Продолжая плакать, королева удивленно открыла рот.
— И перестань уклоняться от работы, — сказала Сиффха. — С твоим прайдом случится страшная беда, если ты не возьмешься за дело, ради которого и была создана. Несчастья уже начались, но если ты вмешаешься сейчас, остановить их еще не поздно.
— Кстати, — добавил Арху, — избавься от ядерного оружия. Я знаю, Диззи нравится эта новая игрушка, но посмотри, что будет, если ты его не остановишь.
Он показал ей то, что видел сам.
Лицо королевы при виде Бесконечной Зимы покрылось смертельной бледностью.
Несколько долгих минут она не могла вымолвить ни слова; возможно, для нее это был рекорд. Наконец, снова обретя речь, она смогла только прошептать:
— Вы — маленькие ангелы божьи!
— Пожалуйста, мадам, — возразил Арху, — не надо нас ни с кем путать. Мы кошки. Если ты имеешь в виду, что мы — посланцы Прародительницы, что ж, ими рано или поздно оказывается каждый. Но запомни главное: никакого ядерного оружия. Ты обязательно должна от него избавиться, иначе позднее кто-нибудь, кто не так морально чист, как ты, не справится с искушением им воспользоваться.
— Льстец! — беззвучно произнесла Сиффха.
— Она поддается внушению. Хороший маг должен использовать те инструменты, которые оказываются под лапой… под рукой.
— И обязательно проследи, чтобы ядерное оружие уничтожалось под жестким контролем, — сказала Сиффха. — У кого-нибудь может возникнуть соблазн стащить бомбу и продать ее на сторону, считая, что никто ничего не заметит, раз они все равно уничтожаются.
На лице королевы внезапно появилось решительное выражение.
— Эти бомбы никогда мне не нравились, — тихо сказала она. — Я сразу же возьмусь за дело, раз вы так говорите.
— Такой поступок, — сказал Арху, — принесет твоему народу много пользы.
Королева в удивлении оглянулась: неожиданно в комнате оказалось гораздо больше кошек, чем было только что, и она понятия не имела, откуда они могли появиться. Здоровенный серый полосатый кот, маленькая изящная черная кошечка с золотисто-зелеными глазами, огромный серый с белым пушистый кот, небольшой рыжий кот с насмешливыми глазами; все они с интересом смотрели на Викторию.
— Наши коллеги, — представил их Арху. — Мы выполняли поручение: предотвращали покушение на тебя. Теперь задание выполнено. Наши друзья просто хотели увидеть тебя, прежде чем мы вернемся к себе. — Арху слегка улыбнулся. — Такова наша рабочая инструкция.
— Но… но, мои дорогие киски, — сказала королева, — не можете же вы теперь меня покинуть! Вы должны остаться! — Она прочла ответ в их глазах и воскликнула: — Я приказываю!
— Мадам, — сказала черная кошка, почтительно склонив голову, — наш Народ имеет собственную повелительницу, которой мы повинуемся, и для нас ее воля даже выше твоей. Мы не можем остаться: мы должны выполнять другие ее поручения. Однако Прародительница желает тебе добра: потому она и прислала нас. Позаботься о своем народе. А теперь прощай!
В тот же миг все кошки исчезли.
Королева по привычке немного поплакала, а потом стала приводить себя в порядок после всех невероятных событий. За «Таймс» она смогла взяться только уже к вечеру. Дойдя до парламентского отчета, она совсем уже собралась его пропустить — последние несколько дней прения были посвящены скучному обсуждению закона, регулирующего религиозные обряды, — как неожиданно в середине сухого текста ее внимание привлек один абзац, и Виктория улыбнулась.
«В этот момент достопочтенный член парламента был смущен взрывом смеха в переполненном зале, вызванным появлением большого серого полосатого кота, который спустился по проходу между скамьями оппозиции и лениво огляделся. Шум испугал его, и кот неожиданно прыгнул на плечо одного из членов кабинета, сидевшего на отведенной министрам скамье, и под общий смех помчался по головам сидящих к боковой двери, за которой и исчез. Неожиданное появление и еще более внезапное исчезновение кота вызвали растерянность тех членов парламента, чьи лица и бороды чуть не пострадали, и едва не сорвали заседание».
Королева сложила газету, спрятала ее в бюро и отправилась спать, твердо решив на следующий же день принять необходимые меры.
— Единственное, что меня беспокоит, — сказал Урруах, — это загадка: куда делось письмо. Не могу понять, как ему удалось так быстро доставить его адресату.
— Что-то тут не так, — сказал Хуоллис членам лондонской и нью-йоркской команд. — Вы считали, что письмо в Эдинбург из Лондона будет идти день? Целый день? Вы что, шутите?
Кошки переглянулись.
— Так легко забыть, — сказал Хафф, — что когда-то, когда наша страна имела железные дороги, которыми могла гордиться, и до появления телефонов, почту доставляли семь раз в день, а в Лондоне и некоторых других городах — и двенадцать. Забирали корреспонденцию тоже гораздо чаще, чем теперь.
— В Палате Представителей почту в последний раз забирали в полночь, — сказал Оухиш. — Через полчаса письмо попадало на поезд, отправляющийся в Шотландию, и доставлялось адресату в Эдинбурге примерно в пять утра… самое позднее — в семь. Если ответ сразу же вручался почтальону, это письмо также через час отправилось бы в Лондон — в данном случае в Виндзор, — и было бы доставлено не позднее чем в два часа пополудни.
Рхиоу покачала головой.
— А мы еще думаем, что это у наших эххифов высокая технология, — тихо сказала она. — Иногда ретроспектива бывает очень поучительна.
Проведя середину дня в музее с Оухишем и Хуоллисом, кошки попрощались с ними и отправились в Грин-парк еще на одно свидание. Арти проводил в Лондоне последний вечер: на следующий день ему предстояло вернуться в Эдинбург, а потом отправиться в школу на континенте. Арти это не радовало, но жизнерадостный характер не позволил ему попрощаться с друзьями на печальной ноте.
— Неужели я никогда вас больше не увижу? И Ифа тоже?
— Что касается нас, — ответила Рхиоу, — скорее всего нет. Маги обычно не перемещаются во времени без разрешения Вечных Сил: слишком многое происходит не так, и работы у нас хватает. Но ты долго будешь нас помнить.
Хотя и не всегда скорее всего, — подумала она, но вслух этого не сказала. Одним из обстоятельств, помогающих скрыть магию, всегда была способность человеческого разума со временем доказывать себе, что невозможное никогда и не происходило, преобразовывать его в более приемлемые формы. Особенно податливы в этом смысле оказывались детские воспоминания: ум взрослого в ретроспективе решительно отделял то, что «происходило на самом деле» от фантазий и снов. Впрочем, Арти был необычным подростком. В нем было что-то такое, что подсказывало: он не расстанется с воспоминаниями, и какими бы невозможными ни казались события, если они все же произошли, он будет за них держаться.
— А вот Иф — другое дело, — сказал Урруах. — Его время и наше не совпадают; вселенная, в которой он живет, ближе к сердцевине вещей, и поэтому ему легче перемещаться. К тому же он теперь начальство, не то что мы, — улыбнулся Урруах. — Он — Старейшина и поэтому имеет больше возможностей.
— Что бы ни случилось, — сказал Арти Фрио, — помни, что ты помог спасти королеву и тем самым — многие миллионы людей, пусть и неизвестных тебе. Ты никогда не сможешь этого никому доказать, но без тебя мы не смогли бы проникнуть в вашу реальность, а значит, не смогли бы спасти и все остальные. Ты это сделал. Может быть, сначала все и было случайностью, но потом ты помогал нам по доброй воле. Мы не забудем тебя и твою помощь… и Вечные Силы не забудут тоже.
— Что ж, это лучше, чем ничего, — улыбнулся Арти.
— Ты даже представить себе не можешь, насколько лучше, — сказала Рхиоу.
Солнце садилось, и пришла пора прощаться. Кошки вернулись на станцию метро «Марк-Лейн», где на заброшенной платформе оставляли магический круг. Прежде чем в последний раз в этой реальности спуститься в метро, Рхиоу посмотрела на небо. Луны — покрытой шрамами взрывов или нет — видно не было. Если им не удастся отследить событие, положившее начало всей цепи несчастий, может быть, Луна навсегда останется изуродованной, однако теперь по крайней мере можно было рассчитывать, что Земля
