– Губа Черного Зева? Ты отведешь нас туда?
– Вы не причините нам зла?
– Мы не собираемся никого обижать. Кроме того, ты же видишь, что нас только двое здесь. У твоего племени нет причин нас бояться.
Яттмур подняла на Грина недоверчивый взгляд, потому что явно сомневалась в его словах.
– Тогда позволь мне подняться и развяжи мне руки. Моим сородичам не понравится, когда они увидят меня со связанными руками. Я не убегу от вас.
– Только попробуй, и я воткну тебе нож в бок, – отозвался Грин.
– А ты способный ученик, – одобрительно прозвенел сморчок.
Поили освободила Яттмур от пут. Девушка пригладила волосы, потом потерла запястья и принялась пробираться среди неподвижной тихой листвы, вплотную преследуемая своими нежеланными спутниками. По дороге они не проронили ни одного слова, но в душе Поили поднималась тревога, в особенности укрепившаяся, когда она увидела что бесконечное однообразие баньянового леса вдруг расступилось.
Вслед за Яттмур они спустились с древа. На их пути оказалась скала, сложенная из острых камней и увенчанная мхом-жигуном и ягодником-метелочником, одна, а за ней другая. По мере того как они продвигались вперед и опускались вниз, свет над их головами становился ярче; это означало, что Великий Баньян теряет здесь свою обычную растительную мощь. Ветки стали корявыми и истончились. Тут и там на непокрытые головы путников стали падать жаркие солнечные лучи. Здесь Вершины почти встречались с Почвой. Что это могло означать?
Поили мысленно задала себе этот вопрос, и сморчок не замедлил ответить ей.
– Лес не может быть всюду, где-то он должен отступить, хотя таких мест мало. Мы добрались до скалистой страны, где древо не способно расти так привольно, как в плодородных местах. Это не опасно.
– Девушка говорит, что мы движемся к Губе Черного Зева. Это название пугает меня, сморчок. Давай повернем и пойдем обратно, пока не угодили в смертельную ловушку.
– Нам некуда возвращаться, Поили. У нас нет дома, мы бродяги. Но ты не бойся. Я помогу вам и никогда не покину вас.
Сучья, по которым они шли, становились все тоньше, ступать на них было все опасней. Ловко и решительно спрыгнув с очередного сука, Яттмур оказалась на очередном скальном выступе. Поили и Грин последовали за ней – им ничего другого не оставалось делать. Они притаились лежа, вопросительно поглядывая друг на друга. Потом Яттмур подняла руку.
– Слушайте! К нам идут прыгпрыги! – радостно прошептала она, и звук напоминающий льющийся дождь, донесся из Леса. – Этих зверей отлавливает мое племя.
Дальше, за окончанием островка скалы, тянулась странная земля. Там были видны все признаки смертельного истощения почвы или засухи, того, что так боялись Грин и Поили во времена своего детства, слушая рассказы взрослых. Земля была странным образом изрезана оврагами и испещрена ямами, отчего напоминала застывшее море, красного и черного цветов. На этой земле растений почти не было. Вместе с тем этот край сам по себе напоминал живое существо, до того были похожи на раскрытые глаза его ямы, на раздутые и напряженные пупы – холмы, на издевательски ухмыляющиеся рты – его овраги.
– У этих скал недобрые лица, – прошептала Поили, не сводя глаз с разворачивающейся внизу картины.
– Тихо! Звери идут сюда! – оборвала ее Яттмур.
Они принялись смотреть перед собой и прислушиваться и внезапно увидели стадо странных растительных существ, неожиданно вырвавшееся из очередной глубокой расселины на опушке Леса, бросившихся вперед странным галопом. Вид этих существ, за прошедшие миллионы лет научившихся копировать повадки стадных зверей, был невероятно забавен.
Бег прыгпрыгов был медлителен и неуклюж по сравнению с животными, которых они копировали. На бегу их узловатые корневища забавно скрипели; с каждым движением они переваливались из стороны в сторону. Головы прыгпрыгов представляли собой огромные челюсти, приспособленные для сбора трав, и два выпученных недоразвитых глаза. Их передние конечности выглядели не более чем как пара древесных обрубков, в то время как движение задних конечностей практически повторяло грациозность толчковых лап подлинных животных прошлого.
Мало что из этого отметили для себя Поили и Грин. Для них прыгпрыги были лишь новой странной разновидностью растительной жизни, с удивительным образом сильноразвитыми конечностями. Очевидно Яттмур смотрела на прыгпрыгов другими глазами, видя в них нечто свое.
Прежде чем растительные звери успели приблизиться к ним, она сняла и размотала то, что служило ей поясом, и умело взяла в руки, изготовившись. Как только передовые прыгпрыги добрались до их скалы, Яттмур взмахнула в воздухе своей снастью, превратившейся в ее руках в ловчую сеть с грузилами по краям.
Яттмур бросила сеть, накрывшую сразу трех прыгпрыгов. Не успели растительные звери опомниться, как Яттмур проворно спустилась со скалы вниз и быстро связала свою добычу сетью, чтобы та не смогла вырваться на волю.
Остальные животные в страхе разбежались в разные стороны. Те трое прыгпрыгов, которых Яттмур поймала, поднялись и покорно с растительным безразличием к своей судьбе застыли в неподвижности. После чего Яттмур обернулась к Грину и Поили и с вызовом взглянула на них, очевидно гордая своей ловкостью, но те уже не обращали на нее никакого внимания. Поили указывала на что-то впереди, дергая за руку Грина.
– Грин! Видишь, там впереди – чудовище! – прошептала она придушенным голосом. – Я так и знала, что это место недоброе.
В скальной расселине, там, откуда недавно выскочили прыгпрыги, вздымалась странная полоса из чистого серебра. Вершина полосы венчалась огромным шаром, размерами больше любого человеческого существа.
– Это зеленобрюх! Не смотрите на него! – предупредительно крикнула Яттмур. – От его вида с людьми творится беда.
Но они не могли оторвать от серебристого шара взгляда и на их глазах на поверхности вздувающейся сферы родилось и разрослось огромное око с зеленым зрачком, словно бы все состоящее из тягучего тряского желе. Глаз принялся лениво ворочаться и двигался так до тех пор, пока не уставился на тройку людей.
Внизу колышущейся серебристой сферы разверзлась огромная дыра. Несколько прыгпрыгов, которые еще не успели убраться подальше, остановились и замерли, потом внезапно повернули и враскачку заскакали по новому курсу. Шестеро из них один за другим прыгнули внутрь зияющей прорехи, которая сомкнулась подобно огромному жадному рту, и сразу же после этого сфера начала опадать.
– Ожившие тени! – охнул Грин. – Что это было?
– Это зеленобрюх, – ответила Яттмур. – Разве вы никогда раньше его не видели? Здесь их обитает множество, они предпочитают жить среди высоких скал. Пойдемте, мне нужно отвести прыгпрыгов в племя.
Однако у сморчка было другое на уме. Его голосок снова зазвенел в головах Поили и Грина. Неохотно подчиняясь, они оба двинулись к краю обрыва.
Зеленобрюх уже почти полностью опал и скрылся. Надувное тело выпускало из себя воздух, плотно сворачиваясь и втягиваясь в складку возле подножия скалы, маскируя себя под влажный скальный выступ. В крупном мешке возле самой земли находились несчастные пойманные прыгпрыги. Единственный зеленый глаз зеленобрюха все еще был виден и смотрел вверх на людей, которые в ужасе взирали на него сверху вниз. Потом глаз тоже закрылся и они увидели перед собой лишь одни ничем не примечательные скалы. Зеленобрюх умел отлично маскироваться.
– Это животное нам ничем не угрожает, – прозвенел сморчок, – это просто один огромный желудок.
Повернувшись, они отошли от обрыва и снова двинулись следом за Яттмур, с трудом преодолевая рытвины и трещины на поверхности изрытой земли. Три пойманных прыгпрыга брели рядом с ними на привязи, покорно и послушно, так, словно бы это происходило с ними каждый день.
Земля начала подниматься вверх. Сморчок в их головах предположил, что именно по этой причине в
