отставали от него. Порыв ветра, еще один — и едкий запах дыма.
Ангриды, находившиеся всего на расстоянии полета стрелы от Тауга, остановились и начали совещаться. Один указал пальцем. Гарваон галопом скакал к ним, с мечом на изготовку, а Свон держался рядом и вскоре вырвался вперед. Тауг бросился следом, бессвязно крича и отчаянно размахивая руками в попытке увлечь за собой остальных, но внезапно мускулистая рука оторвала его от земли и усадила на холку мула, идущего размашистым шагом.
— У вас нет оружия. — Голова Анса находилась ниже головы Тауга. — Ни меча, ничего, и вас убили бы, будь даже у вас меч, о котором вы говорили.
Мулы и лошади всем скопом неслись навстречу сквозь высокое просо, подгоняемые не только громоподобными криками ангридов, но и огнем, наводившим страх на великанов. Пытаясь справиться с собственным мулом, Анс отпустил Тауга, и тот соскользнул вниз, покатился по земле, а потом вскочил на ноги.
Он не нашел никакого брошенного оружия, но побежал вперед, уворачиваясь от охваченных паникой животных и ударяясь о тяжелые тюки, на них навьюченные. Он уже находился буквально в нескольких шагах от ближайшего ангрида, когда на того вдруг напрыгнул огромный черный зверь, — Тауг мельком увидел горящие глаза и вспененную пасть. В следующий миг зверь скрылся из виду, а бездыханный великан распростерся на земле.
За поясом у ангрида был нож — с деревянной рукояткой длиной с Таугово предплечье и лезвием вдвое длиннее. Тауг вытащил нож из-за пояса убитого: рукоятка, хотя и слишком толстая, сужалась с одного и другого конца настолько, что ложилась в ладонь не хуже, чем древко копья.
От дыма у него заслезились глаза, и он закашлялся. Проморгавшись, он увидел перед собой не кого иного, как рыцаря в зелено-золотых доспехах на могучем сером коне, превосходящем размерами всех, каких ему доводилось видеть прежде.
— Это ты, Тауг? — Рыцарь закинул щит за спину и снял шлем с гребнем в виде дракона. — Кто тебя так отделал?
— Сэр Эйбел!
Дым снова окутал нас, когда я помог Таугу взобраться в седло.
— Осторожнее со своим мечом, приятель. Лучше отведи острие в сторону.
По-прежнему кашляя, Тауг последовал совету.
— Я взял его у великана, — выдохнул он. — А леди Идн обещала мне щит.
Когда мы выехали из дыма, я сказал:
— Одна из сложнейших вещей, которым должен научиться рыцарь, — это умение пользоваться оружием так, чтобы случайно не поранить своего коня. Мастер Торп говорил мне это, но знать — одно дело, а выполнять — совсем другое.
Тауг вытянул шею:
— Сколько великанов вы убили?
— В смысле — своим мечом? — Я придержал Облако, переводя на шаг, и окинул взглядом поле битвы. — Ни одного. Но Гильф, вероятно, прикончил пару-тройку.
К тому времени, когда подошла Идн с женщинами, Тауг спросил:
— Разве все они не погибнут в огне?
— Вряд ли, — ответил я. — Бой перемещается в сторону от пожара, и надвигается буря. Судя по запаху ветра, снежная буря. Нам еще придется потрудиться.
И мы славно потрудились, но описание всех последующих событий заняло бы у меня больше времени, чем ушло на само сражение и на то, чтобы потом согнать всех мулов и вьючных лошадей. Мы провели ночь в большом доме, прежде принадлежавшем Бимиру; во всех очагах там ревел огонь, и люди теснились возле них. Тауг нашел меня в конюшне, где погонщики мулов под присмотром мастера Эгра развьючивали, кормили и поили своих подопечных.
— Я… я хотел поговорить с вами, сэр Эйбел. Можно?
— Можно. — Я отошел от Облака и посмотрел на Тауга, с трудом сдерживая ухмылку. — Можно, если ты готов поработать. Ты готов?
— Конечно! Все, что угодно!
— Но ты устал, и у тебя лицо разбито.
— У Свона разбито сильнее, но он не сидит сложа руки.
— Не считая нужным расседлать, напоить и накормить своего коня. Пока, во всяком случае.
— Он обслуживает лорда Била и леди Идн.
— Похвально. — Я провел скребницей по хребту Облака, от холки до хвоста, а потом вручил щетку Таугу. — Знаешь, что это за инструмент?
— Нет, сэр.
— Скребница. Такая щетка, которой чистят шкуру животного. Будь у меня оруженосец, он позаботился бы о моем коне — не потому, что мне самому лень, а потому, что он должен научиться. Когда он сам станет рыцарем, никто не станет заботиться о его коне.
— У вас есть оруженосец, сэр Эйбел. Свон. Он сказал мне.
Я потряс головой:
— Будь Свон моим оруженосцем, сейчас он находился бы здесь и чистил Облако.
— Он боится вас. Так мне кажется.
— Ему не меня следует бояться. Анс знает о нем?
— О зримом чудовище? Не знаю, сэр.
— Расскажи ему при случае. Сейчас я научу тебя ухаживать за конем. Ты готов?
Глядя на Облако, Тауг кивнул.
— Вы можете разговаривать между делом?
— Конечно. Ты боишься Облака?
— Немножко. Он такой огромный.
— Она. Размер не имеет значения. Норовистая лошадь ужасно опасна, даже если она маленькая. Кроткая может ненароком зашибить, поскольку она гораздо больше и гораздо сильнее тебя. Но это маловероятно. Человек, о котором ты мне рассказал, — который тебя ударил, — представляет для тебя гораздо большую опасность, чем я. Так и с лошадьми.
Тауг снова кивнул, не очень уверенно.
— В первую очередь надо снять седло и чепрак. Под седлом лошадь всегда устает. Если тебе доводилось брать в руки седло, ты знаешь почему. Чепрак всегда влажный от пота, поэтому его тоже снимаем. Если конь разгорячен или находится на холоде, его обязательно нужно накрыть чем-нибудь. Подойдет любое чистое, сухое и теплое покрывало. Думаю, в данном случае такой необходимости нет.
— Понимаю, — сказал Тауг.
— Хорошо. Лошадь не способна мыслить, как человек, но хорошая лошадь чувствует тебя лучше, чем ты ее. Ты должен тонко чувствовать своего коня, а для начала нужно научиться понимать, когда он испытывает жажду, голод, холод или одиночество, как бывает с тобой. Коли ты понимаешь своего коня, он понимает, что ты все понимаешь, по твоим действиям. А коли не понимаешь, он тоже понимает это.
— Сэр Эйбел, вы…
— Разница проявляется в мелочах, по большей части практически незаметных. Но исход любой битвы зависит от мелочей. Ты хотел задать вопрос?
— Вы погибли, сэр Эйбел. Вернее, мы так думали.
Я пожал плечами:
— Какое это имеет значение? Я здесь, дышу тем же пыльным воздухом, что и вы все. Думаешь, я призрак? Если хочешь, я проткну себе палец, чтобы ты увидел кровь.
Тауг помотал головой.
— Ну и хорошо. Я живой, Тауг, как ты. Сегодня за ужином две дюжины человек видели, как я ем. Вот тебе доказательство. Призраки не едят.
— Я этого не знал.
— Теперь знаешь. Тебя смущает моя кольчуга с золотыми кольцами? Она досталась мне вместе с Этерне. — Я дотронулся до меча, но не стал вытаскивать из ножен. — Перевязь с ножнами досталась мне
