Глава тринадцатая
Лавовое плато, на котором они стояли, было испещрено множеством дыр и пещер. Некоторые дыры были превращены пастухами в лазы, для чего проходы были расчищены и из них была удалена земля, чтобы легче было пробраться в подземные убежища. Все племя обитало в одной огромной пещере, внутри которой царил мрак и куда можно было пробраться через несколько удобно расположенных лазов.
Ведомые Яттмур, Поили и Грин спустились в пещеру, проделав это гораздо медленней, чем стремительная Хаттвиир, внизу в полутьме уселись на предложенные подстилки из сухих ветвей и впились зубами в мясо, которое почти сразу же было им принесено.
Они отведали мяса прыгпрыга, которое пастухи умели готовить особым способом, используя специи для придания приятного вкуса, и перец, для того чтобы мясо приятно горело во рту. Основной пищей племени было мясо прыгпрыгов, объяснила Грину и Поили Яттмур, однако теперь почетным гостям будет предложено также и кое-что особенное.
– Это называется рыба, – объяснила Яттмур, после того как гости с удовлетворением похвалили кушанье. – Рыба водится в Длинной Воде, которая вытекает из Черного Зева.
Сказанное показалось любопытным сморчку и устами Грина он спросил:
– Каким образом вы добываете эту рыбу, если она обитает в воде?
– Не мы ловим эту рыбу. Мы не ходим к Длинной Воде, потому что в тех краях обитают люди другого племени, зовущиеся рыболовами. Но мы встречаемся с ними невдалеке и меняем наших прыгпрыгов на их рыбу.
Казалось, что жизнь пастухов была привольной и легкой. Решив выяснить, так ли это на самом деле, Поили спросила Хаттвиир:
– У вас много врагов в окрестностях?
Хаттвиир улыбнулась.
– Здесь у нас очень мало врагов. Всех наших врагов поглотил наш самый большой враг, Черный Зев. Мы продолжаем жить рядом с Черным Зевом потому, что думаем, что с одним большим врагом все-таки легче сладить, чем с сотней мелких.
Услышав это, сморчок завел долгие переговоры с Грином. К тому времени Грин уже выучился говорить со сморчком мысленно, не открывая рта, чему Поили так никогда и не научилась.
– Мы должны срочно увидеть этот Черный Зев или как там они его называют, – прозвенел голосок сморчка. – Чем скорее, тем лучше. И уж коль скоро ты теряешь свой авторитет, вкушая пищу с этим племенем, словно обыкновенный человек, то порази их блистательной речью. Они должны отвести нас к этому Зеву. Продемонстрируй им, что ты нисколько не страшишься этого Зева, который, похоже, так пугает всех их.
– Нет, сморчок! Ты умен, но сейчас ты говоришь неверно. Если эти счастливые пастухи боятся Черного Зева, то и мне лучше сделать то же самое.
– Если ты действительно так думаешь, то наши дела плохи.
– Поили и я устали. Тебе же усталость неведома. Позволь нам поспать и отдохнуть, как ты обещал.
– Вы все время только и делаете, что спите. Сначала нам нужно показать, какие мы сильные.
– Как мы можем это сделать, когда мы падаем с ног от усталости? – ввязалась в разговор Поили.
– Быть может вы хотите, чтобы эти люди убили вас во сне?
Последний довод сморчка был веским, и Поили с Грином потребовали, чтобы их отвели к Черному Зеву.
Пастухи задрожали от страха. Хаттвиир жестом приказала ропоту утихнуть.
– Пусть будет так, как вы скажете, о духи. Отведи их, Иккалл, – выкрикнула вождь и один из молодых мужчин с белым гребнем, торчащим в волосах, быстро выступил вперед. Приветствуя Поили, он вытянул вперед руки, повернув их ладонями вверх.
– Молодой Иккалл лучший певец среди нас, – объявила Хаттвиир. – С ним у Черного Зева вы можете чувствовать себя в безопасности. Он покажет вам Черный Зев и приведет вас обратно. Мы будем дожидаться вашего возвращения здесь.
Поднявшись по наклонному лазу, они снова оказались на лавовой равнине под вечносияющим солнцем. Когда они стояли, мигая на свет и ощущая под ногами горячую пемзу, Иккалл проговорил, весело улыбнувшись Поили:
– Я вижу, что вы устали, но идти здесь совсем недалеко.
– О, спасибо, я почти не устала, – ответила Плоили, улыбнувшись в ответ Иккалу, у которого были большие темные глаза и мягкая гладкая кожа и который был почти так же красив, как Яттмур. – Какой красивый гребень у тебя в волосах. Его ручка похожа на лист дерева.
– О, такие гребни, большая редкость. Может быть, когда-нибудь я подарю тебе такой.
– Давайте двигаться, если мы идем, – резко бросил Иккаллу Грин, подумав о том, что никогда раньше не видел ни одного мужчину, который бы так глупо улыбался. – Как может простой певец – ведь Хаттвиир назвала тебя певцом – защитить нас от такого сильного врага, каким, должно быть, является Черный Зев?
– Когда Зев начинает петь, я тоже пою – и я пою лучше Зева, – объяснил Иккалл, ничуть не обидевшись на слова Грина, после чего, повернувшись, направился вперед между редких растений и скалистых уступов, слегка покачиваясь на ходу.
Как и обещал Иккалл, идти оказалось совсем недалеко. Земля продолжала неуклонно подниматься, почва исчезла, сменившись каменистой поверхностью из черного и красного гранита и пемзы, на которой уже совсем ничего не росло. Даже побеги неприхотливого баньяна, покрывающие своими зарослями многие тысячи квадратных миль континента, здесь пропали. На последних баньяновых стволах, которые увидели люди, виднелись шрамы и отметины от недавнего лавового потока, заставившего древо выпустить воздушные корни, которые, словно чуткие пальцы с жадностью нащупывали себе пропитание.
Скользнув между воздушными корнями, Иккалл опустился на корточки у большого валуна и жестом поманил к себе своих спутников. После чего указал рукой вперед.
– Вот он, Черный Зев, – прошептал он.
То, что увидели Поили и Грин, сильно потрясло их. До сих пор понятия большого открытого пространства были незнакомы им, лесным людям. Теперь же, увидев перед собой столько пустоты, они смотрели на это чудо во все глаза.
Изрезанное трещинами и смятое в складки лавовое поле тянулось перед ними на многие мили. В центре равнины высился, возносясь к небесам, почти правильный конус с ровными краями и монументальной зазубренной вершиной. Несмотря на то, что коническая гора находилась от людей на приличном расстоянии, ее силуэт доминировал над картиной печали и страданий, раскинувшейся здесь.
– Это Черный Зев, – снова прошептал Иккалл, с благоговейным ужасом глядя в лицо Поили.
Трепещущей рукой он указал на извилистую струйку дыма, поднимающуюся над краем конической вершины и возносящуюся в небо.
– Зев дышит, – объяснил он.
Повернув голову, Грин принялся рассматривать Великий Лес, стена которого смыкалась на окраине лавовой равнины. Потом его глаза снова обратились к горе, и когда он почувствовал, как глубоко пытается сморчок проникнуть в его воспоминания, в поисках подходящего объяснения увиденному, он потер от ноющего и изводящего ощущения лоб. Сморчку не понравилось то, что Грин пытается воспрепятствовать его неутолимой тяге к знаниям, и зрение Грина затуманилось.
Сморчок принялся с лихорадочной жадностью рыться в подсознательной памяти Грина, перебирая ее фрагменты, подобно одержимому пьяному, пытающемуся отыскать дорогую ему фотографию в груде других пожелтевших снимков. Грин стоял потрясенный и пораженный невероятностью творящегося с ним; сморчок действовал с такой настойчивой энергией и поток воспоминаний был настолько большим, что Грину тоже удавалось уловить быстрые и короткие фрагменты прошлого, хотя в подавляющем большинстве смысл этих фрагментов не доходил до него. Пошатнувшись, он опустился на застывшую лаву.
Поили и Иккалл с тревогой подбежали к нему и подняли под руки – однако к тому моменту поиски были уже закончены, ибо сморчок получил то, что так напряженно искал.
