– Советую не слишком в это верить, – заметил он, выбивая трубку, – нет незаменимых людей.
На этот раз слезы хлынули уже из глаз Люси.
– Жестоко так говорить, – взорвалась она, – можно подумать, ты хочешь, чтобы Джек оказался на передовой.
– Ну, конечно же нет, – по привычке кинулась на защиту отца Летти.
Все ее внимание было сосредоточено на Кристофере, который играл на полу с парой ложек, сложив их одну в другую. Когда ложки звякали, он заливался веселым смехом. Летти вспомнила, как похоже смеялся Дэвид – звук был низким и сдержанным, будто это была шутка, понятная только ему. Как ей нравился этот смех. Ее сердце сжалось.
– Нет, он сказал назло мне! – Сварливый голос сестры отвлек ее. Люси лихорадочно копалась в ридикюле в поисках носового платка. – А как вы думаете, что я должна чувствовать, когда Альберт уже на фронте, когда его могут в любой момент убить или ранить…
– Люси!
Услышав резкий окрик Винни, Летти отвлеклась от своих собственных мыслей и бросила предупреждающий взгляд на Люси.
– Возможно, стоит переменить тему разговора.
– Но это правда. Людей на фронте все время убивают…
– Ради Бога! Сейчас не время об этом говорить! – Голос Летти стал пронзительным. Люси задела и ее рану. – Почему ты не можешь хоть немного подумать, прежде чем что-либо сказать.
– Но я думаю. Я всегда думаю.
Носовой платок был наконец найден, и Люси в лихорадочной спешке прикладывала его к уголкам глаз.
– Я приехала сюда из-за Винни, а вовсе не для того, чтобы ты меня ругала. Ты ревнуешь, потому что у меня есть Джек, а у тебя никого нет. Ты просто озлобленная старая дева. Все думают, что я не сочувствую Винни, а она сама радовалась, когда Джека забрали, а Альберт остался дома.
Люси вскочила на ноги, собираясь уйти.
– Не понимаю, что я такого сказала, что огорчила вас! Лучше я пойду домой и больше сюда не вернусь. Тогда вы…
– О Боже, сядь на место! – гневно приказала Летти. – Не глупи!
Напоминание Люси о ее положении задело ее сильнее, чем она могла представить, но что толку затевать новую ссору.
– Все, что нужно Винни, это немного спокойствия, – сказала она как можно более ровно. – Просто постарайся ее больше не расстраивать.
– Как будто я только этим и занимаюсь, – раздраженно парировала Люси, продолжая тереть глаза платком.
Но она снова села, все еще в подавленном настроении, но уже передумав уходить, тем более что Винни сама попросила ее остаться.
Август выдался солнечным, тогда как год назад начавшиеся в это время дожди тянулись всю осень и зиму.
– Погода должна помогать им во Франции, – заметила она Билли.
Воскресенье. Отец с Адой отправились на прогулку по парку, которая должна была закончиться выпивкой в ближайшей пивной, если, конечно, та была открыта. Ее они не приглашали. Летти и не ожидала, но, если бы и пригласили, она скорее всего, отказалась бы.
Однако она почувствовала себя одиноко и решила навестить Билли. В конце концов, хоть какое-то занятие.
Было очень приятно, когда его родители откровенно обрадовались ей, хотя у них гостили две замужние сестры Билли и его свояченица, муж которой был сейчас на фронте. В этом доме чувствовалось настоящее тепло между людьми. Так непохоже на ее дом, остававшийся холодным, несмотря на все прилагаемые усилия.
Летти сидела на софе, обмахиваясь газетой и время от времени поглядывая на заголовок:
«НАСТУПЛЕНИЕ СОЮЗНИКОВ ПО ВСЕМУ ФРОНТУ – ВЕНГЕРСКАЯ АРМИЯ РАЗБИТА». Это внушало оптимизм, но уж слишком часто надежды не оправдывались.
– Надеюсь, на этот раз что-нибудь получится, – заметила она, как обычно переходя на привычный для Билли говор кокни. – Бог знает, чем все кончится, уже середина восемнадцатого года. Если мы снова отступим, как в марте…
Родители Билли согласно закивали, но он лишь усмехнулся.
– Откуда такое плохое настроение, Лет? Ты ведь прирожденный утешитель, так давай, развесели нас чем-нибудь.
Летти продолжала лихорадочно обмахиваться.
– Извини. Может быть, я сегодня немного не в духе.
Но, тем не менее, настроение у нее поднялось. Разговоры с Билли всегда оказывали на нее такое действие. Заставляли стыдиться своих жалоб. Ведь она была все-таки сильным и здоровым человеком, а он… Летти видела, с каким трудом он дышит – газ все еще оставался в легких, но Билли никогда не жаловался.
