которые мы им давали с самого заключения этого фальшивого Гаракского договора. Не военные Авалона ответственны за эту войну, а сам Негрол Трианский - и заблудшие предатели в нашей Империи, которые его поддерживают.
Брим остановился, вдруг поняв, что произошло. Все голокамеры смотрели на него. Его перехитрили. Тут тебе не мостик звездолета, где он дал бы сто очков вперед лучшему из них. Он был в самом центре территории КМГС - на скользкой арене публичного выступления. И тут он глянул в лицо Амхерста и увидел.., страх. Вот оно! В этот раз он получил огромное преимущество - люди видят, что происходит на самом деле. Правда произнесена вслух. Он повернулся к своему старому врагу, сердце колотилось в горле.
- Момент для определения образа действий Империи давно миновал, - сказал он, - потому что выбор между битвой и смирением сделан за нас на Тарроте, а не на Авалоне. А теперь самое время для всех - в том числе и для вас, господин граф Амхерста, - спрятаться за спину людей, чья работа - биться на этой войне.
Он сделал глубокий вдох, вспомнив мудрого монаха из монастыря градгроут-норшелитов в Аталанте, который научил его одной древней молитве этой почтенной религии. Уставясь в объективы голокамер, он произнес со всей решительностью, которую смог собрать:
- Я не религиозный человек, - сказал он. - И не уверен, что могу даже воспринять что-нибудь глубже той духовной связи, что есть у меня с моей Империей. Но когда-то, давным-давно, мне сказал несколько слов мудрец, живущий на том краю галактики. Они служили мне много лет, и я предлагаю тебе воспользоваться ими, Пувис Амхерст, чтобы они вели тебя в твоей борьбе за нанесение нам окончательного поражения.
Он склонил голову.
- О Вселенная! - воззвал он, и его слова отдались эхом в пустом и тихом вестибюле Адмиралтейства. - Простри, молим мы тебя, дух твой всемогущий и защити солдат Империи. Поддержи их в день битвы, наполни их храбростью и верностью и даруй им возможность служить всегда без упрека...
Когда он договорил, все камеры были уставлены на него. А Пувиса Амхерста нигде не было видно.
Глава 3
Последний взгляд на Эффервик
Вышло так, что на Порт 30 Брим в этот вечер не вернулся. Вскоре после брифинга его и двух его спутников 'пригласили' на вечеринку в кают- компании имперского линейного крейсера 'Бенвелл'. Причем было ясно, что никакие 'к сожалению' не рассматриваются - даже от офицеров, которые только что пролетели полгалактики и одеты скорее для вождения кораблей, чем для вечеринки с товарищами. Особенно злился Брим. Он рвался начать работу в тот же день. Но, как всегда на политически насыщенной военной арене Авалона, общественные обязанности считались не менее важными, чем фактическая работа. Брим мрачно буркнул про себя, что Лига скоро это переменит. Но пока не началось нападение, вечера на Авалоне предназначались для развлечений - и завоевания политических позиций.
'Бенвелл' сошел со стапелей, если Бриму не изменяла память, более двадцати лет назад. Он был построен на замену великому линейному крейсеру 'Немей', погибшему в неравном бою с силами Лиги в исторической битве под Зарнатором, когда пропал и адмирал Мерлин Эмрис. Когда глайдер подъехал к внушительному входному порту крейсера, Брим вспомнил свое юношеское преклонение перед Эмрисом и тремя великими линейными крейсерами - 'Немей', 'Иат Галад' и 'Оддеон'. До войны адмирал и его эскадра посещали гавани по всей галактике, демонстрируя цвета - и силу - Галактической Империи Грейффина IV. Гибель и Эмриса, и его флагмана оплакивали по всей галактике. Почти чудесного возвращения первого после шести лет 'изгнания' на первобытной планете и его влияния (в то время тайное) на исход Битвы при Аталанте более чем хватило для того, чтобы он стал легендой своего времени.
- О Вселенная! - шепнул Молдинг, когда они вышли на мостовую и воззрились на возвышающуюся перед ними громадину. - Сколько ни приходится мне видеть эту посудину, никак не привыкну, какая она огромная.
- И красивая, - поддержал его Брим. По всей тысячеираловой длине корабля не светилось ни одного огня. Даже швартовые лучи были приглушены. И все равно даже при затемнении знаменитый силуэт корабля был ясно виден на фоне звездной россыпи центра галактики. Когда-то 'Немей' считался самым красивым линкором своего времени, непревзойденным по совершенству конструкции. И 'Бенвелл' был таким же. С носа и кормы над продолговатым корпусом возвышались три группы разлагателей на грациозных башнях, в буквальном смысле вплавленных в закругления палубы. Решетчатые надстройки, поддерживающие мостик, придавали кораблю зловещий вид, выдавая его смертоносное назначение. И если огромный корабль не мог заменить великий 'Немей' в сердцах его почитателей, старых звездоплавателей Империи, то по красоте он даже превосходил своего предшественника за счет многочисленных усовершенствований конструкции.
Когда Брим и двое его спутников приблизились к гравибассейну, где стоял корабль, воздух наполнился грохотом не менее пятидесяти тяжелых отражательных генераторов и разговаривать стало невозможно. Они предъявили удостоверения большому - и очень тщательному - наряду охраны и довольно далеко зашли по переходному трапу, когда стало опять слышно друг Друга.
- Клянусь бородой Вута, - произнес Арам, - по всему этому можно решить, что они Императора пригласили.
Молдинг рассмеялся.
- 'Бенвелл' - очень важный корабль, а его командир, адмирал Дуган, одна из самых больших шишек в Адмиралтействе. Так что меня не удивит, если он и в самом деле пригласил Императора.
- А я не удивлюсь, если он появится, - полушутя добавил Брим.
Онрад, которого он знал еще кронпринцем, не меньше всякого другого любил веселые сборища.
Кают-компания 'Бенвелла' к приходу Брима и его друзей уже рябила Синими Куртками. Воздух в кают- компании с темными панелями, освещенной ради вечеринки только приглушенным боковым светом, был насыщен ароматом камарговых сигарет, выпивки, духов и содескийских трубок земпа. Быстро оглядев собрание, Брим мысленно возблагодарил Барбюса за чистый мундир, который тот ему положил с собой. Год на относительно примитивной Флюванне не повлиял на способность этого человека творить чудеса или узнавать неведомыми путями о грядущих событиях раньше, чем прочие смертные.
Отдав синюю куртку матросу в белых перчатках, Брим пошел сквозь толпу к бару. Сам воздух был заряжен уютным жужжанием оживленного разговора, мелодичным звоном тонкого хрусталя и тихой элегантной музыкой струнного квинтета. И тот, кто занимался винами, сделал великолепную работу. Старое логийское было неотъемлемой принадлежностью винных погребов адмирала Дугана и его кошелек это выдерживал легко. Судя по грядущему возлиянию, Дуган был богатым человеком или ждал богатых гостей - а может быть (и вероятнее всего), и то, и другое. Брим только успел чокнуться с Арамом и Молдингом, как вдруг его взгляд наткнулся на знакомую пару мягких черных глаз, приветственно смотревших на него с другого конца каюты. Они принадлежали лицу с чувственным ртом, высоким лбом и обрамленному длинными черными волосами, отрезанными до плеч. Ева Картье! Она улыбнулась, когда он ее узнал, и он усмехнулся в ответ, обрадовавшись, сам не понимая почему. Меньше года назад ее неожиданное появление с тремя кораблями в буквальном смысле спасли ему жизнь - и корабль после битвы при Зонге. И она, Вут возьми, была землячкой с Карескрии. К непреодолимому удивлению Брима, она этим гордилась, и настолько, что бравировала тем самым карескрийским акцентом, который он так беспощадно изживал у себя в годы учебы в Академии.
- Кажется, Вилф, - отметил Молдинг, - у тебя сейчас внимание в самом деле рассеивается.
Брим еще раз поднял бокал и кивнул в знак согласия.
- Так и есть, друг мой, - ответил он и кивнул головой Картье, которую тоже явно вернули к прерванному разговору. - Если вы меня простите...
- Это коммандер Ева Картье? - как бы между прочим заметил Молдинг.
- Или Ева, или кто-то полностью на нее похожий, - бросил через плечо Брим, начиная проталкиваться через толпу Синих Курток.
Молдинг осклабился и поднял бокал еще раз. Брим еще услышал, как он произнес: 'За карескрийцев!' - и его поглотило колышущееся море лиц.
***
Картье была из тех женщин, красота которых настолько естественна, что Брим затруднился бы ее охарактеризовать. Каждый раз, когда ее встречал, он смотрел на нее как будто в первый раз. И сегодняшний вечер не стал исключением. Стройная женщина с небольшой грудью, возраста, приближающегося к среднему, она была одета в сшитый по мерке мундир,
