарайчики, заборы, нескольких коз, деловито ощипывающих траву.
— Ну вот, — обрадовался купец. — Сказывал же, рядом уже. И путь тут торный. Вот, ты глянь, встречные идут, с обозом. Доброго вам дня, путники! Откель путь держите?
— Из Дербента, — ответили возчики, трясущиеся на пустых телегах.
— Далеко до него еще?
— Час пути, уважаемые. Коли не спешить, так и два.
Встречные были кочевниками — раскосые глаза, приплюснутые носы, стеганые халаты, войлочные сапоги, и это успокоило Олега. Слишком уж из разных они с проводниками были краев, чтобы сговориться ради общего обмана.
Ущелье резко сузилось. Дорога прошла под нависающей скалой, на которой — на нескольких скальных площадках — скопились груды камней, и прижалась к отвесной стене ущелья. Но тут горные склоны снова разошлись, впереди зазеленела небольшая долинка. Аланы дали шпоры коням, умчались дальше вперед, под крону плакучей ивы, нависающей над щелью между двумя валунами, спешились, шмыгнули в расселину и стали быстро и ловко забираться вверх.
— Что за..? — привстал на стременах Середин.
— Эй, любезные! — недоуменно махнул рукой Любовод. — Вы куда? Нам же там не проехать.
Послышался грохот. Позади втянувшегося в долину обоза, под нависающую скалу с бодрым грохотом влетали пустые телеги встреченных недавно кочевников и опрокидывались. Степняки поспешно выпрягали и уводили коней. Наверху же, среди каменных груд, замелькали лучники, подбираясь поближе к краю обрыва. Оружие они держали наготове. За телегами замелькали копья. Многие десятки аланов и половцев, выбираясь из укрытий, с трогательным межнациональным единством заполняли просветы в своем простеньком, но почти непреодолимом укреплении. Еще больше врагов крутились на конях дальше, возле деревни, готовые прийти товарищам на помощь в случае опасности.
— Плохо, Тенгизхан, — примчался к Олегу Чабык. — Глянь, сколько они камней приготовили. Коли на телеги их полезем, забросают сверху, и стрелы не понадобятся.
— Проклятие! — Ведун отпустил поводья, пнул пятками коня, промчался мимо перегруженного обоза. — Эй, воины, кто вы?! Мы пришли с миром! Почему вы мешаете нашему пути?
— Так и уходите с миром! — весело ответили из-за телег. — Мы вас пропустим. Только обоз оставьте, к чему вам такая тяжесть?
— Бесчестно поступаете, люди. Боги покарают вас.
— Можем и не выпускать, — засмеялись разбойники. — Сидите со своим добром, сколь ни пожелаете.
Олег, встав на стременах, проехал немного на удалении пятидесяти саженей от телег, потом плюхнулся обратно в седло, поскакал к своим.
— Их там несколько сотен, — спешился он во главе обоза. — Нас больше в четыре раза. Но уж больно хорошее место для себя они выбрали. С ходу телеги не проскочишь, придется спешиваться, перелезать, сражаться, пробиваясь вперед. Для тех, кто сверху, мы станем отличной мишенью. Перебьют. В сече от стрел, что сверху падают, не закроешься, для боя щит нужен. А от камня тяжелого — так и щит не спасет.
— Воды здесь нет, Тенгизхан, — доложился Судибей. — Под ивой земля влажная. Коли копнуть, может, чего и насочится. На одного-двоих хватит. Но не более.
— Стало быть, коли ныне не прорваться, так через пару дней от жажды ослабеем, — сделал вывод Чабык.
— Земляк мой, Плоскиня! — вдруг вспомнил новгородец. — С половцами он торг большой вел. Может статься, уговорит их? Глядишь, образумятся?
Ханы переглянулись. Олег пожал плечами:
— Пускай попытает счастья. Хуже уж всяко не будет… Нам же ныне брони пора надевать. Ждать от татей милости — что волка яблоками кормить. Пользы не будет. Место волку в сточной канаве да с содранной шкурой.
