Сесил поднялся, очевидно, решив положить конец неприятной беседе.
— Он был, как всегда, пьян и сказал, что хочет попрощаться, потому что жизнь стала ему невыносима. Я ответил то, что отвечал всегда, когда он приставал ко мне с подобными вещами. Велел ему взять себя в руки. Не думал, что на этот раз он твердо вознамерился сделать то, что обещал. Я так долго слушал это омерзительное нытье, что перестал обращать на него внимание.
Глава 37
Кейт поставила кружки с дымяшимся горячим шоколадом на поднос рядом с гигантской миской хорошо промасленного поп-корна — традиционное угощение для зимних кинопросмотров, которые они с Холли устраивали два раза в месяц.
Предстояло отнести поднос в гостиную. Кейт старательно обошла Макса, развалившегося перед журнальным столиком. Холли, стоя у шкафа с кассетами, вопросительно посмотрела на подругу.
— Как насчет «Памятного романа»? — спросила она, под нимая кассету.
— Спасибо, у меня уже был один, который я стараюсь забыть.
Холли невесело усмехнулась и снова стала рыться в кассе тах.
— Поверить не могу, каким же подонком оказался твой Уайатт! На вечере он вел себя как последний негодяй!
Кейт и сама не верила. Но Митчел ясно дал понять, что презирает ее, а это могло означать одно: он с самого начала в грош не ставил, даже когда занимался любовью на Сен-Мартене.
— Он просто псих, — решила Холл и, облекая мысли Кейт в слова.
— Либо псих, — кивнула Кейт, пытаясь свести разговор к шутке, — либо не слишком любит, когда над ним подсмеиваются. — И, резко сменив тему, спросила: — Как насчет «Дня свадьбы»?
— При условии что ты не будешь перематывать пленку до сцены танцев, где Майкл Баблс поет «Покачивайся».
— Заметано.
Холли вставила кассету и села на диван рядом с Кейт. С минуту они сидели молча, положив ноги в толстых носках на журнальный столик и набросив на плечи пледы.
— Мне будет не хватать наших киношных вечеров, — призналась Холли, захватив горсть поп-корна из миски.
— Ты это о чем? — удивилась Кейт, потянувшись к кружке с шоколадом.
— О том, что не могу представить себя сидящей между тобой и Эваном с миской поп-корна в руках. Вы уже назначили дату?
— Мы еще даже не спали вместе, — покачала головой Кейт.
— Почему? Ты вернулась три недели назад.
— Мы оба согласились, что необходимо время пережить то, что я натворила на Сен-Мартене, прежде чем начать все заново.
Холли ошарашенно уставилась на нее:
— Хочешь сказать, что с тех пор он ни разу не выразил желания пометить территорию?
— Это в тебе говорит ветеринар, — хмыкнула Кейт, закатывая глаза, после чего глотнула шоколада и отставила кружку.
— Уверена, что он не наказывает тебя тем, что специально держится на расстоянии?
— Совершенно. Вчера он повел меня ужинать и сказал, что хочет потом остаться и провести со мной ночь. Но…
— Но…
— В разгар ужина мне стало нехорошо. Сильно тошнило голова кружилась. Честно говоря, мне и сейчас не по себе. Не пойму, что со мной творится. Последние дни еле на ногах держусь, чувствую себя ужасно усталой, и все время хочется спать.
— Стресс обычно ослабляет иммунную систему и подрывает здоровье. Кстати, как идут дела в ресторане?
— Служащие относятся ко мне покровительственно, что неудивительно, поскольку моложе меня там только рассыльный. Об остальном еще слишком рано говорить. Давай смотреть кино.
Глава 38
— Кейт, доктор Купер получила результаты твоих анализов.
Кейт подняла глаза и улыбнулась секретарше Бонни Купер. Бонни была подругой Холли и по совместительству гинекологом Кейт. Осмотрев ее, она потребовала сделать анализы, а потом посидеть в приемной.
— Быстрая работа, — сказала Кейт, садясь напротив стола Бонни. Та открыла карточку Кейт.
— У меня еще нет всех результатов, но в них нет необходимости. Самый главный анализ уже показал причину твоей тошноты и сонливости.
— И каков же ответ?
— Ты беременна.
Кейт приподнялась, но тут же упала в кресло, расслабилась и улыбнулась.
— Это ошибка, Бонни. Ты спутала мои анализы с чужими. Я еще ни разу не пропустила приема противозачаточных таблеток.
— Таблетки никогда не давали стопроцентную гарантию. Во всяком случае, не для всех.
— Для меня давали. Эван — мой жених… мы четыре года жили вместе, и я ни разу не забеременела.
— Ты не принимала никаких антибиотиков за последние два месяца? Некоторые антибиотики влияют на эффективность таблеток.
— Знаю, но я вообще не пила никаких лекарств, если не считать пилюль от мигрени, которые прописал доктор на Сен-Мартене.
Бонни потянулась к лежавшей на столе книге.
— Я не знаю средства от мигрени, которое действовало бы на противозачаточные таблетки. Как оно называется? Я сейчас посмотрю.
— Не помню… — нахмурилась Кейт. — Вертится на кончике языка…
— Пока ты вспоминаешь, скажи, были ли у тебя за последние четыре года сексуальные сношения с кем-то, кроме твоего жениха?
Кейт поколебалась, поняв, что теперь придется признать существование Митчела Уайатта.
— Да, за последний месяц. Но какое это имеет значение?
— Всегда существует возможность того, что ты входишь в то крошечное количество женщин, на которых не действуют таблетки, и причина, по которой ты не беременела до сих пор, заключается в том, что твой жених бесплоден.
Кейт неожиданно вспомнила первую часть названия лекарства от мигрени:
— Бутал что-то там такое. От головной боли помогает.
Бонни нахмурилась.
— Бутабитал, верно?
— Точно!
— Доктор не спросил тебя, принимаешь ли ты противозачаточные таблетки?
— Он спросил, пытаюсь ли я забеременеть, и я сказала «нет». Правда, доктор говорил исключительно по-французски, но водитель немного знал английский, он и служил переводчиком. Доктор просил водителя сказать, что у меня, возможно, мигрени.
— Почему ты поехала не в больницу, а к местному доктору?
— Чтобы ждать полдня, когда кто-то соизволит обратить на меня внимание? Бонни, моя голова раскалывалась. От боли меня рвало всю дорогу до Сен-Мартена, и я хотела одного: чтобы кто-то эту боль облегчил. Мне было совершенно все равно на каком языке они говорили. Он принимал на дому, но был очень мил, и в очереди сидели хорошо одетые пациенты.
— Значит, в переводе водителя что-то затерялось. Должно быть, доктор просил узнать, опасаешься ли ты забеременеть.
— Какая разница? — раздраженно бросила Кейт, но в душе уже знала. Помоги ей Боже. Она уже знала…
