Третий раз окупит остальные.
Прошло немного времени, и Арху увидел смутную тень маленькой юной кошечки, боязливо шедшей по дорожке. Да и не могла она заставить себя ждать: плохим был бы он провидцем, если бы не знал точно, когда состоится свидание. Когда кошечка приблизилась, Арху загородил ей проход.
При виде его Сиффха зашипела:
— Ты! Убирайся с дороги!
— Нет, — ответил он, — если ты хочешь, чтобы я отошел, тебе придется схватиться со мной.
— Тогда я буду драться! Или ты думаешь, что я испугаюсь? Я ненавижу тебя! Ты меня убил!
— Нет. И ты знаешь, кто убил тебя на самом деле.
— Ты свихнулся! Прочь с дороги!
— Нет. Я не уйду до тех пор, пока ты не признаешь, чем являешься.
— Вот как? — издевательски ухмыльнулась она. — И что же я такое?
— Близнец. Половинка пары.
— Я больше не близнец. Ты положил этому конец.
— Ничто не может положить такому конец. Роли могут временно меняться, но только на сей раз этого не случилось. Я — провидец, но ты… ты еще что-то. Или станешь чем-то.
— Нет!
— Да. Оборотная сторона провидчества — так же, как наша расцветка дополняет одна другую. Действие… вот для чего ты!
— Нет!
— Да. Ты — источник энергии, в конце концов. С каких это пор кошки стали источниками энергии? Таким обычно занимаются коты, любая кошка видит тут одну только скуку.
— Я не любая кошка!
— Именно. Ты — не любая. И ты можешь это доказать.
— Как?
— Смотри.
Они оба стали смотреть на реку, окутанную предрассветным туманом.
По воде плыла — если можно было сказать о ней «плыла» — пластиковая сумка. Вода быстро заполняла ее, сумка постепенно уходила в глубину.
Сиффха при виде ее отпрянула.
— Нет!
— Чего ты боишься? — сказал Арху. — Все давно кончилось.
— Да… но… — Сиффха все еще пятилась от воды.
— Но, — подхватил Арху, — есть слова, которые ты не позволяешь себе услышать.
— Ничего я не желаю слышать!
— Я тоже не хотел, но когда все-таки услышал, все изменилось. На самом деле до того, как я услышал этот звук, я не слышал ничего. Я не мог стать провидцем, пока не увидел, каков его источник.
— Нет!
— Ты же знаешь, что происходит внутри сумки.
— Не желаю об этом думать!
Сиффха попыталась убежать, но Арху загородил ей дорогу.
— Если ты не хочешь об этом думать, — сказал он, — то всю оставшуюся жизнь ты не будешь думать ни о чем другом. Ты уже всю жизнь ни о чем другом не думаешь. Все, что ты совершаешь, все заклинания, которые ты снабжаешь энергией, все время, когда ты поглощена той прекрасной вспышкой силы, которую так любишь, — все это нужно тебе, чтобы оставаться слепой и глухой. И ты отдаешь своей работе так много энергии для того, чтобы и все вокруг оставались слепы и. глухи и чтобы никто не заметил, что ты ничего не видишь и не слышишь.
— Ты совсем спятил! О чем ты говоришь?
Арху заметил, как Сиффха украдкой оглянулась через плечо. Сумка подплыла ближе.
— Ты не смеешь позволить себе помолчать, — продолжал он, — не смеешь остановиться на месте, потому что если ты сделаешь это, то услышишь, что происходит там, в сумке.
Сиффха изо всех сил ударила его лапой. Удар пришелся по носу, потекла кровь, но Арху не двинулся с места.
— Ты отплатила мне, — сказал он. — Должно быть, мои когти вонзались в тебя, когда я лез вверх, пытаясь не захлебнуться…
— Заткнись!
Сиффха кинулась на Арху, выпустив когти. Они клубком покатились по редкой сухой траве рядом с дорожкой, шипя и царапаясь. Сиффха драла Арху задними лапами, он не оставался в долгу. Полетели клочья шерсти.
— Зачем ты это сделал? — пропыхтела Сиффха и вцепилась Арху в горло. — Ты был моим любимым братом, мы ели из одной миски, вместе спали… так почему?…
— Я хотел жить! Хотел дышать! Так же, как и ты! Ты столько раз влезала мне на голову, царапала меня! Я тоже тебя любил, мы ели вместе, я спал, положив голову тебе на живот, мы вылизывали друг друга, но потом настал момент, когда все это не могло помочь, когда любовь не могла помочь, потому что мы оба хотели жить и не могли…
Сумка подплыла еще ближе. В ней кто-то слабо шевелился, словно внутри еще продолжалась борьба… Долетел тихий, тихий звук… слабое мяуканье…
— Одинокая Сила знала о нас, — прохрипел Арху. — Она знала, что один из нас — провидец, а другая — источник энергии, и вместе мы будем для нее опасны. Она пыталась убить нас обоих, но это было ей не по силам: помощь была уже близка, и она знала, что один из нас выживет. Поэтому она убила того, кто, как она считала, представлял собой большую угрозу. Она знала, что ты вернешься, но рассчитывала на то, что ты будешь погружена в скорбь и ярость, запутаешься и не соединишься со своей второй половинкой. Тогда ты растратила бы свою силу на мелочи и в конце концов умерла бы, полная горечи, бесполезная, ничего не свершившая. Так еще может случиться. Или ты можешь расстроить планы Одинокой Силы…
— О чем ты говоришь?
— Не позволь ей выиграть! Посмотри! Посмотри хоть единственный раз!
И Сиффха открыла глаза, которые были до того крепко зажмурены, и взглянула на Арху. Благодаря ему она увидела…
Увидела то, что происходило внутри сумки, но не со своей точки зрения, а с его.
Горе… Усталость… Боль… Мысль: Они все мертвы. Безнадежность… Я не хочу больше жить: они все. мертвы. Отчаяние… Сиф, та, у которой были такие же пятна, как у меня. Она погибла. Я не хочу жить, пусть все кончится…
И неожиданно с потрясающей силой в Сиффхе вскипела ярость. Она все росла и росла, и к собственному изумлению Сиффхи была направлена не на то, что случилось с ней, а на то, что случилось с ним. Никогда еще в ее короткой жизни не случалось, чтобы гнев вызывало что-то, что было вне ее. Но теперь ярость вырвалась наружу и нашла себе цель. Теперь Сиффха знала, что должна сделать, ради чего вернулась в мир, какое дело должна завершить.
Та, что все время была рядом, чей смех, вечный смех, они все время слышали, вдруг перестала смеяться, когда на нее обрушился удар такой мощи, с какой ей нечасто приходилось сталкиваться. Не неопределенное проклятие жестокой судьбе, но прицельный, яростный удар праведного гнева, словно луч точно нацеленного лазера. Он безошибочно попал в цель.
Что ты с ним сделала! Ты его убила! Я…
Воздух внутри видения и за его пределами содрогнулся от беззвучного вопля Одинокой Силы, которая давно уже не получала такого болезненного удара. Пусть на короткое мгновение, но она обратилась в бегство…
…Арху остался лежать, прижавшись к земле и зажмурив глаза. Видение ослепило его: фигура кошки, словно созданная из молний, яростной, целеустремленной, способной совершить что угодно… хотя бы сейчас.
Молния обратила взгляд на него.
