хозяйка - я.
- Хочешь ты или нет, мы теперь родственники, - Теассевенн поднялась. - Не заставляй меня учить тебя манерам, Лер.
- Бродяги не будут учить меня манерам. Убирайся, эль-Неренн.
- Эль-Неренн больше нет, - спокойно ответила Теассевенн.
Леронн, наконец-то, повернула голову. Увидела, как и во что одета её гостья.
- Что за маскарад? - поинтересовалась она, брезгливо скривившись.
- В полнолуние меня станут называть Теассевенн эр Эверан. Ты головная боль, Леронн. Я не собиралась становиться твоей младшей матерью, но раз так получилось - ты будешь слушаться меня.
Леронн закрыла глаза. По лицу её было видно, что происходящее она предпочла бы считать страшным сном.
- Веранно и я хотим помочь тебе вернуться в дом Тигген, продолжала Теассевенн. - От тебя зависит, сколько времени это займёт. Будешь непослушной - два года. Будешь послушной - гораздо раньше. Ты не поверишь, как я обрадуюсь, когда тебя простят и заберут отсюда.
Повернулась и пошла к двери.
- Теассевенн, - услышала она. - Зачем ты это делаешь?
- Не знаю, Леронн, - ответила Теассевенн, не оборачиваясь. Наверное, хочу хоть немного пожить спокойно.
* * *
Три дня прошли без особых событий. Леронн давно могла покинуть 'лунный дом', но Теассевенн поняла, что её вновь появившейся дочери хочется ещё побыть 'в заточении' - тем более, весьма комфортном заточении.
Веранно отправилась в больницу и Теассевенн почти всё время проводила в её кабинете - сидела у телефона, отвечая время от времени на звонки. Делать почти ничего не приходилось - Веранно умела выбирать надёжных людей. Только делать записи - к возвращению хозяйки. Риккен занималась хозяйственными вопросами. Мегин почти всё время проводила среди прислуги - раз или два Теассевенн слышала, как 'кошечка' поёт по вечерам, когда все собирались в общем зале. Словно ничего и не случилось.
Интересно, действительно ли другие слуги хотели бы поменяться с ней местом? Признаться, Теассевенн не нашла в себе храбрости спросить даже Мейсте.
На четвёртый день пребывания Веранно в больнице случилось неожиданное. Примерно в час пополудни послышался шум, и в кабинет ворвалась, в сопровождении двух охранников, Вессен эс Эверан, старшая дочь Веранно. Её преемница - на посту главы дома. Вессен была мокрой на улице моросил дождь - грозной и стремительной. На ней был забрызганный грязью дорогой плащ. В кабинет вместе с ней ворвались запахи осени, дождя и грозы.
- Это правда, - она остановилась, прикрыла ненадолго лицо руками. Я не верила. Не могла поверить.
Охранники явно пребывали в замешательстве. В их взглядах читалось, что они не хотели впускать Вессен сюда, но - не смогли помешать.
- Рада вас видеть, теарин Вессен, - Теассевенн встала, поклонилась - как равной. - Мне было...
- Заткнись! - оборвала её вновь вошедшая. - О небеса... Как такое могло случиться? Думаешь, что прибрала всё к рукам? Ничего, я всё исправлю. Сейчас же исправлю.
- Что случилось, теарин? - Теассевенн оставалась на вид спокойной. - Что вас так расстроило? Прошу, присядьте...
- Убирайся отсюда! - крикнула Вессен. Она напоминала саму Веранно бронзовая кожа, иссиня-чёрные волосы, вытянутое лицо, пронзительный взгляд. Чёрные, горящие гневом глаза. - Ты не станешь Эверан. Я не допущу этого. Взять её, запереть в подвале! - приказала она, повернувшись к охранникам. - Немедленно!
- Извините, теаренти, - отозвался один из них. - Мы не станем этого делать.
- Мама... - Вессен побледнела - ненадолго. - Если бы мама могла это видеть... Ладно. Через два дня я созову собрание дома. Ты свела её в могилу, но я не дам тебе наслаждаться этим. Прочь! - она отодвинула охранников и решительно направилась к лестнице вниз.
Охранники нерешительно переглянулись и двинулись следом. Теассевенн заперла кабинет и бросилась со всех ног, к другой лестнице.
Она успела. Встретила Вессен шагах в десяти от парадных дверей дома.
- Поговорите с матушкой, теарин, - Теассевенн протянула ей телефон. - Она ждёт вашего звонка.
Вессен, замахнувшаяся было, чтобы ударить Теассевенн по лицу, споткнулась. Не позволила Теассевенн подхватить себя за локоть, удержалась на ногах.
- Позвоните, - Теассевенн протягивала телефон. - Я скажу вам номер. Завтра она возвращается в поместье. Позвоните, прошу вас.
Вессен смотрела, не отрываясь, в красные глаза собеседницы. Молча протянула руку, приняла телефон. Теассевенн протянула ей карточку с номером, поклонилась и направилась вверх по лестнице.
Минут через десять двери кабинета отворились, и туда вновь вошла Вессен эс Эверан. Ошеломлённая, пребывающая в растерянности. Она медленно сняла плащ и бросила на ближайший стул. Теассевенн встала, по другую сторону стола. Сохраняла невозмутимость.
- Прошу извинить меня, теаренти, - Вессен медленно опустилась на стул. - Я не знаю, что и сказать. Мне прислали вот это, - она протянула лист бумаги - телеграмму - положила перед Теассевенн.
Почерк Хейнрита. Отправлено... как странно, отправлено всего два дня назад. Как это ему удалось? По словам комиссара, Хейнрит сейчас под стражей.
Телеграмма была длинной и путаной; написана человеком в состоянии крайнего возбуждения. Вполне возможно, что Хейнрит действительно написал её - но когда? На пути к банку, когда попытался забрать оттуда всё, что оставалось на счету? Краем уха Теассевенн услышала, что, если бы не жадность, Хейнрит вполне мог бы скрыться. Но он примчался, в тот памятный вечер, в банк, потребовал перевести весь остаток - несколько миллионов руэн - на другой, собственный счёт, в другой стране. Оператору показалось странным состояние клиента и его просьба, и он позвонил главе дома - попросить подтверждения.
Так окончилась попытка бегства.
- Оставьте это, теарин, - Теассевенн вернула телеграмму. - Это может пригодиться. Произошло много странного.
Вессен медленно обошла стол, остановилась перед Теассевенн, склонив голову. Альбиноска молча прикоснулась к её ладони. Инцидент исчерпан.
- Ваша апартаменты уже готовы, теарин, - пояснила она. - Прошу вас, отдохните. Мне приказано ждать сообщений для Веранно, я не могу отлучаться отсюда надолго.
Остальные события были куда менее необычными. Как и предсказывала Веранно, её двоюродная сестра, лишь день спустя, стала относиться к Теассевенн необычайно почтительно. Правда, почтительность вряд ли была искренней.
18. И львы не страшны
- Нет, не так, - Тимо отодвинула Мегин в сторону и поправила пояс так, чтобы серебряные нашивки на нём располагались под правой рукой Теассевенн.
Почти два часа они потратили на то, чтобы должным образом одеть Теассевенн - и теперь можно было перевести дух. Тимо отошла в сторону, обошла бывшую старшую вокруг. Кивнула - подойдёт. Мегин также переоделась - разумеется, и у праздничного одеяния её был теперь чёрный воротник - и выглядела очень довольной.
- Откуда ты всё это знаешь, Тимо? - Теассевенн взглянула в зеркало. Бросила один короткий взгляд. Но отражение не 'жгло затылок' с того вечера, когда она очнулась, отравленная, в своей комнате. - Что как одевать, что куда ставить?
- Я учусь, - ответила девочка, гордо приподняв голову. - Я хорошо учусь, вот. Можно спускаться к гостям.
- Подождите меня за дверью, - попросила Теассевенн. Обе остальные переглянулись, кивнули и вышли, о чём-то перешёптываясь.
Теассевенн протянула руку к отражению, прикоснулась к холодному стеклу. Зеркала в праздничном зале - латунные, начищать их - одно мучение, по себе знает. Ни одна уважающая себя хозяйка дома не пригласит гостей в зал со стеклянными зеркалами.
Без Тимо ей ни за что бы не одеться правильно. Платья, ленты, обруч на голову - шнурочки, платки,
