Смертельная битва

приходили к тебе во сне, как я и задумал.

— Ты… задумал, — пробормотал Шен. — Значит, я… — он замолчал, как будто не мог опомниться от осознания происходящего. — Неужели я и впрямь оказался во Внешнем Мире? А ты — повелитель… Кан?

Рутай улыбнулся не столько от пафоса сказанного, сколько от того, что эта тварь вспомнила имя своего господина. Да, теперь он попал в точку — повелитель не станет его сурово наказывать. А то Рутай уж начал было прикидывать в уме, что значит провести вечность грязной лужей на дне клетки.

Темные глаза Шао Кана снова покраснели.

— Ты у подножия трона Внешнего Мира, — громогласно объявил Кан, — пред ликом Хозяина Смерти и Мастера Черной Магии. Некогда ты был моим демоном, Шен, моим храбрым и доверенным помощником, которого я послал на особое задание.

— Да, — ответил Шен. — Моя миссия состояла в том, чтобы открыть путь между двумя мирами. Дать тебе возможность послать в Земной Мир орды фурий и демонов… и покорить его.

— Ты прав, — сказал Шао Кан, ухмылка его стала шире, на острых клыках поблескивала кровавая слюна. — Пан Ку не мог предвидеть возникновения двух миров. Один из них образовался из его тела, другой — наш мир — сотворила смерть, когда вышла из его плоти. Жизнь и смерть надо слить воедино, и тогда придет конец двойственности сущего. В космосе должен существовать лишь один мир, где будут править установленные мною законы.

— Теперь я вспомнил все, мой повелитель, — проговорил Шен. — Но я подвел тебя. Тот путь, что я проложил, — он широко развел руками, — доступен лишь для этой ничтожной человеческой оболочки, в которой я нахожусь.

Где-то внутри гигантского монстра булькнули утробные звуки, отдаленно напоминающие смех.

— Ты меня не подвел, — ответил Шао Кан. — С помощью ничтожного человеческого мозга и слабого тела ты смог проложить начало пути. Лучше поздно, чем никогда, — добавил он.

— Что мне надлежит делать теперь? — спросил Шен.

Шао Кан наклонился над ним.

— Ты должен собирать души. В них заключены частицы духа Пан Ку. Они ослаблены и разобщены, но это поправимо. Ты должен найти способ собрать их на своем острове и использовать для расширения пути между мирами.

При взгляде на трепещущего колдуна глаза владыки демонов стали подобны двум красно-черным омутам. Круглолицый бес снова отвесил глубокий поклон и тоже задрожал от страха.

— Подойди ближе, — приказал Шао Кан.

— Слушаюсь, повелитель.

Когда бедный демон на коротких толстых ногах приблизился к своему господину, гигантская невидимая рука обхватила его поперек тела и поднесла к небольшому светильнику.

— Шен, — сказал Шао Кан, — сквозь открытый тобою проход я еще пошлю Рутая, он покажет тебе, что делать с теми душами, которые удастся собрать. Он останется внутри круга, который ты начертишь у своих ног, и будет помогать тебе во всем.

Гигантский монстр отпустил колдуна, который упал прямо в огонь и в агонии, сливаясь с языками пламени, отчаянно завопил. Потом Князь Тьмы раскрыл ладонь и простер ее над морем огня, бушевавшим вокруг Шен Цуна. Пламя взметалось ввысь и умирало, обвившись вокруг демона, заключенного в тело смертного, превращаясь в клубы черного дыма.

— Пять столетий назад, — сказал Шао Кан, — я послал тебя в огненном вихре на тот остров, который с тех пор постоянно окутан туманом. Ныне туман стал еще гуще, чем раньше. Пусть он скрывает твои дела от глаз детей Земного Мира.- Уголки рта повелителя демонов немного опустились. — Я все время буду за тобой наблюдать, но ты меня заметить не сможешь. Тебе постоянно кто-то будет стараться помешать. Монахи и святоши из Ордена Света станут строить тебе козни, как поступали они и со мной, когда я возводил храм. Тебя будет пытаться остановить и божественное отродье — мой братец Тьен. Палки в колеса тебе будет ставить и один простой смертный, которому покровительствует бог грома, постоянно при этом болтая о каком-то несуществующем достоинстве смертных… и постарается сделать все, чтобы помешать твоей миссии. — Шао Кан бросил взгляд на своего слугу, глаза его вновь полыхнули красным огнем. — Если ты подведешь меня… если позволишь им тебя остановить, возмездие мое будет ужасным и продлится вечно. Тебе ясно, Шен Цун?

— Ясно, повелитель Кан, я все сделаю, чтобы выполнить твою волю. Я буду тебе служить не щадя сил.

Пасть гиганта вновь слегка осклабилась в ухмылке.

— Я правильно сделал, мой бывший демон, что остановил свой выбор на тебе. Сделай то, что я сказал, и награда твоя будет царской, ибо я дам тебе совершенное знание черной магии, и благодаря ему ты обретешь беспредельную власть над силами зла. — Шао Кан вновь скорчил гримасу. — Помни, что держать проход между мирами постоянно открытым, как я тебе велю, можно лишь все время питая его новыми человеческими душами. Если их будет у тебя недостаточно, ты должен будешь жертвовать на это частицы собственной души. Время для меня не значит почти ничего, и я буду терпелив — но не вечно. Тебе надлежит выполнить твою миссию до того, как истечет срок жизни этой твоей смертной оболочки.

С этими словами Князь Тьмы вновь простер гигантскую длань над Шен Цуном, потом откинулся назад, на спинку своего трона, превратившись в недвижную живую тень в мире бушующего адского пламени.

Глава 6

«Как странно это все, — подумал Кун Лао, закончив утреннюю молитву. Скрестив ноги, он сидел на утесе, вдыхая прохладный воздух, руки его были сложены под подбородком большими пальцами вверх, глаза закрыты. — Меня привели сюда пытливый разум и мятежный дух, известен же я был все эти пятнадцать лет лишь благодаря своей силе и искусству рукопашного боя».

Так всегда бывает: двойственность проявляется во всем. Но хоть она и присуща каждому явлению, такой поворот событий в его жизни, пожалуй, оказался наиболее странным.

Трудно было представить себе, что прошло уже полтора десятилетия с тех пор, как он впервые увидел Рэйдена — точнее говоря, то семифутовое человеческое обличье, которое грозный бог грома принимал, когда спускался с заоблачных вершин священной горы Ифукубе в мир смертных. Кун Лао часто задавался вопросом о том, каким должен быть естественный вид Рэйдена — выглядел ли он как та огромная молния, что тогда, пятнадцать лет назад, пронесла его мимо пещер святых людей в обитель богов, или же он одновременно являл собой все молнии мира. Теперь, однако, ответ на этот вопрос не играл особой роли. Гораздо важнее тех обличий, которые принимал Рэйден, был его благородный дух — его несгибаемая целеустремленность и сила, ежегодно проявлявшиеся именно в этот день года, когда он во плоти являлся на битву.

Здесь ему не было равных, подумал Кун Лао. Его знаменитые молниеносные броски, воздушные атаки с электрическими разрядами, способность к телепортации — все эти приемы, делавшие его непобедимым в битвах, давали ему возможность в любой момент где угодно появляться и внезапно исчезать. Их же он использовал и для наблюдения за Кун Лао, когда тот жил в Чжужуне.

Открыв глаза за несколько мгновений до появления на горизонте красного краешка солнца, монах Ордена Света, пользовавшийся особым уважением и почетом, плавно поднялся с земли, используя лишь силу ног — ни на руки, ни на колени он не опирался. Складки его безукоризненно белого одеяния мягко колыхал ветерок, он простер руки к восходящему светилу и стоял так, пока его показавшийся на горизонте ярко-оранжевый край становился золотым, постепенно превращаясь в ослепительно желтый. Ему