– Я не могу утверждать, так как меня там не было. Но если желаете, я справлюсь на вокзале.
– Хорошо, но никому ни слова о том, что я вам сказал.
– Будьте покойны, – произнес хозяин, вставая с места. Он вышел. Я видел в окно, как он перешел улицу и вошел в вокзал.
– Ну, что вы скажете? – обернулся я к итальянцу.
– А вы?!
– Мне кажется, что мы почти у цели.
– Может быть… Вы думаете, что это извозчик? – спросил Дольчепиано.
– По-видимому, да… Подождем еще. Посмотрим, какие сведения принесет нам хозяин гостиницы. Если кто-нибудь видел, как он отъехал от вокзала, значит, я ошибся.
– Как знать! – пробормотал итальянец. – Во всяком случае, здесь дело нечисто.
– Да, – согласился я, – чемодан! Но этого еще не достаточно.
– Как знать! – повторил Дольчепиано.
– Как же он мог тогда очутиться в поезде? Хотя, конечно, мы должны быть готовы ко всему, раз мы не знаем, каким образом преступник пробрался в вагон.
В комнату вошел хозяин гостиницы.
– Он уехал, – еще издали закричал он. – Как я и думал. Как только тронулся поезд, даже немного раньше.
– В Пюже-Тенье? – настаивал я.
– Да, в ту сторону.
Я ощутил легкое разочарование. Мои предположения рушились.
– Да, но ничто не доказывает, что он доехал до Пюже, – заметил я скептическим тоном. – Он мог вернуться назад, проехать другой дорогой.
Хозяин покачал головой.
– Здесь только одна дорога. Его бы видели. Пройти же напрямик пешком нет смысла, не успеть на поезд.
– Поезд мог опоздать, где-нибудь задержаться, например, в Малоссене, – настаивал я.
Хозяин снова покачал головой.
– Черт возьми! – воскликнул он вдруг громовым голосом. – А велосипед моего сына, который у меня взял Саргасс. Я о нем и позабыл. Я за ним должен был прислать в Пюже на другое утро.
– Видите! – воскликнул я, вне себя от радости.
– Да, но чтобы им воспользоваться, надо было заранее знать… А я не думаю, чтобы Саргасс…
– Все может быть! – произнес я, увлеченный своими догадками. – Поезда на этих станциях идут медленно. От Виллара до Малоссены три километра. По расписанию поезд проходит это расстояние в шесть минут, а на самом деле иногда в десять, даже в двенадцать. Прибавьте к этому четыре или пять минут остановки на станции, и вы согласитесь сами, что за это время такой богатырь, как Саргасс, мог поспеть сколько угодно.
– Трудно сказать! – нерешительно произнес хозяин. – Я бы на вашем месте съездил в Пюже. Там вам скажут, вернулся ли Саргасс в понедельник вечером и в котором часу.
– Правильно! – воскликнул я, внезапно отрезвляясь и стыдясь своего увлечения одними гипотезами. – Проверим и тогда уже будем делать заключения.
Тарелка от ветчины и бутылка пива были уже пусты. Я взглянул на своего спутника.
– Поедем?
– Как хотите! – ответил Дольчепиано, расплачиваясь с хозяином. – Оставьте, оставьте, – удержал он меня за руку. – Раз я разделяю ваши хлопоты, я должен делить и ваши расходы.
Он поднялся с места.
– Советую вам оставить ваш адрес хозяину. Может быть, он найдет нужным сообщить вам какие-либо сведения.
– Буду рад служить, – любезно согласился тот. – Остановитесь лучше всего в гостинице Ложье, если я что-нибудь узнаю, я сейчас же вам сообщу.
Дольчепиано вынул из кармана записную книжку, вырвал из нее листок и протянул вместе с карандашом мне.
– Напишите ему вашу фамилию. Мне пришлось покориться.
– Падди Вельгон! – с трудом разобрал хозяин. – Это, кажется, иностранное имя?
– Что из этого? – небрежно заметил я. – Шерлок Холмс тоже был иностранец.
И я повернулся спиной к хозяину, совершенно не понявшему, что я хотел выразить своей последней фразой. Мне это было безразлично, так как она была сказана, главным образом, для моего спутника.
Снова заняв места в автомобиле, мы медленно двинулись вперед, согреваемые яркими лучами солнца, и около десяти часов утра уже сидели на террасе одного из самых людных кафе Пюже-Тенье. Конечно, я сейчас же осведомился о Саргассе.
